Иоганн Каспар Лафатер (нем. Johann Caspar Lavater)

(15 ноября 1741, Цюрих — 2 января 1801, Цюрих)

Биография (ru.wikipedia.org)

В Цюрихе изучал богословие, путешествовал по Германии.

По возвращении издал сборник стихотворений «Schweizerlieder» (1764), за которым последовал сборник богословского содержания «Aussichten in die Ewigkeit». С 1768 г. до самой смерти Лафатер занимал должность сначала приходского диакона, а потом пастора в своём родном городе. В 1796 г. за протест против оккупации Швейцарии французами он был выслан из Цюриха, но через несколько месяцев вернулся. С 1769 г. он стал собирать материалы для «Физиономики», которая вышла в 1772—78 гг., в Лейпциге и Винтертуре, с массой рисунков лучших по тому времени граверов («Physiognomische Fragmente zur Beforderung der Menschenkenntniss und Menschenliebe»). В 1775—78 гг. вышло французское издание, в Гааге, ещё более удачное в отношении рисунков. Физиогномика стала главной целью жизни Лафатера, хотя он продолжал заниматься богословскими трудами и проповедями; популярность его, как убежденного и просвещенного пастора, была так велика, что путешествии Лафатера по Европе были рядом триумфов. Обаяние личности Лафатера не могло быть поколеблено остроумными нападками Лихтенберга («Fragment von Schwarzen»), Музеуса («Physiognomische Reisen») и др. на «Физиономику».

Лафатер написал ещё несколько библейских эпопей и сборников религиозной лирики («Jesus Messias», «Joseph von Arimathia», «Psalmen Davids», «200 christliche Lieder») и два раза издавал свои сочинения, в 1774—81 гг. («Vermischte Schriften») и в 1784—85 гг. («Sammtliche kleinere prosaische Schriften»).

На философские взгляды Лафатера повлияли, по мнению некоторых исследователей, одновременно пиетизм и либерализм. В своих проповедях он отождествляет «веру» и «любовь». Установление компромисса между взглядами церкви и взглядами общества было постоянной целью Лафатера; он даже старался примирить животный магнетизм Месмера со спиритуализмом религии и позитивизмом науки.

Лафатер трагически погиб, пытаясь увещевать пьяных французских мародёров; один из них выстрелил в Лафатера, который от этой раны и умер. Перед смертью он простил убийцу, запретил его разыскивать и даже посвятил ему стихотворение: «An den Grenadier N., der mich schoss». Об уважении, окружавшем Лафатера в глазах современников, ярко свидетельствует, между прочим, тон, каким Карамзин, в «Письмах русского путешественника» 1789), повествует о встрече с Лафатером — Изложение деловой стороны предмета поминутно прерывается у Лафатера разными лирическими отступлениями: он то поучает читателей, то бранит врагов физиономики, то цитирует физиономические наблюдении Иисуса сына Сирахова, Цицерона, Монтеня, Бэкона, Лейбница и т. д., то внезапно предается отчаянию при мысли о непознаваемости существа вещей, причём иллюстрирует свою мысль изображением кающегося царя Давида, ослепленного небесным светом.

Физиономика

Теория физиономики Лафатера — положение о том, что человек есть существо животное, моральное и интеллектуальное — вожделеющее, чувствующее и мыслящее. Эта природа человека выражается во всей его фигуре; поэтому физиономика в широком смысле слова обнимает всю морфологию человеческого организма, соприкасаясь с хирогномией, подоскопией и т. п. Но так как наиболее выразительным «зеркалом души» является у человека голова, то физиономика может ограничиться изучением черепа и лица человека. Интеллектуальная жизнь человека выражается в строении и очертаниях черепа и лба: моральная и чувственная жизнь — в строении лицевых мускулов, в очертаниях носа и щек; животные качества человека символизируются складом рта и линиями подбородка. Центральный орган лица — глаза, с окружающими их нервами и мускулами. Лицо человека, таким образом, делится как бы на «этажи», соответственно трем основным элементам, составляющим всякую «душу». Соответственно этим этажам, и физиономика должна распасться на три отдела. Физиономию Лафатер определяет как известный, постоянно присущий данному субъекту склад лицевых черт и мускулов. Соответственно этому каждая из трёх основных частей физиономики должна распадаться на два полуотдела: «физиономический» в тесном смысле изучающий данное лицо в состоянии покоя, и «патогномический», изучающий лицо в состоянии волнения; патогномика есть физиономика в движении — то, что можно назвать «динамикой» лица, в противоположность лицевой «статике». Установив такую теорию, Лафатер, однако, не следует ей на практике и не возвращается к ней в отдельных своих фрагментах, в которых анализирует лица своих современников и великих людей разных времен по их портретам, постоянно ссылаясь на «физиономический такт» или «наблюдательный дар» читателя и ничем не мотивируя тех или иных психологических выводов. В результате получается ряд интересных частностей, очень заманчивых и интересных для «большой публики», но не имеющих никакой научной достоверности.

По Лафатеру, у Фридриха Великого — глаза гения, складки же лица выражают досаду человека, не могущего вырваться из-под гнета мелких обстоятельств; скупцы и сластолюбцы отличаются одинаково — выпяченной нижней губой; в лице Сократа есть задатки глупости, сластолюбия, пьянства и зверства, но по лицу видно, что все эти задатки побеждены усилиями воли; у Брута верхнее глазное веко тонко и «разумно», нижнее округло и «мягко», соответственно двойственности его мужественного и вместе чувствительного характера; широкое расстояние между глазами и бровями у Декарта указывает на разум, не столько спокойно-познающий, сколько пытливо-стремящийся; в мягких локонах Рафаэля сквозит выражение простоты и нежности, составляющих сущность его индивидуальности; гений Гёте в особенности явствует из его носа, который, по Лафатеру, знаменует «продуктивность, вкус и любовь, словом — поэзию»; у Лойолы, бывшего сперва воином и ставшего затем основателем религиозного «ордена», воинственность видна в остром контуре лица и губ, а иезуитство проявляется в «вынюхивающем» носе и в лицемерно полуопущенных глазных веках; изумительный разум Спинозы ясно виден в широком пространстве лба между бровями и корнем носа, и т. д. Эти чисто-беллетристические замечания, перемешанные с соображениями о темпераментах, «национальных» физиономиях и даже о физиономиях зверей, завлекательно-интересны; некоторые из них производят впечатления гениальных психологических догадок; но научной ценности, при отсутствии научного метода наблюдения, они, конечно, иметь не могут. Гёте вполне верно определил физиономику Лафатера, как «гениальную эмпирию», то есть научный дилетантизм.

Издания сочинений

Посмертное издание сочинений Лафатера сделано Л. Геснером («L’s nachgelassene Schriften», Цюрих, 1801—1802). Из позднейших изданий распространено: «L.-'s Physionomik im Auszuge» (Цюр., 1860). О Лафатере писали: Bodemann, «L. nach seinem Leben, Leben und Wirken dargestellt» (Гота, 1856); Fr. Muncker, «L. Eine Skizze seines Lebens und Wirkens» (Штуттг. 1883). На русский язык физиономика Лафатера переведена в 1817 г. О физиономике с современной точки зрения см. сочинение Пидерита: «Мимика и физиономика» (перевод частью напечатан в журнале «Артист», 1891, № 13; 1892, № 21; 1893; № 32).

Биография

Лафатер (далее Л) (Lavater) Иоганн Каспар (15.11.1741, Цюрих, — 2.1.1801, там же), швейцарский писатель. Писал на немецком языке. Изучал теологию, был пастором в Цюрихе. Автор сборника стихотворений "Швейцарские песни" (1767). Роман "Понтий Пилат, или Маленькая библия" (1782—85), драма "Абрахам и Исаак" (1776) и сборники стихов "Двести христианских песен" (1780) и "Поэзия" (1781) носят религиозный характер. Творчество Л., лишь внешне связанное с "Бурей и натиском", уживалось с суевериями, имело иррационалистические тенденции. В философском сочинении "Физиогномические фрагменты для поощрения человеческих знаний и любви" (1775—78) Л. пытался установить связь между духовным обликом человека и строением и очертаниями его черепа и лица.

Соч.

* amtliche Werke, Bd 1—6, Augsburg — Lindau, 1834—38;
* Ausgewahite Schriften, 1—8, Z., 1841—44;
* в рус. пер. — Наставления (нравоучительные) слугам, СПБ. 1799.

Лит.

* Muncker ., J. К. Lavater, Stuttg., 1883;
* Funck Н., J. . Goethe und Lavater, Weiroar, 1907;
* omeI A., J. . Lavater. 1741—1801. Ein Lebensbild, 2 Aufl., Neukirchen, 1927.

Биография

(Lavater) Иоганн Каспар (1741-1801). швейц. писатель, богослов и поэт. Изучал богословие в Цюрихе, где затем стал протестантским пастором. Л. называл христианство "религией сердца" и по воззрениям был близок к адогматическому пиетизму (согласно Л., вера и любовь тождественны). Широкую известность Л. принесла его "Физиогномика" (1775-78), в к-рой он попытался разработать методы определения характера по чертам лица. Л. переложил в стихах избранные псалмы Давида ("Psalmen Davids"), написал библ. драму "Авраам и Исаак" (1776), поэмы "Иосиф Аримафейский" ("Joseph von Arimathia"), "Иисус Мессия" ("Jesus Messias") и роман "Понтий Пилат" ("Pontius Pilatus оder die Bibel im Kleinen", 1782-85). Проповеди, лит. творчество и особенно личность Л. оказали большое влияние на современников (с Л. переписывались Гете и *Гердер; Карамзин с восторгом описывает встречу с ним). В 1796 Л. был на время выслан из Швейцарии за выступление против франц. оккупации его родины.

В период нашествия наполеоновских войск Л. пытался усовестить солдат и был ими смертельно ранен. Умирая, он молился за своих убийц. Ausgewahlte Schriften, Bd.1-6, Z., 1841-42. НЭС, т.24; L a v a t e r - S l o m a n M., Genie des Herzens, Z., 1953.

Биография

Характер можно прочесть по лицу

Лафатер возобновил старое учение — физиогномику, входящую в состав герметических наук. Кое-что из нее взяла и современная наука.

Лафатер родился в Цюрихе и был пастором, вначале писавшим назидательные книги. В 1772 он написал книгу О физиогномике. «Эта наука, — писал он, — судит о внутреннем по внешнему». Пример: «Можно увидеть четкое соотношение между губами и характером. Пусть губы твердые, пусть они мягкие и подвижные, — в любом случае аналогичным будет и характер». Другие примеры: «Если рот в два раза больше глаза, то это — рот дурака; глубокая впадина посередине подбородка указывает на человека безусловно рассудительного, спокойного и решительного» и т. д. Эти исследования привели его к некоторым выводам в графологии, которую, впрочем, изобрел не он.

Последователи

После Лафатера физиогномика попыталась стать наукой. К. Х. Баумгартнер из Фрайбургского университета в 1842 г. объяснил, как по лицу можно определять нервные болезни. В 1925 г. Никола Панд изобрел биотипологию, с помощью которой классифицировал людей, но скатился к расизму. В 1948 г. появилась «морфопсихология», разъясняющая «соответствия между формами и психологическими и физиологическими функциями организма»: она в расистские перекосы не впадала.

Физиогномисты

Уже Гиппократ и Аристотель были физиогномистами. По их мнению, для этой науки главными являются четыре правила: внешнее соответствие (вид человека указывает на его темперамент), аналогия между человеком и животным (у кого лисья морда, тот хитрец), половые различия (мужчина, женственный с виду, не мужественен) и влияние климата. Альберт Великий считал так же.

Джан Баттиста Делла Порта (1550—1615), неаполитанский естествоиспытатель, в 1586 г. опубликовал книгу De humana physionomia. Делла Порта, который был к тому же астрологом и магом (его Естественная магия насчитывает 15 томов), специалистом по оптике (он предсказал появление телескопа до его изобретения Галилеем), резюмировал труды своих предшественников. Он пошел дальше, изучая половые органы. Задолго до Флесса, друга Фрейда, он установил соответствие между носом и мужским членом.

Самым замечательным физиогномистом после Делла Порта был Марен Кюро де ла Шамбр, опубликовавший свое Искусство знать людей в 1659 г. Картезианец, гуманист, предшественник феминизма, он полагал, что недостаток одного, у другого может быть достоинством.

Физиогномика: наука или шарлатанство? (http://shkolazhizni.ru/archive/0/n-17248/)

В Древнем Китае физиогномика с VI в. до н.э. была официальной частью медицины. Там была разработана трёхзвенная система характеристик, согласно которой лицо делилось условными горизонтальными линиями на три зоны:

* верхняя – от края волос до бровей – связывалась с интеллектуальными возможностями и условиями жизни в возрасте от 15 до 30 лет (характеристики до 15-летнего возраста определялись по ушным раковинам);
* средняя – от бровей до кончика носа – отражала подвижность духа, силу личности, самоконтроль и характеризировала возраст от 30 до 50 лет;
* нижняя – от кончика носа до подбородка – определяла способность к привязанностям и успех в жизни (от 50 до 77 лет).

Физиогномика была уважаема и в античном мире: там систематизировались пропорции лица и тела, классифицировались жесты, позы, осанка, мимика. Гиппократ использовал это в своем учении о темпераментах личности, о связи телесного и психического склада человека и народа. По убеждению Гераклита (которое разделяли Демокрит, Платон и др.), нравственность человека – это его судьба, с которой он рождается, а проявление нрава выражается не только в словах и поступках, но и во внешности.

Эти подходы оказали влияние на многие культуры. Любопытна традиция бедуинов: они почитали кийяфу (искусство читать характер по облику, которое передавалось в роду по мужской линии). Например, если человек напоминает льва, то он отважен, милосерден, горд и терпелив, а если леопарда – то хвастлив, злопамятен и вероломен.

В Европе самым известным физиогномистом считается швейцарец И.К.Лафатер (1741-1801). Этот цюрихский пастор был одновременно философом, писателем и художником. В 1775-1778 гг. он создал 4 тома «Физиогномистических фрагментов для поощрения человеческих знаний и любви», пытаясь установить зависимость между духовным обликом человека и характеристиками его черепа и лица. Лафатер утверждал, что «лица настолько же доступны чтению, насколько это присуще книгам, разница лишь в том, что они меньше обманывают нас».

Одним из самых ярых критиков Лафатера был его современник Г.К.Лихтенберг (1742-1799), профессор физики Гёттингенского университета, известный также своими сатирическими произведениями, в частности, и памфлетами, высмеивающими Лафатера. Лихтенберг писал, что физиологические измышления пастора напоминают ему теорию в физике, объясняющую свет северного сияния «блеском чешуи селёдки».

Как бы то ни было, в XVIII в. физиогномика, не сумев вписаться в новые критерии науки, осталась в области житейской практики (и шарлатаны этим воспользовались, разумеется. Впрочем, не только тогда). Но ряд идей её впоследствии был подхвачен антропологией, которая вернулась к корням физиогномики – преданиям и мифам, проанализировала накопленные за историю человечества учения в этой области и использовала в построениях антропометрии, а потом «поделилась» ими с психологией, которая приняла дар, как само собой разумеющееся.

Итальянский антрополог Ч.Ломброзо (1836-1909) проанализировал физиономические черты почти 600 преступников, проведя их систематизацию. Правда, несмотря на всю тщательность обследования, его теория об умственных отклонениях, сопровождающихся определенными характеристиками облика, не подтвердилась в качестве научного знания.

Но в начале XX века Клод Сиго и Луи Корман на основе исследований связи между лицом человека и его характером создали морфопсихологию, в основе которой наряду со знаниями биологии (а ведь ещё раньше Ч.Дарвин создал сравнительную биологию) в числе значимых присутствуют непосредственные наблюдения, т.е метод экспериментальный, использующий аналогию в качестве главного инструмента.

Да и в современной морфопсихологии специалисты детально изучают человеческий темперамент, принимая в расчет все факторы, которые могут повлиять на поведение и характер. Как это делается? Путём анализа истории семьи, климата, окружающей среды, питания и образования. Может показаться, что это уж больно далеко от физиогномики как таковой. Но так может только показаться: она увязывается с сопряжёнными параметрами, а потому начинает «звучать громче».

А когда к морфопсихологам присоединились эмбриологи и генетики, эхо голосов науки стало ещё громче, и оно возвещало, что черты лица определяются генами, т.е. эти самые черты способны «рассказывать», иными словами, передавать информацию.

Но это не значит, что всё стоит принимать буквально. Ведь так? Как с тестами – столько предусмотрено при разработке, а пропуск какого-то (будто и вовсе незначительного) звена способен исказить результат. Не спешите делать выводы по поводу круглого носа или узкого подбородка. Есть понятие антропологических черт, которые присущи тому или иному народу. Если народ в принципе круглолицый, то показательным может быть лишь большее или меньшее проявление этого признака, по науке называется: отклонение от популяционной нормы.

Нормы, признаки, показатели – их по-любому не стоит абсолютизировать. Внешность человека – это симфония, но она лишь составляющая цельности натуры личности, индивида, – неповторимой частицы земной жизни, а значит, и мирозданья, где всё взаимосвязано и взаимозависимо.

Помните притчу о бабочке, которая взмахнула крылышками на одном конце света, а на другом случилось землетрясение?..

Забытые пророчества Иоганна Лафатера (http://www.annatkachenko.ru/prorokk/28.html)

Имя Иоганна Каспара Лафатера ныне основательно подзабылось, как и созданная им физиогномика. Редко вспоминают и его ученика – венского врача и анатома Франца Галля, дополнившего физиогномику френологией – теорией, согласно которой можно определить характер и судьбу человека по строению его черепа. Между тем в обоих этих учениях можно и ныне почерпнуть кое-что для себя полезное.

Иоганн Лафатер родился в 1741 году в Цюрихе, изучал там богословие и с 1768 года до самой смерти занимал должность сначала приходского дьякона, а потом пастора в своем родном городе. Любимым его занятием в свободные от службы часы было рисование. Но рисовал пастор почему-то исключительно части человеческого тела – уши, носы, подбородки, губы, глаза, профили, анфасы, силуэты… Причем, зарисовывая характерную особенность внешности знакомого ему человека, Лафатер делал на том же рисунке и примечания о его характере и поведении.

И с годами святой отец пришел к выводу: по внешности человека можно определить его ум, характер и присутствие (или отсутствие) божественного начала. То есть, говоря иначе, со временем все черты характера человека, как положительные, так и отрицательные, находят свое отражение на его лице и внешнем облике. Например, для скупцов и сластолюбцев характерна выпяченная нижняя губа.

Интеллектуальная жизнь выражена в строении черепа и лба, моральная – в строении лицевых мышц, в очертании носа и щек, животные черты отражают линии рта и подбородка, полагал Лафатер.

Все свои наблюдения и выводы он обобщил в «Физиогномике» – труде, который был опубликован в 1772–1778 годах сначала в Германии, затем во Франции, со множеством рисунков лучших граверов того времени, где он не только воспроизвел лица великих людей разных времен по их портретам, но и дал им психологические характеристики.

По Лафатеру, изумительный ум Спинозы проглядывал в широком пространстве лба между бровями и корнем носа. У Фридриха Барбароссы были глаза гения, а складки лица выражали досаду человека, не могущего вырваться из-под гнета мелких обстоятельств. У Игнатия Лойолы, бывшего сначала воином, затем ставшего основателем ордена иезуитов, воинственность видна в остром контуре лица и губ, а иезуитство проявляется в «вынюхивающем носе» и в лицемерно полуопущенных веках.

Изложение основ физиогномики все время прерывается у Лафатера разными лирическими отступлениями: то он поучает читателя, то бранит врагов физиогномики, то ссылается на своих предшественников, цитируя наблюдения Цицерона, Монтеня, Лейбница, Бэкона и других философов, а также древних греков.

В 1781–1782 годы будущий император России Павел I и его жена Мария Федоровна путешествовали по Европе инкогнито. В Цюрихе Павел встретился с Лафатером и писал впоследствии, что беседа с пастором оказалась ему весьма полезной.

Побывал у проповедника и Николай Михайлович Карамзин. В своих «Письмах русского путешественника» он пишет, что Лафатер смог определить характер прохожего всего лишь по повороту головы.

Между тем на самом деле Лафатер, похоже, не отличался особой проницательностью. Иначе он, наверное, не погиб бы столь странно.

В 1801 году он вздумал пуститься в душеспасительные рассуждения с пьяными французскими мародерами. Один из них выстрелил в него. От полученной раны Лафатер и умер.

Тем не менее манеру описывать физиономию того или иного персонажа так, чтобы читатель сразу почувствовал, положительный это герой или отрицательный, у Лафатера позаимствовали многие писатели, включая Лермонтова, Диккенса, Бальзака, Бунина…

Биография

Иоганн Каспар Лафатер родился 15 ноября 1741 года в Цюрихе. Он изучал богословие, занимал должность сначала приходского диакона, а потом пастора в своём родном городе. В 1796 году за протест против оккупации Швейцарии французами он был выслан из Цюриха, но через несколько месяцев вернулся.

По возвращении издал сборник стихотворений, за которым последовал сборник богословского содержания. Еще с 1769 года он стал собирать материалы для «Физиономики», которая вышла в 1772–1778 годах в Лейпциге и Винтертуре, с массой рисунков лучших по тем временам граверов. В 1775–1778 годах вышло французское издание, в Гааге, ещё более удачное в отношении рисунков.

Физиогномика стала главной целью жизни Лафатера, хотя он продолжал заниматься богословскими трудами и проповедями; популярность его, как убежденного и просвещенного пастора, была так велика, что путешествия Лафатера по Европе были рядом триумфов. Обаяние личности Лафатера не могло быть поколеблено остроумными нападками многих известных людей того времени на «Физиономику».

Кроме того, он написал ещё несколько библейских эпопей и сборников религиозной тематики и издавал свои сочинения.

На философские взгляды Лафатера повлияли, по мнению некоторых исследователей, одновременно пиетизм и либерализм. В своих проповедях он отождествляет «веру» и «любовь». Установление компромисса между взглядами церкви и взглядами общества было постоянной целью Лафатера; он даже старался примирить животный магнетизм Месмера со спиритуализмом религии и позитивизмом науки.

Лафатер трагически погиб 2 января 1801 года, пытаясь увещевать пьяных французских мародёров; один из них выстрелил в Лафатера, который от этой раны и умер. Перед смертью он простил убийцу, запретил его разыскивать и даже посвятил ему стихотворение.

Современники весьма уважали Лафатера, что отмечает Карамзин в «Письмах русского путешественника», повествуя о встрече с ним.

Биография (Валерий САФРОНОВ, http://tainaya.ru/article/2426.aspx)

Дом пастора Лафатера в Цюрихе видел немало именитых гостей. Великий Гёте, к примеру, не только дружил с ним, но и сам увлекся с его подачи физиогномикой – искусством узнавать характер и судьбу человека по его облику.

В 1780 году в Цюрих приехал великий русский историк Николай Карамзин, который переписывался с Лафатером и труд которого - «Физиогномику» - тщательно изучал. С огромной симпатией он опишет потом своего знакомца в «Письмах русского путешественника».

В 1781-1782 годы будущий император России Павел I и его супруга Мария Федоровна путешествовали по Европе инкогнито, под именем графов Северных. В Цюрихе Павел встретился с Лафатером. Цесаревич уехал в смятении: пастор предрек ему недолгое царствование и ужасную гибель от рук собственных подданных…

Книга душ и судеб

Иоганн Каспар Лафатер родился в 1741 году в Цюрихе. Получив духовное образование, стал пастором. Любимым его занятием было рисование. Рисовал он исключительно части человеческого лица - уши, носы, подбородки, губы, глаза, профили.

Зарисовывая характерную особенность внешности знакомого, Лафатер делал на том же рисунке примечания о его характере и поведении.

Однажды, читая Библию, он увидел фразу, которая внезапно предстала перед ним в совершенно новом свете, становясь откровением:

«И создал Бог человека по образу и подобию своему».

Лафатер замер... Если это так, в благоговейном восторге позже напишет он, значит, каждый человек — уменьшенное отражение лика Господня. А изучение человеческих лиц - кратчайший путь к возможности взглянуть в лицо Господу нашему. Выходит, путь к Богу пролегает через черты людских лиц?

С того момента все устремления Лафатера направлены на создание универсальной энциклопедии лиц. Подобный сборник, целью которого было бы служить одновременно познанию как рода людского, так и промысла Божьего, давал возможность изучать людей, словно открытую книгу - по малейшим возникающим на их лицах мимическим признакам.

Новая знаменитость

Однажды в доме приятеля молодой Лафатер, стоя у окна, увидел проходившего по улице господина.

– Взгляни, – обратился он к приятелю, – там идет тщеславный деспот, душе которого, однако, не чужды созерцательность и любовь к Всевышнему. Он мелочен, беспокоен, но временами его охватывает жажда величественного, побуждающая к раскаянию и молитвам. В эти мгновения он бывает добрым, пока снова не увязнет в корысти и дрязгах. Он подозрителен, в его речах всегда смешаны ложь и правда, и трудно понять, где одна, где другая. Он все время думает о том, какое впечатление производит на окружающих.
– Да это же… – и приятель назвал фамилию господина. – Ты давно знаком с ним?
– Впервые вижу.
– Как же ты мог так точно определить его характер?
– По повороту головы.

Лафатер становится знаменитостью. К нему приезжают, присылают портреты жен, невест, любовников, приводят детей. Все жаждут заглянуть в будущее и узнать, что написано у них на роду. Лафатер не отказывает никому.

Как-то в Цюрих приехал молодой красавец аббат. Лафатер был чуть ли не единственным человеком, который выражал сомнения по поводу его достоинств. Пастору виделись в лице аббата признаки ужасных пороков. И вскоре его правота подтвердилась – аббат, как выяснилось, похищал юношей, насиловал, истязал и убивал.

Некий граф привез к Лафатеру молодую жену. Она была красавицей, и граф надеялся, что душа ее так же прекрасна. Лафатер усомнился в этом, но, чтобы не огорчать мужа, попытался избежать прямого ответа. Граф настаивал. Пришлось сказать, что в действительности Лафатер думал о его жене. Граф обиделся и не поверил. Через два года жена бросила его и окончила свои дни в публичном доме.

Одна дама привезла из Парижа дочь. Взглянув на ребенка, Лафатер отказался говорить. Дама умоляла. Тогда он написал что-то на листе бумаги, вложил в конверт, запечатал и взял с дамы слово распечатать его не ранее чем через полгода. За это время девочка умерла. Мать вскрыла конверт и прочитала: «Скорблю вместе с вами».

Жизнь цюрихского пастора не была бы ничем омрачена, если бы он не высказал протест против оккупации Швейцарии французами в 1796 году. За это его выслали из Цюриха, но через несколько месяцев он вернулся. Возобновились его проповеди и рассуждения на моральные темы, ничего не прибавлявшие ни к его славе физиогномиста, ни к славе литератора.

Все, что он писал или говорил, характеризовало его как личность обаятельную и добросердечную. Слова «вера» и «любовь» были для него тождественны. Лафатер постоянно искал компромисс между взглядами Церкви и общества. Он пытался даже примирить учение Месмера о животном магнетизме с наукой и религией одновременно.

Его гибель в 1801 году была результатом наивно-идеалистического взгляда на жизнь. Он вздумал пуститься в душеспасительные рассуждения с пьяными французскими мародерами. Один из них выстрелил в него. От этой раны Лафатер и умер.

Перед смертью он простил убийцу и даже посвятил ему стихотворение «Гренадеру, который меня застрелил». Знал ли Лафатер, провидец судеб стольких людей, какая судьба ожидает его самого?

Преклонение гениев

В своей знаменитой «Физиогномике» Лафатер поместил более 600 таблиц с рисунками лиц, причем давал к портретам великих людей разных времен их психологические характеристики.

Поклонники боготворили пастера, считали его провидцем. Великие писатели изучали физиогномику, чтобы описания героев их произведений точнее соответствовали их внутреннему миру. Со ссылкой на Лафатера Лермонтов характеризует внешность Печорина в «Княгине Лиговской». Соответствия портретных характеристик с физиогномикой есть во многих произведениях поэта.

Труд Лафатера стал кладезем и великолепным инструментом для создания ярких литературных персонажей. Замечателен портрет ханжи и негодяя Урии Гипа в романе Чарльза Диккенса «Дэвид Копперфилд», вызывающий отвращение у читателя при первом же знакомстве.

Оноре де Бальзак живописал героев своей «Человеческой комедии» на базе изысканий пастора. Ими пользовались и другие поклонники великого физиогномиста, и даже те, кто о нем не слышал.

Рассказы о внешних чертах, соответствующих той или иной особенности характера, распространялись среди представителей разных слоев общества, уже не требуя ссылок на первоисточник. Тонкие губы – у злого человека, толстые – у доброго. Черный глаз опасен, голубой – прекрасен. Подбородок, выдающийся вперед, – у волевых людей, скошенный – у слабовольных и т.д.

Особенно впечатляющей оказалась легенда о «петлистых ушах». Ее приводит Иван Бунин в рассказе с таким же названием: «У выродков, у гениев, бродяг и убийц уши петлистые, то есть похожие на петлю, – вот на ту самую, которой давят их».

Точная наука

Из беллетристики и салонных развлечений физиогномика Лафатера стала превращаться в науку благодаря деятельности итальянского психиатра и криминалиста Чезаре Ломброзо, который внес немалый вклад как в психологию, так и в судебную медицину.

В своей книге «Человек преступный» (1876) он выделил ряд особенностей строения черепа и лица, которые свидетельствуют о врожденных преступных наклонностях их обладателя. Ломброзо утверждал, что таким людям на роду написано совершить преступление. За это его критиковали все кому не лень.

Ломброзо считал, что преступникам присущи аномалии внутреннего и внешнего анатомического строения, характерные для первобытных людей и человекообразных обезьян: высокие надбровные дуги, сплющенные носы, низкие лбы, высокие скулы, взгляд исподлобья и так далее.

Новую жизнь в физиогномику вдохнул в 1930-е годы судья из США Эдвард Винсент Джонс. Правда, теперь она получила название «персонология», но суть осталась та же. Персонология утверждает, что по крайней мере 68 характеристик поведения человека можно определить по его физическим особенностям. Логика такова: внешность человека определяется его генами. Особенности поведения и характера тоже в значительной степени передаются по наследству.

Последователи судьи Джонса уверяют, что многочисленные наблюдения в 90 процентах случаев подтверждают найденные соответствия. Например, широко расставленные глаза - признак добродушия, сговорчивости, медлительности, а небольшое расстояние между глазами говорит о нетерпимости, педантизме, придирчивости, постоянной неудовлетворенности.

Сегодня физиогномику по-прежнему используют не только психологи, историки и романисты, но и спецслужбы, и кадровики. Надо полагать, что и в наш век компьютерных технологий физиогномика еще найдет своего вдумчивого исследователя и послужит человечеству.

Дата публикации на сайте: 12 июля 2012.