Сергей Донатович Довлатов (Sergej Donatovich Dovlatov, по паспорту — Довлатов-Мечик)

(3 сентября 1941, Уфа, СССР — 24 августа 1990, Нью-Йорк, США)

Сергей Донатович Довлатов (Sergej Donatovich Dovlatov, по паспорту — Довлатов-Мечик)

Сергей Донатович Довлатов (Sergej Donatovich Dovlatov, по паспорту — Довлатов-Мечик)


  Сергей Довлатов в нашем цитатнике


Надгобный памятник работы нью-йоркского скульптора Леонида Лермана

Надгобный памятник работы нью-йоркского скульптора Леонида Лермана


Сергей Донатович Довлатов (Sergej Donatovich Dovlatov, по паспорту — Довлатов-Мечик)

Сергей Донатович Довлатов (Sergej Donatovich Dovlatov, по паспорту — Довлатов-Мечик)


Сергей Донатович Довлатов (Sergej Donatovich Dovlatov, по паспорту — Довлатов-Мечик)

Сергей Донатович Довлатов (Sergej Donatovich Dovlatov, по паспорту — Довлатов-Мечик)


Сергей Донатович Довлатов (Sergej Donatovich Dovlatov, по паспорту — Довлатов-Мечик)

Сергей Донатович Довлатов (Sergej Donatovich Dovlatov, по паспорту — Довлатов-Мечик)


Сергей Довлатов и Тамара Зибунова

Сергей Довлатов и Тамара Зибунова


Сергей Донатович Довлатов (Sergej Donatovich Dovlatov, по паспорту — Довлатов-Мечик)

Сергей Донатович Довлатов (Sergej Donatovich Dovlatov, по паспорту — Довлатов-Мечик)


Сергей Донатович Довлатов с первой женой Асей Пекуровской (справа)

Сергей Донатович Довлатов с первой женой Асей Пекуровской (справа)


Сергей Донатович Довлатов (Sergej Donatovich Dovlatov, по паспорту — Довлатов-Мечик)

Сергей Донатович Довлатов (Sergej Donatovich Dovlatov, по паспорту — Довлатов-Мечик)


Сергей Донатович Довлатов (Sergej Donatovich Dovlatov, по паспорту — Довлатов-Мечик)

Сергей Донатович Довлатов (Sergej Donatovich Dovlatov, по паспорту — Довлатов-Мечик)


Сергей Донатович Довлатов (Sergej Donatovich Dovlatov, по паспорту — Довлатов-Мечик)

Сергей Донатович Довлатов (Sergej Donatovich Dovlatov, по паспорту — Довлатов-Мечик)


Сергей Донатович Довлатов (Sergej Donatovich Dovlatov, по паспорту — Довлатов-Мечик)

Сергей Донатович Довлатов (Sergej Donatovich Dovlatov, по паспорту — Довлатов-Мечик)


Сергей Донатович Довлатов со второй женой Еленой

Сергей Донатович Довлатов со второй женой Еленой

Биография (ru.wikipedia.org)

Сергей Довлатов родился 3 сентября 1941 года в Уфе, в семье театрального режиссёра[1], Доната Исааковича Мечика (1909—1995) и литературного корректора Норы Сергеевны Довлатовой (1908—1999). В столицу Башкирской АССР его родители были эвакуированы с началом войны и жили три года в доме сотрудников НКВД, расположенном по адресу ул. Гоголя, 56.

С 1944 года жил в Ленинграде. В 1959 году поступил на отделение финского языка филологического факультета Ленинградского государственного университета и учился там два с половиной года.[2] Общался с ленинградскими поэтами Евгением Рейном,[3] Анатолием Найманом, Иосифом Бродским и писателем Сергеем Вольфом («Невидимая книга»), художником Александром Неждановым. Из университета был исключён за неуспеваемость.

Затем три года армейской службы во внутренних войсках, охрана исправительных колоний в Республике Коми (посёлок Чиньяворык). По воспоминаниям Бродского,[4] Довлатов вернулся из армии «как Толстой из Крыма, со свитком рассказов и некоторой ошеломлённостью во взгляде».

Довлатов поступил на факультет журналистики ЛГУ, работал в студенческой многотиражке Ленинградского кораблестроительного института «За кадры верфям», писал рассказы.

Был приглашён в группу «Горожане», основанную Марамзиным, Ефимовым, Вахтиным и Губиным.[5] Работал литературным секретарём Веры Пановой.[6]

С сентября 1972 до марта 1975 года жил в Эстонии. Для получения таллинской прописки около двух месяцев работал кочегаром в котельной, одновременно являясь внештатным корреспондентом газеты «Советская Эстония». Позже был принят на работу в выпускавшуюся Эстонским морским пароходством еженедельную газету «Моряк Эстонии», занимая должность ответственного секретаря. Являлся внештатным сотрудником городской газеты «Вечерний Таллин».[7] Летом 1972 года принят на работу в отдел информации газеты «Советская Эстония». В своих рассказах, вошедших в книгу «Компромисс», Довлатов описывает истории из своей журналистской практики в качестве корреспондента «Советской Эстонии», а также рассказывает о работе редакции и жизни своих коллег-журналистов. Набор его первой книги «Пять углов» в издательстве «Ээсти Раамат» был уничтожен по указанию КГБ Эстонской ССР.[8]

Работал экскурсоводом в Пушкинском заповеднике под Псковом (Михайловское).

В 1975 году вернулся в Ленинград. Работал в журнале «Костёр».[9]

Писал прозу. Журналы отвергали его произведения. Рассказ на производственную тему «Интервью» был опубликован в 1974 году в журнале «Юность».[10]

Довлатов публиковался в самиздате, а также в эмигрантских журналах «Континент», «Время и мы».[11] В 1976 г. был исключен из Союза журналистов СССР.

В 1978 году из-за преследования властей Довлатов эмигрировал из СССР, поселился в Нью-Йорке, где стал главным редактором еженедельной газеты «Новый американец». Членами его редколлегии были Борис Меттер, Александр Генис, Пётр Вайль, балетный и театральный фотограф Нина Аловерт, поэт и эссеист Григорий Рыскин и другие. Газета быстро завоевала популярность в эмигрантской среде. Одна за другой выходили книги его прозы. К середине 1980-х годов добился большого читательского успеха, печатался в престижных журналах «Партизан Ревью» и «The New Yorker».

За двенадцать лет эмиграции издал двенадцать книг в США и Европе. В СССР писателя знали по самиздату и авторской передаче на Радио «Свобода».

Сергей Довлатов умер 24 августа 1990 года в Нью-Йорке от сердечной недостаточности. Похоронен в армянской части еврейского кладбища «Маунт Хеброн» в нью-йоркском районе Квинс.[12]

Произведения

Прижизненные издания

* Ни одного текста, опубликованного в СССР до 1978 года, Довлатов перепечатывать ни при каких обстоятельствах не позволял[13]. Список книг, вышедших при его прямом или косвенном участии:
* Невидимая книга. — Ann Arbor: Ардис, 1977
* Соло на ундервуде: Записные книжки. — Paris: Третья волна, 1980.
* Компромисс. — Нью-Йорк: Серебряный век, 1981.
* Зона: Записки надзирателя. — Ann Arbor: Эрмитаж, 1982.
* Заповедник. — Ann Arbor: Эрмитаж, 1983.
* Марш одиноких. — Holyoke: New England Publishing Co, 1983.
* Наши. — Ann Arbor: Ардис, 1983.
* Соло на ундервуде: Записные книжки. — 2-ое издание, доп. — Holyoke: New England Publishing Co, 1983.
* Демарш энтузиастов (соавт. В. Бахчанян, Н. Сагаловский). — Париж: Синтаксис, 1985.
* Ремесло: Повесть в двух частях. — Ann Arbor: Ардис, 1985.
* Иностранка. — New York: Russica Publishers, 1986.
* Чемодан. — Tenafly: Эрмитаж, 1986.
* Представление. — New York: Russica Publishers, 1987.
* He только Бродский: Русская культура в портретах в анекдотах (соавт. М. Волкова). — New York: Слово — Word, 1990.
* Записные книжки. — New York: Слово — Word, 1990.
* Филиал. — New York: Слово — Word, 1990. Журнальная публикация: «Звезда», № 10, 1989.

Некоторые посмертные издания

* Заповедник. — Л.: Васильевский остров, 1990.
* Зона; Компромисс; Заповедник. — М.: ПИК, 1991.
* Сергей Довлатов Собрание прозы в трёх томах, иллюстрации Александра Флоренского, 3 тома. — Лимбус-пресс, СПб, 1995. — ISBN 5-8370-0307-X.
* Сергей Довлатов Малоизвестный Довлатов. Сборник, иллюстрации Александра Флоренского. — АОЗТ «Журнал „Звезда“», СПб, 1995. — ISBN 5-7439-0021-3.
* Сергей Довлатов Собрание сочинений, 4 тома. — Азбука-Классика, СПб, 2003-2004. — ISBN 5-352-00079-6.
* Уроки Чтения. Филологическая проза. — СПб.: Азбука, 2010. — 384 с. — ISBN 978-5-9985-0845-5. (Первое комментированное издание записных книжек и эссе о литературе)
* С.Довлатов. Жизнь и мнения. Избранная переписка. СПб.: Журнал «Звезда», 2011. 384 с., 5000 экз., ISBN 978-5-7439-0156-2

Экранизация произведений

* 1992 — «Комедия строгого режима», реж. Виктор Студенников и Михаил Григорьев — экранизация фрагмента произведения «Зона»

Переписка Довлатова и Ефимова

* В 2001 году издательство «Захаров» выпустило книгу «Сергей Довлатов — Игорь Ефимов. Эпистолярный роман»[14]. Книга охватывает переписку между Довлатовым и Ефимовым с 1979 по 1989 год. Несколько издательств, к которым Ефимов обращался с предложением выпустить книгу, отказались это делать из-за соображений авторского права. Довлатов при жизни выступал против публикации своих писем, о чём упоминает в одном из писем Ефимову. Семья Довлатова, в первую очередь вдова писателя Елена Довлатова, являющаяся владельцем авторских прав на всё написанное Довлатовым, в соответствии с его завещанием тоже возражала против публикации писем[15]. Издательство Захарова решило публиковать переписку, аргументируя это тем, что ответственность издательства перед читателями больше, чем его ответственность перед семьёй Довлатова. Однако Елене Довлатовой вместе с дочерью Катериной удалось в российском суде доказать свои права на переписку и добиться запрета на публикацию книги спустя год после продажи всего тиража в 15 тысяч экземпляров. Суд отказал Елене Довлатовой в её требовании уничтожить все выпущенные экземпляры книги.

Память о Довлатове

* 3 сентября 2007 года в 15:00 в Санкт-Петербурге, на улице Рубинштейна, дом 23, состоялась торжественная церемония открытия мемориальной доски писателю. Автором мемориальной доски является Алексей Архипов, член Союза художников России. В торжественной церемонии открытия мемориальной доски приняли участие деятели культуры, искусства, члены городского правительства. Для участия в церемонии в северную столицу приехали вдова писателя Елена Довлатова и его дочь Катерина, руководитель Международного Фонда Сергея Довлатова[16].
* 3 сентября 2003 года в Таллине в честь Сергея Довлатова была установлена мемориальная доска на стене дома № 41 по улице Вабрику (до начала 1990-х — ул. И. В. Рабчинского), где в квартире № 4 писатель проживал почти три года (1972—1975). Отлитая из бронзы доска представляет из себя книжный разворот, где слева сквозной текст, а справа — сквозное стилизованное изображение писателя, выводящего на прогулку свою любимую собаку — фокстерьера Глашу. Изображение сделано по рисунку Александра Флоренского из известной петербургской группы художников «Митьки», который иллюстрировал «Собрание прозы в 3-х томах» Довлатова (изд. «Лимбус Пресс»). Мемориальная доска, выполненная эстонским скульптором Ириной Рятсепп, установлена по инициативе и на средства эстонского общественного комитета «Dovlatov memo» при частичной финансовой поддержке правительства Москвы и Московского Фонда международного сотрудничества имени Юрия Долгорукого[17].
* В честь Сергея Довлатова названа литературная Довлатовская премия, вручаемая журналом «Звезда».
* В 2008 галерейный проект «Невская Башня» и студия ручной печати «Б&Ф» выпустили альбом эстампов «Рисунки А. Флоренского к произведениям Сергея Довлатова», посвященный 15-летию выхода из печати первого 3-хтомника писателя с иллюстрациями Александра Флоренского. Этот трехтомник, печатавшийся на протяжении всех 90-х, стал символом массовой популярности писателя. В 2011 к юбилею писателя была выпущена серия эстампов «Окрестности Довлатова» по мотивам суперобложек к тому же изданию.
* В 2011 году в издательстве «Азбука» готовится к выпуску юбилейный альбом фотографий, посвященный 70-летию со дня рождения С. Довлатова, составленный из работ Нины Аловерт.
* В одной из своих песен популярная российская группа «Многоточие» упоминает имя Сергея Довлатова в качестве «не желающего мириться»
* В песне «Навигатор» группа «Krec» упоминает Довлатова как человека с серьезным талантом.
* В своей песне «Джин и Тоник» группа «Зимовье Зверей» поет: «К стихам, к Довлатову, к Ордынке он вдохновенно ревновал»
* Дом-музей писателя Сергея Довлатова в Пушкинских Горах открылся 3 сентября 2011 года.
* 26 ноября 2011 г. в городе Уфе установили памятную доску писателю на фасаде дома № 56 по улице Гоголя, где он родился и провел младенческие годы, о чем не раз упоминал в своих произведениях

Культурное влияние

* Михаил Веллер назвал одну из автобиографических повестей «Ножик Сережи Довлатова».
* Книги С. Довлатова — «Зона», «Чемодан», «Заповедник», «Рассказы» — включены в перечень 100 книг, рекомендованных Министерством образования и науки РФ к самостоятельному прочтению школьниками.

Примечания 1. Родня и факты биографии 2. Сергей Донатович Довлатов. www.ozon.ru. Проверено 19 августа 2008. 3. Евгений Рейн Мне скучно без Бродского и Довлатова. «Дело» (19 января 2004). Архивировано из первоисточника 24 августа 2011. Проверено 19 августа 2008. 4. Иосиф Бродский О Сереже Довлатове. официальный сайт Г.А. Явлинского (03 сентября 2003). Архивировано из первоисточника 24 августа 2011. Проверено 19 августа 2008. 5. Игорь Ефимов Расширяя границы возможного. журнал «Новый Берег», №10, 2005. Архивировано из первоисточника 24 августа 2011. Проверено 19 августа 2008. 6. Сергей Довлатов Соло на ундервуде. 7. Татьяна Скрябина Довлатов, Сергей Донатович. энциклопедия «Кругосвет». Архивировано из первоисточника 24 августа 2011. Проверено 19 августа 2008. 8. Евгений Рейн Несколько слов вдогонку. — Журнал «Звезда». — СПб., 1994, №3. 9. Довлатов Сергей Донатович. www.sem40.ru. Архивировано из первоисточника 24 августа 2011. Проверено 19 августа 2008. 10. Тамара Зибунова Пылесос работает до сих пор. «Новая газета» (22 августа 2002). Архивировано из первоисточника 24 августа 2011. Проверено 19 августа 2008. 11. Сергей Довлатов «Дар органического беззлобия», интервью Виктору Ерофееву. Архивировано из первоисточника 24 августа 2011. Проверено 19 августа 2008. 12. Довлатов и окрестности. «Смерть и другие заботы», Александр Генис, Радио «Свобода», 18 апреля 2007 г. 13. Здесь и далее информация из Библиографической справки в третьем томе издания «Сергей Довлатов. Собрание прозы в 3-х томах». — СПб.: «Лимбус Пресс», 1995 14. Эпистолярный роман, Игорь Ефимов, Сергей Довлатов, изд-во «Захаров», 2001 г., 464 стр., твёрдый переплёт, ISBN 5-8159-0069-9 15. Не читайте чужие письма: С. Довлатов — И. Ефимов. Судебный роман, И. Татаринцев, Новая газета, № 55, 2 августа 2004 г. 16. «Дом Довлатова украсят доской» «Деловой Петербург» ISSN 1606-1829 (Online) со ссылкой на пресс-службу правительства Петербурга, 28 августа 2007 года 17. Возвращение Довлатова // Молодёжь Эстонии, 02.09.2006

Литература

* Генис А. А. Довлатов и окрестности: филологический роман. М.: Вагриус, 2001. — 288 с. — ISBN 5-264-00541-9
* Ковалова А., Лурье Л. Довлатов. СПб.: Амфора, 2009. — 441 с. — ISBN 978-5-367-00943-9 (Серия «Главные герои»)
* Пекуровская, Ася. Когда случилось петь С. Д. и мне: Сергей Довлатов глазами первой жены. СПб.: Симпозиум, 2001. — 432 с. — ISBN 5-89091-160-0
* Сальмон Л. Механизмы юмора. О творчестве Сергея Довлатова. М.: Прогресс-Традиция, 2008. — 255 с. — ISBN 5-89826-294-6
* Сухих И. Н. Сергей Довлатов. Время. место, судьба. Изд. 3-е. СПб.: Азбука, 2010. — 288 с. — ISBN 978-5-389-01083-3 (1-е изд. : 1996, 2-е изд.: 2006)
* Попов В. Г. Довлатов. М.: Молодая гвардия, 2010. — 368 с. — ISBN 978-5-235-03358-0 (ЖЗЛ); 2-е изд.: 2006.
* Сергей Довлатов: творчество, личность, судьба : Итоги Первой междунар. конф. «Довлатовские чтения» / сост. и подгот. А. Арьева. — СПб. : Звезда, 1999. — 320 с.

Биография (http://www.sergeidovlatov.com/life.html)

Сергей Донатович Довлатов родился 3 сентября 1941 года в Уфе, куда родителей эвакуировали во время войны, в семье театрального режиссера Доната Исааковича Мечика (1909-1995) и литературного корректора Норы Сергеевны Довлатовой (1908-1999). В 1944 году семья вернулась в Ленинград. Вскоре отец Сергея Довлатова Донат Исаакович ушёл из семьи. Общались они редко, в основном посредством записок.

В 1959 году Довлатов поступил на филологический факультет Ленинградского государственного университета имени Жданова (кафедра финского языка). Во время учёбы подружился с молодыми ленинградскими поэтами Евгением Рейном, Анатолием Найманом, Иосифом Бродским. Однако университет пришлось покинуть после двух с половиной лет обучения (отчислен со второго курса за неуспеваемость).

С 1962 по 1965 год Сергей Довлатов служил в армии, в системе охраны исправительно-трудовых лагерей на севере Коми АССР. После демобилизации поступил на факультет журналистики ЛГУ, в то же время работая журналистом в многотиражке Ленинградского кораблестроительного института "За кадры верфям". Начал писать рассказы. Входил в ленинградскую группу писателей "Горожане" вместе с В. Марамзиным, И. Ефимовым, Б. Вахтиным и др. Одно время работал личным секретарем у писательницы Веры Пановой.

В 1972-1975 гг. жил в Таллинне, работал корреспондентом газет "Советская Эстония" и "Вечерний Таллин". В 1976 г. вернулся в Ленинград, был принят в штат журнала "Костер". Писал рецензии для литературных журналов "Нева" и "Звезда". Работал экскурсоводом в Пушкинском заповеднике под Псковом (Михайловское).

Писал прозу, но из многочисленных попыток напечататься в советских журналах ничего не вышло. Набор его первой книги был уничтожен по распоряжению КГБ. С конца 60-х Довлатов публикуется в самиздате, а в 1976 году некоторые его рассказы были опубликованы на Западе в журналах "Континент", "Время и мы", за что был исключен из Союза журналистов СССР.

В 1978 году из-за преследования властей Довлатов эмигрировал в Вену, а затем переселился в Нью-Йорк. Издавал "лихую" либеральную эмигрантскую газету "Новый американец", с 1980-го по 1982-й был ее главным редактором. Одна за другой выходят книги его прозы — "Невидимая книга" (1978), "Соло на ундервуде" (1980), повести "Компромисс" (1981), "Зона" (1982), "Заповедник" (1983), "Наши" (1983) и др. К середине 80-х годов добился большого читательского успеха, печатался в престижном журнале "New-Yorker", став вторым после Владимира Набокова русским писателем, печатавшимся в этом солидном издании.

За двенадцать лет жизни в эмиграции издал в общей сложности двенадцать книг, которые выходили в США и Европе. В СССР писателя знали по самиздату и авторской передаче "Писатель у микрофона" на радио "Свобода".

Довлатов был официально женат дважды. От первого брака с Асей Пекуровской у него осталась дочь Мария (р. 1970 г.). Двое детей — Екатерина (р. 1966 г.) и Николай (р. 1984 г.) — от второй жены Елены Довлатовой. Дочь Александра (р. 1975 г.) — от гражданской жены Тамары Зибуновой.

Сергей Довлатов умер в возрасте 49 лет 24 августа 1990 года от сердечной недостаточности, в машине скорой помощи по дороге в больницу. Похоронен в Нью-Йорке на кладбище "Маунт Хеброн" (Mount Hebron Cemetery).

Я вынужден сообщать какие-то детали моей биографии, иначе многое останется неясным. Сделаю это коротко, пунктиром.
Толстый застенчивый мальчик... Бедность... Мать самокритично бросила театр и работает корректором...
Школа... Дружба с Алешей Лаврентьевым, за которым приезжает "форд"... Алеша шалит, мне поручено воспитывать его... Тогда меня возьмут на дачу... Я становлюсь маленьким гувернером... Я умнее и больше читал... Я знаю, как угодить взрослым...
Черные дворы... Зарождающаяся тяга к плебсу... Мечты о силе и бесстрашии... Похороны дохлой кошки за сараями... Моя надгробная речь, вызвавшая слезы Жанны, дочери электромонтера... Я умею говорить, рассказывать...
Бесконечные двойки... Равнодушие к точным наукам... Совместное обучение... Девочки... Алла Горшкова... Мой длинный язык... Неуклюжие эпиграммы... Тяжкое бремя сексуальной невинности...
1952 год. Я отсылаю в газету "Ленинские искры" четыре стихотворения. Одно, конечно, про Сталина. Три — про животных...
Первые рассказы. Они публикуются в детском журнале "Костер". Напоминают худшие вещи средних профессионалов...
С поэзией кончено навсегда. С невинностью — тоже...
Аттестат зрелости... Производственный стаж... Типография имени Володарского... Сигареты, вино и мужские разговоры... Растущая тяга к плебсу. (То есть буквально ни одного интеллигентного приятеля.) Университет имени Жданова. (Звучит не хуже, чем "Университет имени Аль Капоне")... Филфак... Прогулы... Студенческие литературные упражнения...
Бесконечные переэкзаменовки... Несчастная любовь, окончившаяся женитьбой... Знакомство с молодыми ленинградскими поэтами — Рейном, Найманом, Бродским...

. . .

1960 год. Новый творческий подъем. Рассказы, пошлые до крайности. Тема — одиночество.
Неизменный антураж — вечеринка.
Выпирающие ребра подтекста. Хемингуэй как идеал литературный и человеческий... Недолгие занятия боксом... Развод, отмеченный трехдневной пьянкой... Безделье... Повестка из военкомата... За три месяца до этого я покинул университет.
В дальнейшем я говорил о причинах ухода — туманно. Загадочно касался неких политических мотивов.
На самом деле все было проще. Раза четыре я сдавал экзамен по немецкому языку. И каждый раз проваливался.
Языка я не знал совершенно. Ни единого слова. Кроме имен вождей мирового пролетариата. И наконец меня выгнали. Я же, как водится, намекал, что страдаю за правду. Затем меня призвали в армию. И я попал в конвойную охрану. Очевидно, мне суждено было побывать в аду...

("Ремесло")

Судьбу писателя придумала жена

Один из самых распространённых мифов о Сергее Довлатове приписывает ему донжуанские наклонности и аж 200 пассий в одном только Ленинграде. Однако, как утверждают люди, близко знавшие его, Довлатов женщин… боялся! И в жизни писателя были только две пассии: одну — Асю — он любил, а второй — Елене — был обязан всем.

С Асей Пекуровской он познакомился на филфаковской лестнице. Довлатов любил её безумно, но Ася, вскоре родившая ему дочь Машу, предпочла неудачнику Сергею, отчисленному из университета, более успешного Василия Аксёнова, романы которого уже тогда печатались в журнале «Юность». Когда она объявила Довлатову, что уходит, он сначала грозился самоубийством. Видя, что это не помогает, заперся с любимой в комнате, наставил на неё ружьё и кричал, что убьёт её, если она не останется с ним! Но Ася была непреклонна — и отчаявшийся Довлатов спустил курок…

К счастью, его рука дрогнула, и пуля ушла в потолок. Услышав выстрел, в комнату ворвалась его мать, а Пекуровской удалось убежать. Больше она не вернулась. Довлатов же, как писал он потом, отметил уход любимой женщины трёхдневной пьянкой. Только через 18 лет Ася решилась показать Довлатову дочь, но тот отнёсся к своему ребёнку холодно — Маша была слишком похожа на мать, которая когда-то его бросила. Сейчас старшая дочь Довлатова живет в Сан-Франциско и пишет слоганы для афиш, зарабатывая за каждый столько, сколько её отец не получил за всю жизнь.

Говорят, он никогда не реализовал бы себя, если бы не вторая жена — Елена. Замкнутая и молчаливая, она обладала тем мужским характером, которого так не хватало самому Довлатову. Хотя он пишет, что жена нисколько не интересовалась его прозой, именно она своими руками набрала на печатной машинке полное собрание его сочинений. Сергею было достаточно одного движения Лениных бровей, чтобы понять: рассказ нужно переделать. Именно она, утверждают знакомые семьи, принимала все важные решения в его жизни. Несмотря на то, что однажды они временно разошлись, Лена продолжала жить в его квартире с его матерью и их дочерью Катей. Однажды Лена сказала Довлатову: «Вот тебе поплиновая рубашка, и распишись на бумажке, что ты не возражаешь против отъезда дочери в Америку». И он подписал!

По некоторым сведениям, эмиграцию тоже подстроила Елена. Всё началось с мелочи — Сергей поехал провожать Лену и Катю на аэродром, где долго махал им вслед своим шарфом. Из-за ледяного ветра у него тут же заболело горло, и он позвонил на самоходную баржу «Алтай», где тогда работал сторожем, чтобы за него отдежурили, а сам поехал домой. Не дождавшись врача, он активно занялся самолечением — пил водку. Поэтому приехавший врач вместо больничного констатировал у Довлатова алкогольное опьянение. В это время на барже за него отдежурили и записали на его имя рабочие часы — а это был натуральный подлог, за который начальство впоследствии Довлатова лишило работы.

Дальше — больше: после увольнения над ним нависла угроза быть арестованным за тунеядство, от чего он спасался весьма оригинальным способом. Подкупил за бутылку вермута знакомого журналиста, который сидел на первом этаже и высматривал милиционеров, пришедших за Довлатовым. Как только они объявлялись, журналист поднимал трубку и говорил Сергею два слова: «Бл*ди идут». По этому сигналу Довлатов закрывал дверь на щеколду и залезал с головой под одеяло — так ему долго удавалось скрываться. Однако кроме милиции за ним охотился еще и КГБ, где прознали про публикацию за границей произведений Довлатова, о чем он сам даже не подозревал! Схватили его во время одного из выходов в магазин — и в тюрьме полковник КГБ завёл с ним разговор издалека: «Сергей Донатович, вы любите свою жену? Свою дочь? Вас ведь издают за границей? Вы не хотите уехать — мы вам поможем…» Так Довлатов оказался за океаном, где снова женился на своей же жене.

ИСТОЧНИК: Сергей ДОВЛАТОВ: «Мне суждено было побывать в аду»

Биография

Сергей Донатович Довлатов родился 3 сентября 1941 года в Уфе, в семье театрального режиссера Доната Исааковича Мечика (1909-1995) и литературного корректора Норы Сергеевны Довлатовой (1908-1999). С 1944 года жил в Ленинграде. В 1959 году поступил на филологический факультет Ленинградского университета (финский язык), который ему пришлось покинуть после двух с половиной лет обучения. С 1962 по 1965 год служил в армии, в системе охраны исправительно-трудовых лагерей на севере Коми АССР. После демобилизации Довлатов поступил на факультет журналистики, работал журналистом в заводской многотиражке, начал писать рассказы. Входил в ленинградскую группу писателей "Горожане" вместе с В.Марамзиным, И.Ефимовым, Б.Вахтиным и др. Одно время работал секретарем у В.Пановой. В 1972-1976 гг. жил в Таллинне, работал корреспондентом таллинской газеты "Советская Эстония", экскурсоводом в Пушкинском заповеднике под Псковом (Михайловское). В 1976 г. вернулся в Ленинград. Работал в журнале "Костер". Писал прозу, но из многочисленных попыток напечататься в советских журналах ничего не вышло. Набор его первой книги был уничтожен по распоряжению КГБ. С конца 60-х Довлатов публикуется в самиздате, а в 1976 году некоторые его рассказы были опубликованы на Западе в журналах "Континент", "Время и мы", за что был исключен из Союза журналистов СССР. В 1978 году из-за преследования властей Довлатов эмигрировал в Вену, а затем переселился в Нью-Йорк, где издавал "лихую" либеральную эмигрантскую газету "Новый американец". Одна за другой выходят книги его прозы - "Невидимая книга" (1978), "Соло на ундервуде" (1980), повести "Компромисс" (1981), "Зона" (1982), "Заповедник" (1983), "Наши" (1983) и др. К середине 80-х годов добился большого читательского успеха, печатался в престижном журнале "New-Yorker". За двенадцать лет жизни в эмиграции издал двенадцать книг, которые выходили в США и Европе. В СССР писателя знали по самиздату и авторской передаче на радио "Свобода". Умер 24 августа 1990 года в Нью-Йорке от сердечной недостаточности. Похоронен на кладбище "Маунт Хеброн".

Библиография

* Зона (записки надзирателя)
* Компромисс
* Заповедник
* Наши
* Ремесло
- Невидимая книга
- Невидимая газета
* Чемодан
* Записные Книжки:
- Соло на ундервуде
- Соло на IBM
* Иностранка
* Филиал
* Речь без повода… или Колонки редактора
* Представление
* Марш одиноких

Рассказы

* Виноград
* Встретились, Поговорили
* Жизнь Коротка
* Игрушка
* Ариэль
* Мы и гинеколог Буданицкий
* Солдаты на Невском
* Роль
* Дорога в новую квартиру
* Третий поворот налево
* На улице и дома
* Иная Жизнь
* Эмигранты
* Когда-то мы жили в горах
* Блюз для Нателлы
* Старый петух, запеченный в глине
* Ослик должен быть худым
* Хочу Быть Сильным
* Победители

Филологическая проза

* Блеск и нищета русской литературы
* From USA with love

Биография

Сергей Донатович ДОВЛАТОВ родился 3 сентября 1941 года в Уфе, в семье театрального режиссера Доната Исааковича Мечика (1909-1995) и литературного корректора Норы Сергеевны Довлатовой (1908-1999). С 1944 года жил в Ленинграде. В 1959 году поступил на филологический факультет Ленинградского университета (финский язык), который ему пришлось покинуть после двух с половиной лет обучения. С 1962 по 1965 год служил в армии, в системе охраны исправительно-трудовых лагерей на севере Коми АССР. После демобилизации Довлатов поступил на факультет журналистики, работал журналистом в заводской многотиражке "За кадры верфям", начал писать рассказы. Входил в ленинградскую группу писателей "Горожане" вместе с В. Марамзиным, И.Ефимовым, Б. Вахтиным и др. Одно время работал секретарем у В.Пановой. В 1972-1976 гг. жил в Таллинне, работал корреспондентом таллиннской газеты "Советская Эстония", экскурсоводом в Пушкинском заповеднике под Псковом (Михайловское). В 1976 г. вернулся в Ленинград. Работал в журнале "Костер".

Писал прозу, но из многочисленных попыток напечататься в советских журналах ничего не вышло. Набор его первой книги был уничтожен по распоряжению КГБ. С конца 60-х Довлатов публикуется в самиздате, а в 1976 году некоторые его рассказы были опубликованы на Западе в журналах "Континент", "Время и мы", за что был исключен из Союза журналистов СССР. В 1978 году из-за преследования властей Довлатов эмигрировал в Вену, а затем переселился в Нью-Йорк, где издавал "лихую" либеральную эмигрантскую газету "Новый американец". Одна за другой выходят книги его прозы — "Невидимая книга" (1978), "Соло на ундервуде" (1980), повести "Компромисс" (1981), "Зона" (1982), "Заповедник" (1983), "Наши" (1983) и др. К середине 80-х годов добился большого читательского успеха, печатался в престижном журнале "New-Yorker".

За двенадцать лет жизни в эмиграции издал двенадцать книг, которые выходили в США и Европе. В СССР писателя знали по самиздату и авторской передаче на радио "Свобода".

Умер 24 августа 1990 года в Нью-Йорке от сердечной недостаточности. Похоронен на кладбище "Маунт Хеброн"

Источник: www.sergeidovlatov.com .

Сергей Донатович ДОВЛАТОВ (1941- 1990) – писатель: Интервью.

«…Мы без конца проклинаем товарища Сталина, и, разумеется, за дело. И всё же я хочу спросить – кто написал четыре миллиона доносов? (Эта цифра фигурировала в закрытых партийных документах.) Дзержинский? Ежов? Абакумов с Ягодой?
Ничего подобного. Их написали простые советские люди. Означает ли это, что русские – нация доносчиков и стукачей? Ни в коем случае. Просто сказались тенденции исторического момента.
Разумеется, существует врождённое предрасположение к добру и злу. Более того, есть на свете ангелы и монстры. Святые и злодеи. Но это – редкость. Шекспировский Яго, как воплощение зла, и Мышкин, олицетворяющий добро, - уникальны. Иначе Шекспир не создал бы «Отелло».
В нормальных же случаях, как я убедился, добро и зло – произвольны.
Так что, упаси нас Бог от пространственно-временной ситуации, располагающей ко злу…»


Цитируется по: Довлатов С. Зона: (Записки надзирателя). – СПб.: Издательский Дом «Азбука-классика», 2009. -224 с.

Сергей Донатович ДОВЛАТОВ: интервью

Сергей Донатович ДОВЛАТОВ (1941- 1990) – писатель: Цитаты .

ДАР ОРГАНИЧЕСКОГО БЕЗЗЛОБИЯ


- Расскажите немного о себе. Где вы жили до отъезда?
- Я родился в эвакуации, в Уфе. С 1945 года жил в Ленинграде, считаю себя ленинградцем. Три года жил в Таллинне, работал в эстонской партийной газете. Потом меня оттуда выдворили: не было эстонской прописки. Вообще-то мать у меня армянка, отец еврей. Когда я родился, они решили, что жизнь моя будет более безоблачной, если я стану армянином, и я был записан в метрике как армянин. А затем, когда пришло время уезжать, выяснилось, что для этого необходимо быть евреем. Став евреем в августе 1978 года, я получил формальную возможность уехать.

- А вот сейчас, в связи с событиями в Армении, ваша армянская кровь как-то дает о себе знать?
- Я знаю, что это кому-то кажется страшным позором, но у меня никогда не было ощущения, что я принадлежу к какой-то национальности. Я не говорю по-армянски. С другой стороны, по-еврейски я тоже не говорю, в еврейской среде не чувствую себя своим. И до последнего времени на беды армян смотрел как на беды в жизни любого другого народа - индийского, китайского... Но вот недавно на одной литературной конференции познакомился с Грантом Матевосяном. Он на меня совсем не похож - он настоящий армянин, с ума сходит оттого, что делается у него на родине. Он такой застенчивый, искренний, добрый, абсолютно ангелоподобный человек, что, подружившись с ним, я стал смотреть как бы его глазами. Когда я читаю об армянских событиях, я представляю себе, что сейчас испытывает Матевосян. Вот так, через любовь к нему, у меня появились какие-то армянские чувства.

- Значит, вы себя чувствуете как бы абстрактно-русским?
- Я долго думал, как можно сформулировать мою национальную принадлежность, и решил, что я русский по профессии.

- А что это значит - русский по профессии?
- Ну, я пишу по-русски. Моя профессия - быть русским автором.

- Русский автор - значит, подразумевается и русская культура, русские писатели, за вами стоящие?
- С одной стороны, за мной ничего не стоит. Я представляю только себя самого всю свою жизнь и никогда, ни в какой организации, ни в каком содружестве не был. С другой стороны, за мной, как за каждым из нас, кто более или менее серьезно относится к своим занятиям, стоит русская культура. Отношение к которой очень меняется. Когда я жил в Ленинграде, я читал либо «тамиздат», либо переводных авторов. И когда в каком-то американском романе было описано, как герой зашел в бар, бросил на цинковую стойку полдоллара и заказал двойной мартини, это казалось таким настоящим, подлинным... прямо Шекспир!

- Большая литература...
- Да. И только в Америке выяснилось, что меня больше интересует русская литература...

- Когда вы жили в России, вам удавалось что-то писать, кроме чисто журналистских работ?
- Еще как! Журналистом я стал случайно. А потом, потеряв честь и совесть, написал две халтурные повести о рабочем классе. Одну сократили до рассказа и напечатали в журнале «Нева» то ли в 1967-м, то ли в 1969-м. Она называлась «Завтра будет обычный день» - ужасная пролетарская повесть... А вторую я сочинил по заказу журнала «Юность». Эта повесть - «Интервью» - безусловно, ничтожное произведение. Есть люди, у которых разница между халтурой и личным творчеством не так заметна. А у меня, видимо, какие-то другие разделы мозга этим заняты. Если я делаю что-то заказное, пишу не от души, то это очевидно плохо. В результате - неуклюжая, глупая публикация, которая ничего тебе не дает ни денег, ни славы.

- Это было в начале 70-х годов. Потом, через несколько лет, вы уехали. А до того вы что делали - писали в стол?
- Это называется «писать в стол», хотя я старался, чтобы читали мои знакомые, Я писал, ходил по редакциям, всех знал и даже среди не печатающейся ленинградской молодежи считался сравнительно удачливым. Я помню, как один менее преуспевающий автор, мой приятель говорил: «Ну что тебе жаловаться? С тобой даже в «Авроре» здороваются!»

- Каков был ленинградский писательский круг в то время?
- Это было странное поколение. Я бы не сказал - незамеченное, а какое-то не очень яркое. После того как отшумело поколение - Битов, Марамзин, Сергей Вольф, и замкнул его Валерий Попов, который старше меня всего на год, появился я. И некоторое время в этой среде было принято говорить, хотя это и нескромно звучит: «После Сережи уже никто не появился». Это не так. Среди моих сверстников и знакомых были очень способные люди. Просто дальше шло поколение душевно нестойких, с какими-то ментальными проблемами... И наше поколение не произвело никакого эффекта в отличие от предыдущего.

- Значит, у вас как у писателя жизнь сложилась не лучшим образом?
- Это была какая- то невероятная смесь везения и невезения. С одной стороны, казалось бы, полное невезение - меня не печатали. Я не мог зарабатывать литературным трудом. Я стал психом, стал очень пьющим, Меня окружали такие же спившиеся непризнанные гении. С другой стороны, куда бы я ни приносил свои рассказы, я всю свою жизнь слышал только комплименты. Никогда никто не выразил сомнения в моем праве заниматься литературным трудом.

- И тогда возникло желание бежать?
- Не то, что желание - просто со всех сторон сошлись обстоятельства, из которых в результате стало ясно, что перспективы никакой нет. Печатать не будут, зарабатывать трудно, жена настроена скептически по отношению к властям. Дело в том, что в нашей семье не я был инициатором отъезда... Затем, как ни странно, моя дочь, которой в то время было 11 лет, тоже считала, что надо ехать - может, это было естественное желание видеть мир. Моя мать сразу сказала - как вы, так и я.
У меня года за полтора до отъезда начались публикации на Западе, и это усугубляло мое положение. Выгнали из одного места, из другого, потом я охранял какую-то баржу на Неве, вмерзшую в лед.

Она не представляла вообще никакой ценности, кажется, с нее уже все было украдено, что можно было украсть. Но круглосуточно три человека - двое остальных были с высшим образованием - ее охраняли. Короче говоря, началась невозможная жизнь. Представьте себе - в Ленинграде ходит такой огромный толстый дядя, пьющий. Печатается в «Континенте», в журнале «Время и мы». Участвует в литературной жизни, знаком с Бродским. Шумно везде хохочет, говорит какие-то глупости, ведет вздорные антисоветские разговоры и настоятельно всем советует следовать его примеру. И если существовал какой-то отдел госбезопасности, который занимался такими людьми, то им стало очевидно; надо либо сажать, либо высылать. Они же не обязаны были знать, что я человек слабый, и стойкий диссидент из меня вряд ли получится...

- Значит, вам помогли уехать?
- Сейчас в эмиграции любят говорить о пережитых страданиях. Меня никто не выкидывал, не вытеснял, не высылал... Просто сама жизнь так сложилась. В наручниках меня никто не заставлял туда ехать - просто посоветовали. Я нормально, в общей массе уезжающих евреев прибыл сначала в Вену, потом в Нью-Йорк.

- Вам заранее хотелось поехать в Америку?
- Да. Не скажу, что я был большим америкоманом, но я об Америке знал больше, чем о какой-либо другой стране. И не случайно. Бродский любит повторять такую фразу: «Для того чтобы жить в Америке, нужно что-то полюбить в этой стране». Мне повезло, я довольно много знал. Я всегда любил джаз. Как ни странно, я любил американское кино. Я любил американский спорт и немного знал его. Я любил американскую моду, мне нравился американский стиль. Как все нормальные молодые люди моего возраста, я любил Хемингуэя. И вообще любил американскую прозу - это была единственная литература, о которой я мог сказать, что я ее, хоть поверхностно, но знаю. И, кроме того, я знал нечто очень важное для меня - что в любой другой стране, скажем, в Европе, я буду иностранцем. Единственная страна на земном шаре, где человек непонятного происхождения, владеющий восточноевропейским языком, будет чувствовать себя естественно, — это Америка. Нью-Йорк - это филиал земного шара, где нет доминирующей национальной группы и нет ощущения такой группы. Мне так надоело быть непонятно кем — я брюнет, всю жизнь носил бороду и усы, так что не русский, но и не еврей, и не армянин... Так что я знал, что там буду чувствовать себя хорошо.

- И чем же вы начали заниматься?
- А ничем. Такой традиционный эмигрантский вариант в ту пору - жена работает, а муж, лежа на диване, разглагольствует в манере Лоханкина, строит планы и задумывается о судьбах демократии. Что я и проделывал в течение нескольких месяцев. Эмиграция показала, что наша женщина гораздо более жизнеспособна, оптимистична, нетребовательна, чем мужчина. Моя жена тоже нашла работу, превратилась в наборщицу, а я несколько месяцев валялся на диване и читал. И еще чего-то писал, но это была такая вяло текущая болезнь - есть карандаш, почему бы и не пописать...
Потом возникла идея создать газету. Вокруг ошивались бывшие журналисты, и мы решили это делать вместе. Тут же возник вопрос - а кто нам разрешит, и выяснилось, что разрешения не требуется, просто нужно купить помещение, бумагу, техническое оборудование. А потом стало ясно, что все это можно взять в аренду, взять деньги в долг... В результате мы раздобыли 16 тысяч долларов, смехотворную по сегодняшним временам сумму, и с этого началась еженедельная газета «Новый американец», форматом как «Неделя», но 48-страничная. Это была самая толстая русскоязычная газета на земле - по объему в каждый номер можно было вколотить «Капитанскую дочку» Пушкина. Она существовала два года. Я в этой газете был главным редактором. Но это была скорее протокольная должность, а на самом деле существовало коллегиальное руководство.

- «Новый американец» провалился потому, что русская эмиграция оказалось неспособной к плюрализму? Или по другим причинам?
- «Новый американец» провалился, как все на свете проваливается, по разным причинам: косность читательской эмигрантской аудитории. Отсутствие делового опыта. Неумение строить личные отношения в редакции и т. д.

- Лимонов в аналогичном интервью сказал, что он преуспевающий западный писатель. Вы себя таким чувствуете?
- Во-первых, себя таким не чувствует Лимонов, что не мешает ему говорить все, что ему вздумается. Я себя таким не чувствую и не являюсь таковым.

- Тем не менее «Ньюйоркер» вас печатает. Успех у критики безусловный. Рецензии в наиболее престижных журналах я видел своими глазами. Значит, успех есть, вы же не будете это отрицать...
- Нет, это было бы глупо и выглядело бы кокетством. В России успех - это понятие однозначное. Оно включает в себя деньги, славу, комфорт, известность, положительную прессу, репутацию порядочного человека и т. д. В Америке успехов может быть десять, двенадцать, пятнадцать. Есть рыночный успех, есть успех у университетской профессуры, есть успех у критиков, есть успех у простонародья.
Мой случай, если вы согласны называть его успехом, по-английски называется «критикал эклэйм» - замечен критикой. Действительно, было много положительных рецензий.

- Что вы сами скажете о себе как о писателе?
- Не думайте, что я кокетничаю, но я не уверен, что считаю себя писателем. Я хотел бы считать себя рассказчиком. Это не одно и то же, Писатель занят серьезными проблемами - он пишет о том, во имя чего живут люди, как должны жить люди. А рассказчик пишет о том, КАК живут люди. Мне кажется, у Чехова всю жизнь была проблема, кто он: рассказчик или писатель? Во времена Чехова еще существовала эта грань.

- А что вы делаете на радио «Свобода»?
- Я не журналист по духу. Меня не интересуют факты, я путаю, много вру, я не скрупулезный, не энергичный, короче - не журналист. Хотя всю жизнь зарабатывал именно этим. И, оказавшись в эмиграции, я для себя выработал жанр. Поскольку я не знал американской жизни, плохо знал американскую прессу, не следил за американским искусством, я внедрил такой жанр, который в России называется «Взгляд и нечто». Довлатов разглагольствует о чем придется. Стал поступать какой-то отклик, значит, кто-то слушает, кому-то нравится...

Вообще, если бы так случилось, что я заработал бы большие деньги, я бы, наверное, прекратил журналистскую деятельность. Но, с другой стороны, если бы я заработал огромные деньги, я бы литературную деятельность тоже прекратил. Я бы прекратил всяческое творчество. Я бы лежал на диване, создавал какие-то организации, объездил весь мир, помогал бы всем материально, что, между прочим, доставляет мне массу радости.

- Получается, что ваша литературная деятельность не слишком серьезна?
- Раньше я к ней относился с чрезмерной серьезностью, считал, что это моя жизнь, Всем остальным можно было пренебречь, можно было разрушить семью, отношения с людьми, быть неверующим, допускать какие-то изъяны в репутации, но быть писателем. Это было все. Сейчас я стал уже немолодой, и выяснилось, что ни Льва Толстого, ни Фолкнера из меня не вышло, хотя все, что я пишу, публикуется. И на передний план выдвинулись какие-то странные вещи: выяснилось, что у меня семья, что брак - это не просто факт, это процесс. Выяснилось, что дети - это не капиталовложение, не объект для твоих сентенций и не приниженные существа, которых ты почему-то должен воспитывать, будучи, сам черт знает кем, а что это какие-то божьи создания, от которых ты зависишь, которые тебя критикуют и с которыми ты любой ценой должен сохранить нормальные человеческие отношения. Это оказалось самым важным.

Источник: Сергей Довлатов. Собрание сочинений в 4-х томах. Том 4.

Биография

Довлатов Сергей Донатович (1941— 1990), писатель.

Родился 3 сентября 1941 г. в Уфе, в эвакуации. Отец — Донат Мечик, режиссёр; мать — Нора Довлатова, актриса драматического театра.

С 1945 г. жил в Ленинграде. Учился на филологическом факультете ЛГУ. Служил в армии. Три года прожил в Таллине, работал в газете. После этого вернулся в Ленинград. Был экскурсоводом в Музее-заповеднике А. С. Пушкина в Михайловском.

В советские времена произведения Довлатова издавались редко. Один из его коротких рассказов был опубликован в журнале «Юность». Виртуозный мастер слова, Довлатов оказался ненужным советской культуре. Его способность высказывать горькую правду с насмешливой улыбкой весьма раздражала чиновников любого ранга.

С 1978 г. писатель жил в США. На Западе он выпустил 12 книг на русском языке. Лауреат премии американского ПЕН-клуба. Его печатали в престижном журнале «Нью-йоркер». (До Довлатова этой чести удостоился только один русский прозаик — В. В. Набоков.)

При жизни Довлатов был переведён на английский, немецкий, датский, шведский, финский, японский.

Он писал исключительно красивым русским языком. Был замечательным стилистом, подбирал «только лучшие слова в лучшем порядке». Точность довлатовского художественного слова оставляет впечатление большей силы и достоверности, чем живая речь. Вся проза Довлатова в той или иной мере автобиографична. Он писал трудно, ничего не придумывая и не фантазируя. Жизнь, которой жил писатель, и слова — вот и всё, что было в его распоряжении.

Но в рассказах Довлатова люди, их слова и поступки становились крупнее и живее, чем в жизни, отсюда литературный метод Довлатова можно определить как «театрализованный реализм».

Отношения между людьми в его прозе в равной степени горестны и смешны. В жизни подобное равновесие наблюдать трудно. Поэтому при всех приметах «бытового реализма» проза Довлатова — никак не сколок и не слепок с бытия: правду вымысла писатель ценит выше правды факта.

Довлатов создал в литературе театр одного рассказчика. При этом — существенная и оригинальная черта — точка зрения и обозрения этого автора-режиссера не выше уровня самой сцены. Заниженная самооценка рассказчика, так же как его открытость диалогу, придают прозе Довлатова глубоко демократический тон.

Интересовало его в первую очередь разнообразие самых простых ситуаций и самых простых людей. Характерно в этом отношении его представление о гении: «бессмертный вариант простого человека». Внешне старомодная, в рамках «бытового реализма» довлатовская проза утверждает, что самосознание и артистизм в природе маленьких вещей.

Герои Довлатова — его современники, и они найдут общий язык, независимо от того, живут ли они в Америке или в России. И в то же время, при всей общительности, они страшно одиноки. Довлатовский герой-рассказчик одинок так, как были одиноки герои прозы «потерянного поколения».

Их тема частного товарищества, демонстрирующего отчужденность от мира, была и довлатовской неявной темой. Тотальное, но несколько романтическое одиночество будоражило довлатовское сердце до конца дней.

Биография (http://www.vokrugsveta.ru/)

Сергей Донатович Довлатов (родился 3 сентября 1941 в Уфе; умер 24 августа 1990 в Нью-Йорке) — русский писатель, прозаик, эмигрант. Иронически воссоздавал абсурдную советскую действительность и жизнь советских эмигрантов за рубежом.

Жизнь и творчество

Детство и юность

Сергей Довлатов родился в семье театрального режиссёра Доната Исааковича Мечика (1909—1995) и литературного корректора Норы Сергеевны Довлатовой (1908—1999). С 1944 года жил в Ленинграде.

1959: поступил на филологический факультет Ленинградского университета (отделение финского языка), который ему пришлось покинуть после двух с половиной лет обучения (за неуспеваемость). Знакомство с молодыми ленинградскими поэтами — Рейном, Найманом, Бродским.

1962 — 1965: служил в армии, в системе охраны исправительно-трудовых лагерей на севере Коми АССР.

1965: после демобилизации поступил на факультет журналистики Ленинградского университета. Работал журналистом в заводской многотиражке "За кадры верфям", начал писать рассказы. Входил в ленинградскую группу писателей "Горожане" вместе с Владимиром Марамзиным, Игорем Ефимовым, Борисом Вахтиным и др. Работал секретарем у Веры Федоровны Пановой.

Творчество в СССР

С конца 60-х Довлатов публиковался в самиздате.

1972 — 1976 жил в Таллине, работал корреспондентом таллинской газеты "Советская Эстония", экскурсоводом в Пушкинском заповеднике под Псковом (Михайловское). Писал прозу, но из многочисленных попыток напечататься в советских журналах ничего не вышло. Набор его первой книги был уничтожен по распоряжению КГБ.

1976: вернулся в Ленинград. Работал в журнале "Костер". В этом же году некоторые его рассказы были опубликованы на Западе в журналах "Континент", "Время и мы", за что был исключен из Союза журналистов СССР.

Творчество за рубежом

1978: из-за преследования властей эмигрировал в Вену, а затем переселился в Нью-Йорк (жена и дочь уехали раньше).
1979 — 1982 издавал либеральную эмигрантскую газету "Новый американец" на русском языке. Одна за другой вышли его произведения:
1978: "Невидимая книга"
1980: "Соло на ундервуде"
1981: "Компромисс"
1982: "Зона. Записки надзирателя"
1983: "Заповедник"
1983: "Рассказы"
1983: "Наши"
1985: "Ремесло"
1986: "Чемодан"
1989: "Филиал"
К середине 80-х годов добился большого читательского успеха, печатался в престижном журнале "New Yorker".

За 12 лет жизни в эмиграции издал двенадцать книг, которые выходили в США и Европе. В СССР писателя знали по самиздату и авторской передаче на радио "Свобода" в 1980-х.

Последние годы

Сергей Довлатов умер от сердечной недостаточности. Похоронен на кладбище "Маунт Хеброн" (Mount Hebron Cemetery англ.)1.

Биография

Сергей Довлатов родился в Уфе, в семье театрального режиссёра Доната Исааковича Мечика и литературного корректора Норы Сергеевны Довлатовой, армянки по происхождению. В столицу БАССР его родители были эвакуированы с началом войны и жили три года в доме сотрудников НКВД, расположенном по адресу ул.Гоголя, 56.

С 1944 года жил в Ленинграде. В 1959 году поступил на отделение финского языка филологического факультета Ленинградского государственного университета и учился там два с половиной года. Общался с ленинградскими поэтами Евгением Рейном, Анатолием Найманом, Иосифом Бродским и писателем Сергеем Вольфом («Невидимая книга»), художником Александром Неждановым. Из университета был исключён за неуспеваемость.

Затем три года армейской службы во внутренних войсках, охрана исправительных колоний в Республике Коми (посёлок Чиньяворык). По воспоминаниям Бродского, Довлатов вернулся из армии «как Толстой из Крыма, со свитком рассказов и некоторой ошеломлённостью во взгляде».

Довлатов поступил на факультет журналистики ЛГУ, работал в студенческой многотиражке Ленинградского кораблестроительного института «За кадры верфям», писал рассказы.

Был приглашён в группу «Горожане», основанную Марамзиным, Ефимовым, Вахтиным и Губиным.Работал литературным секретарём Веры Пановой.

С сентября 1972 до марта 1975 года жил в Эстонии. Для получения таллинской прописки около двух месяцев работал кочегаром в котельной, одновременно являясь внештатным корреспондентом газеты «Советская Эстония». Позже был принят на работу в выпускавшуюся Эстонским морским пароходством еженедельную газету «Моряк Эстонии», занимая должность ответственного секретаря. Являлся внештатным сотрудником городской газеты «Вечерний Таллин».Летом 1972 года принят на работу в отдел информации газеты «Советская Эстония». В своих рассказах, вошедших в книгу «Компромисс», Довлатов описывает истории из своей журналистской практики в качестве корреспондента «Советской Эстонии», а также рассказывает о работе редакции и жизни своих коллег-журналистов. Набор его первой книги «Пять углов» в издательстве «Ээсти Раамат» был уничтожен по указанию КГБ Эстонской ССР.

Работал экскурсоводом в Пушкинском заповеднике под Псковом (Михайловское).

В 1975 году вернулся в Ленинград. Работал в журнале «Костёр».

Писал прозу. Журналы отвергали его произведения. Рассказ на производственную тему «Интервью» был опубликован в 1974 году в журнале «Юность».

Довлатов публиковался в самиздате, а также в эмигрантских журналах «Континент», «Время и мы». В 1976 г. был исключен из Союза журналистов СССР.

В 1978 году из-за преследования властей Довлатов эмигрировал из СССР, поселился в Нью-Йорке, где стал главным редактором еженедельной газеты «Новый американец». Членами его редколлегии были Борис Меттер, Александр Генис, Пётр Вайль, балетный и театральный фотограф Нина Аловерт, поэт и эссеист Григорий Рыскин и другие. Газета быстро завоевала популярность в эмигрантской среде. Одна за другой выходили книги его прозы. К середине 1980?х годов добился большого читательского успеха, печатался в престижных журналах «Партизан Ревью» и «The New Yorker».

За двенадцать лет эмиграции издал двенадцать книг в США и Европе. В СССР писателя знали по самиздату и авторской передаче на Радио «Свобода».

Сергей Довлатов умер в Нью-Йорке от сердечной недостаточности. Похоронен в армянской части еврейского кладбища «Маунт Хеброн» в нью-йоркском районе Квинс.

Биография

Русский писатель, журналист. В СССР при жизни писателя не было опубликовано ни одного его значительного произведения, он был известен исключительно по самиздату. Эмигрировал в США, где и были изданы его работы. Стилю Довлатова присущ лаконизм, в его писательской манере тесно переплетены абсурдное и смешное, трагическое и комическое, ирония и юмор.

Сергей Довлатов (по паспорту Довлатов-Мечик) родился в Уфе, в семье эвакуированных во время войны из Ленинграда: театрального режиссёра, еврея по происхождению Доната Исааковича Мечика (1909—1995) и литературного корректора, армянки по национальности Норы Сергеевны Довлатовой (1908—1999).

В 1944 году семья Довлатова возвращается в Ленинград. После окончания школы писатель недолгое время проработал в типографии им. Володарского. В 1959 году поступил на отделение финского языка филологического факультета Ленинградского университета имени Жданова и учился там два с половиной года. Был отчислен за неуспеваемость (по собственным словам не сдал экзамен по немецкому языку). Общался с ленинградскими поэтами Евгением Рейном, Анатолием Найманом, Иосифом Бродским и писателем Сергеем Вольфом («Невидимая книга»), художником Александром Неждановым.

После отчисления из университета был призван в армию. Отслужил три года (1962-1965) во внутренних войсках, охрана исправительных колоний в Республике Коми (посёлок Чиньяворык).

После армии Довлатов поступил на факультет журналистики ЛГУ, работал в студенческой многотиражке морского технического университета «За кадры верфям», писал рассказы. Был близок к литературной группе «Горожане», основанной Марамзиным, Ефимовым, Вахтиным и Губиным. Работал литературным секретарём Веры Пановой.

В 1972-1975 годах жил в Эстонии, где работал штатным и внештатным сотрудником в газетах «Советская Эстония» и «Вечерний Таллин». Писал рецензии для журналов "Нева" и "Звезда". Набор его первой книги под общим названием “Городские рассказы” в издательстве «Ээсти Раамат» был уничтожен по указанию КГБ Эстонской ССР.

В 1975 году вернулся в Ленинград. Работал в журнале «Костёр», экскурсоводом в Пушкинском заповеднике под Псковом (Михайловское). Довлатов неоднократно пытался напечатать свои рассказы, но журналы за редким исключением отказывались их принимать. Довлатов публиковался в самиздате, а также в эмигрантских журналах «Континент», «Время и мы». За публикации в западной прессе в 1976 году был исключен из Союза журналистов СССР.

В 1978 году из-за преследований, невозможности работать и отсутствия средств к существованию Довлатов эмигрировал вслед за своей женой и дочерью сначала в Вену, а затем поселился в Нью-Йорке. Был одним из создателей и главным редактором русскоязычной газеты «Новый американец» (1980-1983), много работал на радио «Свобода». Одна за другой выходили книги его прозы. К середине 1980-х годов добился читательского успеха, печатался в престижных журналах «Партизан Ревью» и «The New Yorker».

За двенадцать лет эмиграции издал двенадцать книг в США и Европе. В СССР писателя знали по самиздату и авторской передаче на Радио «Свобода».

Сергей Довлатов умер 24 августа 1990 года в Нью-Йорке от сердечной недостаточности. Похоронен на еврейском кладбище «Маунт Хеброн» (Mount Hebron).

Интересные факты из жизни

Личная жизнь Довлатова была очень непростой. Он дважды состоял в официальном браке: с Асей Пекуровской (1960–1968) и Еленой Довлатовой (1969–1971), и один раз в гражданском с Тамарой Зибуновой (1975–1978). Его первая дочь (Катя) родилась в 1966 г. от его второй жены, а вторая (Маша) – в 1970 от первой. Третья дочь Довлатова (Александра) родилась от его гражданской жены в 1975, а последний ребенок: сын (Коля или Николас Доули), — в 1984 г. в эмиграции снова от Елены Довлатовой.

Лучшая биография Довлатова написана им самим: "Я родился в не очень-то дружной семье. Посредственно учился в школе. Был отчислен из университета. Служил три года в лагерной охране. Писал рассказы, которые не мог опубликовать. Был вынужден покинуть родину. В Америке я так и не стал богатым или преуспевающим человеком. Мои дети неохотно говорят по-русски. Я неохотно говорю по-английски.
В моем родном Ленинграде построили дамбу. В моем любимом Таллине происходит непонятно что.
Жизнь коротка. Человек одинок. Надеюсь, все это достаточно грустно, чтобы я мог продолжать заниматься литературой…“

Ни одного своего текста, опубликованного в СССР до 1978 года, Довлатов перепечатывать ни при каких обстоятельствах не позволял.

В 1995 году была учреждена Литературная премия им. Сергея Довлатова. Присуждается за лучший рассказ года петербургского автора или напечатанный в С.-Петербурге.

Награды писателя

* Довлатову была присуждена премия американского ПЕН-клуба за лучший рассказ 86-го года. От премии писатель отказался. По условиям конкурса премия присуждалась неопубликованной вещи, а Довлатов предпочел опубликовать свои рассказы.

Экранизации произведений, театральные постановки

* Комедия строгого режима (1992) реж. В. Студенников, М. Григорьев. Фильм не является экранизацией в прямом смысле, скорее он снят по мотивам Довлатовской "Зоны".

Дата публикации на сайте: 1 февраля 2013.