Мудрые мысли

Энтони (Антони) Эшли Купер Шефтсбери (англ. Anthony Ashley Cooper, 3rd Earl of Shaftesbury)

Энтони (Антони) Эшли Купер Шефтсбери (англ. Anthony Ashley Cooper, 3rd Earl of Shaftesbury)

(26 февраля 1671, Лондон — 4 февраля 1713, Неаполь)

Английский философ, писатель и политик, деятель просвещения. Третий граф Шефтсбери. Автор работ, собранных в трёх томах «Характеристики людей, нравов, мнений, времен», посвященных этическим, эстетическим, религиозным и политическим проблемам.

Цитата: 18 - 34 из 59

  Когда человек ладит с самим собой, он ладит и с миром.


  Кто имеет дело с характерами, не может не знать характер свой собственный — или же он вообще ничего не будет знать. А кто пожелает развлечь человечество чем-то полезным в таком роде, должен сначала сам быть уверен, что извлечет пользу для себя. Ибо в этом смысле совершенно справедливо сказать, что мудрость и милосердие должны начинаться с нас самих.


  Любить общество, стремиться к благу вселенной и способствовать интересам всего мира, насколько то в наших силах, — это верх добродетели и составляет то настроение духа, которое мы называем божественным.


  Людей порочных, наглых, дерзких исправят власти, но людей, дурно рассуждающих, только сам рассудок может научить лучшему.


  Мнительное себялюбие и низость - вечные спутники нашего страха.


  Мы можем иметь прекрасный вкус в музыке, но можем не уметь исполнять ее, мы можем хорошо судить о поэзии, не будучи поэтами и ничуть не обладая поэтической жилкой, но мы не можем иметь сносного понятия о благости, не будучи сносно добрыми.


  Наиболее простой способ стать глупцом - стать им с помощью системы.


  Найдется ли на свете хотя бы один человек, который пал настолько низко, чтобы отказаться от собственных удовольствий?


  Накладывать краски, рисовать или же описывать — вопреки тому, как являются нам природа и правда, — это также свобода, которая никогда не будет дозволена художнику или поэту. Тем более лишен этой привилегии философ, особенно в своих собственных делах.


  Нам следовало бы воздерживаться от смеха, слыша, что индийские философы, желая успокоить народ, спрашивающий, на чем держится это гигантское сооружение мира, отвечают — держится на слоне. А на чем слон? — Щекотливый вопрос! Но на него никоим образом нельзя отвечать. Вот только тут и можно упрекнуть наших индийских философов. Им следовало бы довольствоваться слоном и не идти дальше. Но у них еще в запасе черепаха, спина ее достаточно широкая, как им кажется. И вот черепаха вынуждена нести новую тяжесть, а дело обстоит хуже, чем прежде.


  Наши манеры, как и наши лица, пусть даже самые прекрасные, должны отличаться друг от друга.


  Наши первые мысли обыкновенно лучше вторых; собственные взгляды всегда лучше благоприобретенных и позаимствованных у казуистов.


  Наши современные остроумцы воодушевляются благодаря тому высокому мнению, которое они составляют о своем обществе, и тому представлению, которое создали о лицах, к кому они обращаются со своими ухаживаниями.


  Нет картины более несообразной, чем палач и гаер на одной и той же сцене. И однако, убежден, что это очевидный образ известных современных фанатиков в их обращенных друг против друга писаниях. Их сочинения отличаются тем же изяществом, что игры детей, капризных и переменчивых в своем настроении, которые в одну и ту же минуту хнычут и резвятся и почти в один и тот же миг могут смеяться и плакать.


  Нет никакого творения духа, которое можно было бы считать совершенным, если нет смелой и твердой руки, придающей ему вещественную форму и пропорции.


  Нет ничего более привычного, чем рассуждать о человеке в его едином государстве и национальных отношениях, поскольку ведь он связан с тем или иным обществом по рождению или натурализовался в нем; но вот рассматривать его как гражданина мира, как жителя единого мира, проследить его родословную чуть глубже и увидеть основание и предназначение его в самой природе — это может показаться каким-то замысловатым и чрезмерно утонченным рассуждением.


  Нет ничего глупее и обманчивее половинчатого скептицизма. Ибо пока сомнение прилагается только к одной стороне, на другой тем сильнее растет достоверность. Одна сторона глупости кажется смехотворной, а другая все более раздувается и все больше лжет.