Альфред Бернхард Нобель (швед. Alfred Bernhard Nobel)

(18 июля 1630 — 10 января 1695)

Биография (Статья Олдена УИТМЕНА)

Альфред Нобель, шведский химик-экспериментатор и бизнесмен, изобретатель динамита и других взрывчатых веществ, пожелавший основать благотворительный фонд для награждения премией своего имени, принесшего ему посмертную известность, отличался невероятной противоречивостью и парадоксальностью поведения. Современники считали, что он не соответствовал образу преуспевающего капиталиста эпохи бурного промышленного развития 2-й половины XIX в. Нобель тяготел к уединению, покою, не мог терпеть городской суматохи, хотя большую часть жизни ему довелось прожить именно в городских условиях, да и путешествовал он тоже довольно часто. В отличие от многих современных ему воротил делового мира Нобеля можно было назвать скорее «спартанцем», т. к. он никогда не курил, не употреблял спиртного, избегал карт и других азартных игр.

Несмотря на шведское происхождение, он скорее был космополитом европейского толка, хорошо изъяснявшимся на французском, немецком, русском и английском языках, словно они были для него родными. Коммерческая и промышленная деятельность Нобеля не могла помешать созданию его стараниями крупнейшей библиотеки, где можно было ознакомиться с трудами таких авторов, как Герберт Спенсер, английский философ, сторонник внедрения дарвиновской теории эволюции в законы человеческого бытия, Вольтер, Шекспир и другие выдающиеся авторы. Среди писателей XIX в. Нобель больше всего выделял французских литераторов, он восхищался романистом и поэтом Виктором Гюго, мастером короткого рассказа Ги де Мопассаном, выдающимся романистом Оноре де Бальзаком, от острого глаза которого не могла укрыться человеческая комедия, и поэтом Альфонсом Ламартином.

Он любил также творчество изысканного русского романиста Ивана Тургенева и норвежского драматурга и поэта Генриха Ибсена. Натуралистические мотивы французского романиста Эмиля Золя тем не менее не распаляли его воображения. Кроме того. ему импонировала поэзия Перси Биши Шелли, произведения которого даже пробудили в нем намерение посвятить себя литературному творчеству. К этому моменту он написал значительное количество пьес, романов и стихотворений, из которых, впрочем, было опубликовано только одно произведение. Но затем он охладел к занятиям литературой и устремил все свои помыслы к карьере химика.

Нобелю ничего не стоило также озадачивать своих младших компаньонов действиями, снискавшими ему репутацию ярого сторонника либеральных общественных взглядов. Существовало даже мнение, что он социалист. что в действительности было совершенно не так, поскольку он был консерватором в экономике и политике, всеми силами сопротивлялся предоставлению женщинам избирательного права и выражал серьезные сомнения относительно пользы демократии. Тем не менее мало кто так верил в политическую мудрость масс, мало кто так презирал деспотизм. Как наниматель сотен рабочих он проявлял буквально отеческую заботу об их здоровье и благополучии, не желая тем не менее установления личных контактов с кем бы то ни было. Со свойственной ему проницательностью он пришел к выводу, что рабочая сила с более высокими моральными качествами более производительна, чем грубо эксплуатируемая масса, это, возможно, и снискало Нобелю репутацию социалиста.

Нобель был совершенно непритязательным в жизни и даже в чем-то аскетичным. Он мало кому доверялся и никогда не вел дневников. Даже за обеденным столом и в кругу друзей он был лишь внимательным слушателем, одинаково вежливым и деликатным со всеми. Обеды, которые он устраивал у себя дома, в одном из фешенебельных районов Парижа, были праздничными и одновременно элегантными: он был гостеприимным хозяином и интересным собеседником, способным вызвать любого гостя на увлекательный разговор. Когда же требовали обстоятельства, ему ничего не стоило воспользоваться своим отточенным до язвительности остроумием, о чем, например, свидетельствует одно его мимолетное замечание: «Все французы пребывают в счастливой уверенности, что умственные способности – исключительно французское достояние».

Он был стройным человеком среднего роста, темноволосым, с темно-синими глазами и бородой. По моде того времени он носил пенсне на черном шнурке.

Не обладая крепким здоровьем, Нобель иногда капризничал, уединялся и бывал в подавленном настроении. Он мог работать очень напряженно, но затем с трудом достигал целительного покоя. Он часто путешествовал, пытаясь воспользоваться целебной силой различных курортов с минеральными источниками, что являлось в то время популярной и общепринятой частью режима поддержания здоровья. Одним из его любимых мест был источник в Ишле, в Австрии, где он даже держал небольшую яхту. Ему очень нравилось также бывать в Бадене-бай-Вин, неподалеку от Вены, где ему и встретилась Софи Гесс. В 1876 г. она была очаровательной миниатюрной 20-летней девушкой – ему же в это время было 43 года. Не было ничего удивительного в том, что Нобель влюбился в «Софишхен», продавщицу цветочного магазина, увез с собой в Париж и предоставил в ее распоряжение квартиру. Молодая женщина называла себя мадам Нобель, но спустя годы как-то обронила, что если их что-то и связывает, так это финансовая помощь с его стороны. Их связь окончательно прекратилась около 1891 г., за несколько лет до смерти Нобеля.

Вопреки слабости своего здоровья Нобель был способен с головой уходить в напряженную работу. Он обладал великолепным складом ума исследователя и любил занятия в своей химической лаборатории. Нобель управлял своей разбросанной по всему свету промышленной империей при помощи целой «команды» директоров многочисленных независимых друг от друга компаний, в которых Нобель обладал 20...30-процентной долей капитала. Несмотря на довольно скромный финансовый интерес, Нобель лично просматривал многочисленные детали принятия основных решений компаниями, использующими в своем названии его имя. По свидетельству одного из его биографов, «кроме научной и коммерческой деятельности, Нобель затрачивал много времени на ведение обширной корреспонденции, причем каждую подробность из деловой переписки он копировал только сам, начиная с выписки счетов и заканчивая ведением бухгалтерских расчетов».

В начале 1876 г., желая нанять на работу экономку и личного секретаря по совместительству, он дал объявление в одну из австрийских газет: «Состоятельный и высокообразованный пожилой джентльмен, проживающий в Париже, изъявляет желание нанять особу зрелого возраста с языковой подготовкой для работы в качестве секретаря и экономки». Одной из ответивших на объявление была 33-летняя Берта Кински, работавшая в то время в Вене гувернанткой. Решившись, она направилась в Париж для собеседования и произвела впечатление на Нобеля своей внешностью и скоростью перевода. Но всего лишь через неделю тоска по родине позвала ее обратно в Вену, где она вышла замуж за барона Артура фон Зутнера, сына прежней своей хозяйки. Однако ей суждено было снова встретиться с Нобелем, и последние 10 лет его жизни они переписывались, обсуждая проекты укрепления мира на Земле. Берта фон Зутнер стала ведущей фигурой в борьбе за мир на Европейском континенте, чему в немалой степени способствовала финансовая поддержка движения Нобелем. Она была удостоена Нобелевской премии мира 1905 г.

Последние пять лет жизни Нобель работал вместе с личным ассистентом, Рагнаром Солманом, молодым шведским химиком, отличавшимся чрезвычайной тактичностью и терпением. Солман одновременно выполнял функции секретаря и лаборанта. Молодой человек сумел понравиться Нобелю и завоевать его доверие настолько, что он звал его не иначе как «главным исполнителем своих желаний». «Не всегда было легко служить в качестве его ассистента, – вспоминал Солман, – он был требовательным в своих запросах, откровенным и всегда казался нетерпеливым. Всякому имевшему с ним дело следовало как следует встряхнуться, чтобы поспевать за скачками его мыслей и быть готовым к самым удивительным его капризам, когда он внезапно появлялся и так же быстро исчезал».

При жизни Нобель часто проявлял необычайную щедрость по отношению к Солману и другим своим служащим. Когда его ассистент собрался жениться, Нобель тут же удвоил его жалованье, а ранее, когда выходила замуж его кухарка-француженка, он выдал ей в дар 40 тыс. франков, огромную сумму по тем временам. Однако благотворительность Нобеля часто выходила за пределы его личных и профессиональных контактов. Так, не считаясь ревностным прихожанином, он часто жертвовал деньги на деятельность парижского отделения шведской церкви во Франции, пастором которой в начале 90-х гг. прошлого столетия был Натан Седерблюм, ставший затем архиепископом лютеранской церкви в Швеции и удостоенный Нобелевской премии мира 1930 г.

Хотя Нобеля и называли зачастую королем динамита, он сильно противился использованию своих открытий в военных целях. «Со своей стороны, – сказал он за три года до смерти, – я желаю, чтобы все пушки со всеми их принадлежностями и прислугой можно было бы отправить ко всем чертям, то есть в самое надлежащее для них место, чтобы их можно было выставлять напоказ и использовать». В другой раз он заявил, что война является «ужасом из ужасов и самым страшным преступлением», а затем добавил: «Мне бы хотелось изобрести вещество или машину, обладающие такой разрушительной мощностью, чтобы всякая война вообще стала невозможной».

Головокружительная карьера Альфреда Нобеля становится еще более значительной, если обратиться к скромным истокам его фамилии, которая имеет крестьянское происхождение. Сведения о ней возникают из небытия с добавлением прозвища Нобелиус только в конце XVII в. Дед Альфреда, цирюльник-кровопускатель, укоротил свою фамилию в 1775 г. Его старший сын, Эммануэль (1801...1872), стал отцом Альфреда. Эммануэль, архитектор, строитель и изобретатель, перебивался случайными заработками в течение ряда лет, пока его семья не решила попытаться найти счастье в России, на нефтепромыслах Баку. В 1827 г. он женился на Каролине Андриетте Алсель (1803...1879), у них было восемь детей, только трое из которых дожили до юношеских лет: Роберт, Людвиг и Альфред.

Альфред Бернхард Нобель родился 21 октября 1833 г. в Стокгольме и стал четвертым ребенком в семье. Он родился очень слабым, и все его детство было отмечено многочисленными болезнями. В юношеские годы у Альфреда сложились тесные и теплые отношения с матерью, которые оставались такими и в более поздние годы: он часто навещал мать и поддерживал оживленную переписку с ней.

После неудачных попыток организовать свое дело по производству эластичной ткани для Эммануэля наступили тяжелые времена, и в 1837 г., оставив семью в Швеции, он уехал сначала в Финляндию, а оттуда – в Санкт-Петербург, где довольно активно занялся производством заряжаемых порошковыми взрывчатыми составами мин, токарных станков и станочных принадлежностей. В октябре 1842 г., когда Альфреду было 9 лет, вся семья приехала к отцу в Россию, где возросшее благосостояние позволило нанять для мальчика частного репетитора. Он показал себя трудолюбивым учеником, способным и проявляющим тягу к знаниям, особенно увлекающимся химией.

В 1850 г., когда Альфред достиг 17-летнего возраста, он отправился в продолжительное путешествие по Европе, во время которого посетил Германию, Францию, а затем Соединенные Штаты Америки. В Париже он продолжил изучение химии, а в США встретился с Джоном Эрикссоном, шведским изобретателем паровой машины, который позже разработал проект бронированного военного корабля (так называемый «монитор»).

Вернувшись в Санкт-Петербург через три года, Альфред Нобель начал работать в компании отца «Фондери э ателье меканик Нобель э Фий» («Фаундериз энд машин шопс оф Нобель энд санз»), находящейся на подъеме, которая специализировалась на производстве боеприпасов в ходе Крымской войны (1853...1856). В конце войны компания была перепрофилирована на производство машин и деталей для пароходов, строящихся для плавания в бассейне Каспийского моря и реки Волги. Тем не менее заказов на продукцию мирного времени оказалось недостаточно, чтобы покрыть брешь в заказах военного ведомства, и к 1858 г. компания стала переживать финансовый кризис. Альфред с родителями вернулись в Стокгольм, тогда как Роберт и Людвиг остались в России с целью ликвидации дела и спасения хотя бы части вложенных средств. Вернувшись в Швецию, Альфред посвятил все свое время механическим и химическим экспериментам, получив при этом три патента на изобретения. Эта работа поддержала его последующий интерес к экспериментам, осуществлявшимся в маленькой лаборатории, которую его отец оборудовал в своем имении в пригороде столицы.

В это время единственным взрывчатым веществом для мин (независимо от их назначения – в военных или мирных целях) был черный порох. Тем не менее уже тогда было известно, что нитроглицерин в твердом виде является чрезвычайно мощным взрывчатым веществом, применение которого сопряжено с исключительным риском из-за его испаримости. Никому еще в то время не удалось определить, как можно управлять его детонацией. После нескольких непродолжительных экспериментов с нитроглицерином Эммануэль Нобель отослал Альфреда в Париж для поиска источника финансирования исследований (1861); его миссия оказалась успешной, т. к. ему удалось получить заем в сумме 100 тыс. франков. Несмотря на уговоры отца, Альфред отказался от участия в данном проекте. Но в 1863 г. ему удалось изобрести практичный детонатор, который предусматривал использование пороха для взрыва нитроглицерина. Данное изобретение стало одним из краеугольных камней его репутации и благополучия.

Один из биографов Нобеля, Эрик Бергенгрен, описывает данное устройство следующим образом:

«В первоначальном виде... [детонатор] был сконструирован таким образом, что инициирование взрыва жидкого нитроглицерина, который содержался в металлическом резервуаре сам по себе или был залит в канал сердечника, осуществлялось взрывом более малого заряда, вставляемого под основной заряд, причем меньший заряд состоял из пороха, заключенного в деревянный пенал с пробкой, в которую был помещен воспламенитель».

Чтобы усилить эффект, изобретатель неоднократно изменял отдельные детали конструкции, а в качестве окончательного усовершенствования в 1865 г. заменил деревянный пенал металлическим капсюлем, начиненным детонирующей ртутью. Изобретением этого так называемого взрывающегося капсюля в технологию взрыва был заложен принцип первоначального воспламенения. Это явление стало фундаментальным для всех последующих работ в данной области. Указанный принцип превратил в реальность эффективное использование нитроглицерина, а в последующем – и других испаряющихся взрывчатых веществ как независимых взрывчатых материалов. Кроме того, данный принцип позволил приступить к изучению свойств взрывчатых материалов.

В процессе совершенствования изобретения лаборатория Эммануэля Нобеля пострадала от взрыва, унесшего восемь жизней, среди погибших оказался и 21-летний сын Эммануэля, Эмиль. Спустя короткое время отца разбил паралич, и оставшиеся восемь лет жизни до смерти в 1872 г. он провел в постели, в неподвижном состоянии.

Несмотря на возникшую враждебность в обществе по отношению к производству и использованию нитроглицерина, Нобель в октябре 1864 г. убедил правление Шведской государственной железной дороги принять разработанное им взрывчатое вещество для прокладки туннелей. Чтобы производить это вещество, он добился финансовой поддержки со стороны шведских коммерсантов: была учреждена компания «Нитроглицерин, лтд.» и возведен завод. В течение первых лет существования компании Нобель был распорядительным директором, технологом, руководителем рекламного бюро, начальником канцелярии и казначеем. Он также устраивал частые выездные демонстрации своей продукции. Среди покупателей значилась Центральная тихоокеанская железная дорога (на американском Западе), которая использовала выпускаемый компанией Нобеля нитроглицерин для прокладки железнодорожного полотна через горы Сьерра-Невада. После получения патента на изобретение в других странах Нобель основал первую из своих иностранных компаний «Альфред Нобель энд К°» (Гамбург, 1865).

Хотя Нобелю удалось разрешить все основные проблемы безопасности производства, его покупатели иногда проявляли небрежность в обращении со взрывчатыми веществами. Это приводило к случайным взрывам и гибели людей, к некоторым запретам на импорт опасной продукции. Несмотря на это, Нобель продолжал расширять свое дело. В 1866 г. он получил патент в США и провел там три месяца, добывая средства для гамбургского предприятия и демонстрируя свое «взрывающееся масло». Нобель принял решение основать американскую компанию, которая после некоторых организационных мероприятий стала называться «Атлантик джайэнт роудер К°» (после смерти Нобеля она была приобретена фирмой «E.И. Дюпон де Немур энд К°»). Изобретатель ощутил холодный прием со стороны американского бизнесмена, который страстно желал разделить с ним прибыль от деятельности компаний, производящих жидкую взрывчатку. Позже он записал: «По зрелому размышлению жизнь в Америке показалась мне чем-то неприятной. Преувеличенное стремление выжать прибыль – это педантизм, который в состоянии омрачить радость общения с людьми и нарушить ощущение уважения к ним за счет представления об истинных побудительных мотивах их деятельности».

Хотя нитроглицериновая взрывчатка при правильном употреблении была эффективным материалом для взрывных работ, она столь часто была повинной в несчастных случаях (включая и тот, который сровнял с землей завод в Гамбурге), что Нобель постоянно искал пути стабилизации нитроглицерина. Он неожиданно натолкнулся на мысль смешивать жидкий нитроглицерин с химически инертным пористым веществом. Его первыми практическими шагами в выбранном направлении стало использование кизельгура (диатомита), абсорбирующего материала. Смешиваемые с нитроглицерином, подобные материалы могли быть сформованы в виде палочек и вставляться в высверливаемые отверстия. Запатентованный в 1867 г. новый взрывчатый материал назывался «динамит, или безопасный взрывчатый порошок Нобеля».

Новое взрывчатое вещество позволило осуществить такие захватывающие проекты, как прокладка Альпийского туннеля на Сен-Готардской железной дороге, удаление подводных скал в Хелл-Гейте, расположенных в Ист-Ривер (Нью-Йорк), расчистка русла Дуная в районе Железных Ворот или прокладка Коринфского канала в Греции. Динамит стал также средством ведения буровых работ на бакинских нефтепромыслах, причем последнее предприятие знаменито тем, что два брата Нобеля, известные своей активностью и деловитостью, стали так богаты, что их именовали не иначе как «русские Рокфеллеры». Альфред был крупнейшим индивидуальным вкладчиком в компаниях, организованных его братьями.

Хотя Альфред располагал патентными правами на динамит и другие материалы (полученные в результате его усовершенствования), зарегистрированными в основных странах в 70-х гг. XIX в., ему постоянно не давали покоя конкуренты, которые крали его технологические секреты. В эти годы он отказался от найма секретаря или юрисконсульта, занятого на службе полный рабочий день, и поэтому вынужден был тратить много времени на судебные тяжбы по вопросам нарушения его патентных прав.

В 70-е и 80-е гг. XIX в. Нобель расширил сеть своих предприятий в основных европейских странах за счет одержанной победы над конкурентами и за счет формирования картелей с конкурентами в интересах контроля цен и рынков сбыта. Таким образом, он основал мировую цепь предприятий в рамках национальных корпораций с целью производства и торговли взрывчаткой, добавив к улучшенному динамиту новое взрывчатое вещество. Военное использование этих веществ началось с франко-прусской войны 1870...1871 гг., но в продолжение жизни Нобеля исследование взрывчатых материалов в военных целях было убыточным предприятием. Ощутимую выгоду от своих рискованных проектов он получал как раз за счет использования динамита при сооружении туннелей, каналов, железных дорог и автомагистралей.

Описывая последствия факта изобретения динамита для самого Нобеля, Бергенгрен пишет: «Не проходило дня, чтобы ему не приходилось столкнуться лицом к лицу с жизненно важными проблемами: финансирование и формирование компаний; привлечение добросовестных партнеров и помощников на управленческие посты, а подходящих мастеров и квалифицированных рабочих – для непосредственного производства, которое чрезвычайно чувствительно к соблюдению технологии и таит в себе массу опасностей; сооружение новых зданий на удаленных строительных площадках с соблюдением запутанных норм и правил безопасности в соответствии с особенностями законодательства каждой отдельной страны. Изобретатель со всем пылом души участвовал в планировании и введении в действие новых проектов, но редко обращался за помощью к своему персоналу в проработке деталей деятельности различных компаний».

Биограф характеризует десятилетний цикл жизни Нобеля, последовавший за изобретением динамита, как «беспокойный и выматывающий все нервы». После его переезда из Гамбурга в Париж в 1873 г. он иногда мог уединяться в своей личной лаборатории, занимавшей часть его дома. Для оказания помощи в этой работе он привлек Жоржа Д. Ференбаха, молодого французского химика, который проработал с ним 18 лет.

Если бы существовал выбор, Нобель, скорее всего, коммерческой деятельности предпочел бы свои лабораторные занятия, но его компании требовали приоритетного внимания, поскольку для удовлетворения возрастающего спроса на производство взрывчатых веществ приходилось строить новые предприятия. В 1896 г., году смерти Нобеля, существовало 93 предприятия, выпускающих около 66,5 тыс. тонн взрывчатки, включая все ее разновидности, такие, как боевые заряды снарядов и бездымный порох, которые Нобель запатентовал между 1887 и 1891 гг. Новое взрывчатое вещество могло быть заменителем черного пороха и было относительно недорогим в производстве.

При организации рынка сбыта бездымного пороха (баллистита) Нобель продал свой патент итальянским правительственным органам, что привело к конфликту с правительством Франции. Он был обвинен в краже взрывчатого вещества, лишении французского правительства монополии на него; в его лаборатории был произведен обыск, и она была закрыта; его предприятию также было запрещено производить баллистит. В этих условиях в 1891 г. Нобель решил покинуть Францию, основав свою новую резиденцию в Сан-Ремо, расположенном в итальянской Ривьере. Даже без учета скандала вокруг баллистита вряд ли можно было назвать парижские годы Нобеля безоблачными: его мать скончалась в 1889 г., через год после кончины его старшего брата Людвига. Более того, коммерческая деятельность парижского этапа жизни Нобеля омрачилась участием его парижской ассоциации в сомнительной спекуляции, связанной с безуспешной попыткой прокладки Панамского канала.

На своей вилле в Сан-Ремо, возвышающейся над Средиземным морем, утопающей в апельсиновых деревьях, Нобель построил маленькую химическую лабораторию, где работал, как только позволяло время. Среди прочего он экспериментировал в области получения синтетического каучука и искусственного шелка. Нобель любил Сан-Ремо за его удивительный климат, но хранил также и теплые воспоминания о земле предков. В 1894 г. он приобрел железоделательный завод в Вермланде, где одновременно выстроил поместье и обзавелся новой лабораторией. Два последних летних сезона своей жизни он провел в Вермланде. Летом 1896 г. скончался его брат Роберт. В это же время Нобеля начали мучить боли в сердце.

На консультации у специалистов в Париже он был предупрежден о развитии грудной жабы, связанной с недостаточным снабжением сердечной мышцы кислородом. Ему было рекомендовано отправиться на отдых. Нобель вновь переехал в Сан-Ремо. Он постарался завершить неоконченные дела и оставил собственноручную запись предсмертного пожелания. После полуночи 10 декабря 1896 г. от кровоизлияния в мозг он скончался. Кроме слуг-итальянцев, которые не понимали его, с Нобелем не оказалось никого из близких в момент ухода из жизни, и его последние слова остались неизвестными.

Истоки завещания Нобеля с формулировкой положения о присуждении наград за достижения в различных областях человеческой деятельности оставляют много неясностей. Документ в окончательном виде представляет собой одну из редакций прежних его завещаний. Его посмертный дар для присуждения премий в области литературы и области науки и техники логически вытекает из интересов самого Нобеля, соприкасавшегося с указанными сторонами человеческой деятельности: физикой, физиологией, химией, литературой. Имеются также основания предположить, что установление премий за миротворческую деятельность связано с желанием изобретателя отмечать людей, которые, подобно ему, стойко противостояли насилию. В 1886 г. он, например, сказал своему английскому знакомому, что имеет «все более и более серьезное намерение увидеть мирные побеги красной розы в этом раскалывающемся мире».

Как изобретатель, обладавший богатым воображением, и бизнесмен, эксплуатировавший в промышленных и коммерческих интересах свои идеи Альфред Нобель был типичным представителем своего времени. Парадокс заключается в том, что он был отшельником, стремящимся к уединению, и всемирная слава воспрепятствовала получению умиротворения в жизни, к которому он так страстно стремился.

Биография (Виктор КОРДОВСКИЙ, http://www.vestnik.com/win/)

Я завещаю

У открытий, как у людей, свои судьбы. Одни с самого начала становятся баловнями судьбы, другие же входят в мир неприметно и долго остаются в тени. А бывает золотая середина? Оказывается, да. И подтверждение этому - жизнь и творчество основателя громадной промышленной империи, доктора философии, академика, учредителя премии, увековечившей его имя в человеческой памяти.

У открытий, как у людей, свои судьбы. Одни с самого начала становятся баловнями судьбы, другие же входят в мир неприметно и долго остаются в тени. А бывает золотая середина? Оказывается, да. И подтверждение этому - жизнь и творчество основателя громадной промышленной империи, доктора философии, академика, учредителя премии, увековечившей его имя в человеческой памяти (список заслуг может быть продолжен), - Альфреда Нобеля. В этом году, 10 декабря, исполняется 105 лет со дня его смерти и столетие учреждения премии его имени. В этот же день, по установившейся традиции, счастливые лауреаты получат премии и награды по шести нобелевским номинациям.

Современники считали Нобеля не соответствующим образу преуспевающего капиталиста той эпохи. В отличии от других воротил делового мира его можно было назвать "спартанцем". Он тяготел к уединению, не пил, не курил, был далек от азартных игр. Свободно изъяснялся на 5 языках. Коммерция, к счастью, не служила ему помехой для приобщения к мировым культурным ценностям.

В личной библиотеке Нобеля можно было найти труды великих ученых, философов, писателей. Он обожал современников - Гюго, Бальзака, Мопассана, любил творчество Тургенева, отвергал натурализм Золя. В какое-то время даже решил было забросить коммерцию, посвятить себя (под воздействием поэзии Перси Шелли) всецело литературе. Написал немало пьес, романов, стихов, но неожиданно охладел к писательству. И неизвестно, что было бы лучше для цивилизации: потерять великого писателя или найти выдающегося предпринимателя, талантливого ученого.

КОРОЛЬ ДИНАМИТА

Головокружительная карьера Нобеля вызывает восхищение. Обратимся к ее истокам. Гражданин Швеции Иммануэль Нобель, архитектор, строитель, изобретатель, женился на Каролине Алсель. Она приносит к нему в дом счастье, уют и... восемь детей. Да вот беда, только трое из них стали взрослыми.

Иммануэль Нобель потерпел неудачу в производстве каучука и эластичной ткани. Чтобы избежать тюремного заключения за долги, он ищет свое счастье на просторах России. Закладывает в Петербурге завод по производству мин и токарных станков. И преуспевает. Разбогатев, вызывает семью. В российской столице он дает своим сыновьям блестящее образование. Ну, а деловой хватки этим ребятам было не занимать!

В 17 лет Альфред совершает свое первое деловое (!) путешествие. Сначала в Париже изучает полюбившуюся ему химию, затем пересекает Атлантический океан и в Америке ведет переговоры с жившим там шведским ученым Джоном Эрикссоном - изобретателем первого боевого парохода.

Через три года - снова Россия, работа в компании отца. Ее специализация - производство боеприпасов для Крымской войны. В конце русско-турецкой кампании здесь начали выпускать паровые машины для кораблей. Спустя два десятилетия эти пароходы, переоборудованные под танкеры, потащат "черное золото" вверх по Волге, в промышленные центры России. А хозяином бакинских промыслов станет его старший брат Людвиг.

Внезапно разражается финансовый кризис. Оставив братьев в Петербурге спасать хоть малую часть вложенного капитала, Альфред с отцом возвращается на родину и с головой уходит в химические исследования. Он творит чудеса в небольшой лаборатории в семейном имении под Стокгольмом. И вот - первая удача! Он получает сразу три патента на свои изобретения. Это событие вдохновило его на новые поиски. Теперь, где бы он ни жил, у него всегда под рукой будет исследовательский "микроцентр".

Альфред едет в Париж для поисков источника финансирования. Миссия оказалась удачной: Нобель получает заем в 100 тысяч франков и с головой уходит в работу.

Единственным взрывчатым веществом, применявшимся тогда как для стрельбы, так и для любых взрывных работ, независимо от назначения, был черный порох. В то же время было известно, что нитроглицерин является куда более мощной взрывчаткой. Однако практическое применение его было чрезвычайно неудобным из-за того, что он представляет собой жидкость, довольно летучую, и крайне опасную вследствие его свойства взрываться от малейшего толчка или удара. Никому еще в то время не удалось найти способ его укрощения. Детонация оставалась неуправляемой.

Ознакомившись с опытами русских химиков Н.Зинина и В.Петрушевского, Альфред изобретает практичный детонатор, который позволял использовать порох для взрыва нитроглицерина. Эта новинка стала стимулирующим звеном в становлении репутации молодого ученого. Но успешное изобретение обращается трагедией. Его стокгольмская лаборатория взлетает на воздух. Мощный взрыв уносит восемь жизней, погибают его младший 20-летний брат Эмиль и близкий друг, химик Хетцман.

Отец не выдерживает несчастья, его разбивает паралич, Альфред тоже в трансе. Мужественный, с сильным характером человек, он свое горе стыдливо прячет. Он один из тех, кого превратности судьбы только закаляют. И если порой она выбрасывает его из седла, он снова вскакивает... Эта своеобразная "джигитовка" длилась всю его жизнь. Он никогда не мирился с поражением и считал, что, не испытав бедствий, не познаешь и радостей.

В обществе появилась враждебность к его взрывоопасной продукции. Но ведь он работает на благо этого общества. Альтернативы нет, он уверен. Неужели его так и не поймут? Ему с трудом удается уговорить шведских железнодорожных предпринимателей применять его изобретение для прокладки туннелей. С их помощью учреждается первая компания, возводится завод. Ох, как нелегко ему было в первые годы! Альфред был не только директором и технологом. Ему пришлось вести и чисто рутинную работу: начальник канцелярии, руководитель рекламного бюро, казначей, адвокат...

Первой среди покупателей его продукции числится Тихоокеанская железная дорога, которая использует его взрывное устройство для прокладки полотна через горы Сьерра-Невады. Патент на это изобретение лежит у него в кармане, и он основывает первое из своих иностранных предприятий "Альфед Нобель и Компания" (Гамбург).

Нобель демонстрирует свое "взрывающееся масло" перед американскими бизнесменами, получает и здесь патент, основывает собственную компанию на атлантическом побережье Америки. Начинаются трения с пороховым магнатом Дюпоном. Американец хочет разделить с ним прибыль от производства жидкой взрывчатки, но получает отказ (только после смерти Нобеля эта компания была куплена Дюпоном).

Вот строки из письма к матери: "...Америка - не для меня. Стремление выжать из всего прибыль, этот педантизм омрачает радость общения с людьми, нарушает ощущение уважения к ним"...

Нитроглицерин - не детская игрушка. Эффективный для взрывных работ, он часто приводит к несчастным случаям. После стокгольмской трагедии сравнялся с землей завод Нобеля в Гамбурге. Взрывы унесли сотни жизней в Нью-йорке, Сиднее, Сан-Франциско, Ливерпуле...

Как же укротить детонацию нитроглицерина? Неожиданно Альфреду приходит в голову счастливая мысль: пропитать нитроглицерином пористый природный абсорбирующий материал - кизельгур ("инфузорную землю").

Впитавшийся в мельчайшие поры инертного материала нитроглицерин перестал быть опасным. Самопроизвольные взрывы прекратились. К тому же, этой смеси можно было прессованием придавать любую форму. Например, отформованные из нее палочки можно было вставлять в заранее высверленные отверстия. Эта находка Нобеля и получила название динамита (от гречекого слова "динамис" - сила).

Новое взрывчатое вещество позволило осуществить грандиозные проекты: прокладку Альпийского туннеля и Коринфского канала, удаление подводных скал в Ист-Ривер (Нью-йорк), расчистка русла Дуная... Динамит стал применяться и на бакинских промыслах, где хозяйничали "русские Рокфеллеры" - Альфред и его старший брат. В последнее десятилетие жизни Нобель был владельцем 93 заводов, обладателем 350 (!) патентов на изобретения, его предприятия превратились в мировую сеть корпораций и синдикатов.

КЛУБОК ПРОТИВОРЕЧИЙ ИЛИ "ЧЕЛОВЕК, КОТОРОГО НЕ ЗНАЛ НИКТО"

При жизни Нобеля производство взрывчатых материалов для военных целей было убыточным делом. Основную выгоду он получал от использования динамита при сооружении туннелей, каналов, дорожных магистралей. Но когда такие изобретения попадают в руки амбициозных политиков - жди беды.

Уже в следующем веке многие знаменитые физики-ядерщики вплотную столкнулись с этой нравственной проблемой. Военное применение нобелевского детища началось с франко-прусской войны (1870-71 гг).. Изобретатель и капиталист как мог противился использованию своих открытий в военных целях. Один из биографов Нобеля Эрик Бергенгрен приводит его слова: "Со своей стороны я желаю, чтобы все пушки с прислугой можно было бы отправить ко всем чертям или, в лучшем случае, в музеи". В другой раз он высказался еще определеннее: "Война - это ужас из ужасов, это самое страшное преступление... Мне бы хотелось изобрести вещество или машину такой разрушительной силы, чтобы всякая война вообще стала бы невозможной".

Под покровительством Нобеля вершилось - и не мало - добрых дел. За год до его кончины на его деньги готовилась экспедиция шведского инженера С.Эндрэ (загадочно погибшего) к Северному полюсу. Участвовал Нобель и в работе Организации мира, на Всемирном конгрессе которой он присутствовал.

Он всемогущ. Казалось бы, процветай! Но великий магнат погружается в размышления о смысле бытия. Так ли он жил, почему так страшатся его имени, боятся его опытов? Почему, почему, почему... Что делать с богатством новоиспеченного Креза? Передать родственникам?.. Нет, растранжирят. И он решил почти все состояние отдать ученым, литераторам, борцам за мир! Пусть весь мир знает: Альфред Нобель искупил свои грехи перед человечеством.

В слывшем угрюмым, нелюдимым Нобеле сочетались полярные черты характера: удачливость бизнесмена и поражающая социальная беспомощность, страсть к наживе и безразличие к наградам, миролюбие и воинственность, меланхолия и страсть.

На настойчивые просьбы издателей написать свою биографию Альфред Нобель отвечает со свойственным ему сарказмом и циничностью: "Сэр, не надо меня мучить. Это удел знаменитых убийц и актеров. А у меня не хватает времени на работу... А, впрочем, можете публиковать. Вот моя биография: "Нобель - бедное полуживое существо. Достоинство: держит ногти в чистоте и никому не бывает в тягость. Недостатки: отсутствие семьи, великое терпение, слабое здоровье, но хороший аппетит. Единственное желание: не быть погребенным заживо. Величайший грех: отсутствие любви к богатству... Разве этого недостаточно для смертного?"

Последние годы Нобель работал с личным секретарем и химиком, молодым шведом Рагнаром Салманом. Вместе с ним и получил патент на последнее изобретение - бездымный порох ("баллистит"). Помощник завоевал доверие настолько, что Альфред называл его не иначе, как "главный исполнитель моих желаний".

Нобель проявлял щедрость к Салману и другим своим служащим. Когда его ассистент собрался жениться, Нобель тут же удвоил ему жалованье. А ранее кухарка - француженка получила от Нобеля подарок - 40 тысяч франков - огромную по тем временам сумму. Как же: девушка вышла замуж, надо ее поддержать. Да, богатый не тот, кто имеет, а тот, кто дает.

Он мало кому доверялся. Даже за обеденным столом, в кругу знакомых он больше слушал, чем говорил. Тем не менее, гостеприимный хозяин особняка на авеню Малаков слыл интересным остроумным собеседником. Обеды, которые он устраивал в фешенебельном районе Парижа, были всегда праздничными, проходили с большой помпой. В один из вечеров кто-то из гостей упрекнул Нобеля в том, что тот сопротивляется предоставлению женщинам избирательного права, и добавил: "В конце концов, Альфред, ведь между мужчиной и женщиной совсем маленькая разница". Нобель поднял бокал и произнес с мягкой иронией: "Господа, да здравствует маленькая разница!"

ЖЕНЩИНЫ В ЕГО ЖИЗНИ

Он был стройным мужчиной среднего роста, брюнетом с темно-синими глазами и выразительными, правильными чертами лица. Носил бороду и, по моде того времени, пенсне. Но вот опять нобелевский парадокс: он никогда не был женат и у него не было детей. Если бы не так, еще неизвестно, что произошло бы с его завещанием и состоялись ли бы Нобелевские премии.

Альфреду не везло с женщинами. Почему? Пожертвовал личной жизнью ради работы? А может быть виной тому тяжелый, порой, невыносимый характер? Как многие другие факты жизни этого титана XIX века, и эти детали его биографии, словно подводная часть айсберга, скрыты. Вначале Нобель влюбился в молодую шведку, работницу аптеки. Она умирает, и это потрясло его настолько, что два десятилетия он не мог ухаживать за женщинами...

Блистательный Париж. Завсегдатай театральных премьер, он едет в "Комеди франсез" и рукоплещет взошедшей на вершину славы блистательной Саре Бернар. Очарованный ее талантом, он с букетом цветов и с хризантемой в петлице спешит за кулисы и приглашает актрису в фешенебельный ресторан. Взаимная любовь? Не скажите. Скорее всего, какая-то привязанность. И не более? Ее сын-подросток от случайной связи - не помеха. А внутренний голос нашептывает: "Мне нужна женщина для создания домашнего очага, уюта. Способна ли великая актриса на подвиг?"

Сара отправляется в 3-х месячное турне по Северной Америке. А он пишет письмо в Швецию матери, просит совета. Ждет его долго. И, наконец-то, вот оно: "Сынок, я знаю твою пассию не понаслышке, - пишет мать. - Она поразила меня своей игрой в нашем театре еще в прошлом году... Если тебе нужна богема - ты ее получишь... Я знаю, во Франции к человеку, загубившему свою жизнь из-за женщины, относятся с сочувствием и сожалением, а сам герой гордится этим. На твоей родине, сын мой, его сочли бы болваном. Бери пример со шведов... Эльф (так называла мать сына. - Авт)., личность актеров состоит из всех ролей, сыгранных ими на сцене, а в основе этой личности лежит что-то аморфное, чему можно придать любую форму. Недаром актеров в старину не разрешали хоронить на кладбище. У них нет души, сыночек!"

Он не мог ослушаться матери; он был привязан к ней и не хотел семейных ссор.

Очередная симпатия Нобеля появилась после помещения им объявления в австрийской газете: "Очень богатый, образованный, среднего возраста (41 год) господин ищет владеющую языками даму в зрелом возрасте, которая могла бы работать секретарем и вести хозяйство". Альфред вел дела в разных странах, но своим домом считал место, где работал. Любил порядок и нуждался в помощи. Понимал: когда президент такой гигантской корпорации выбирает себе секретаря, он должен быть куда осторожнее, чем при выборе спутницы жизни.

Ответила графиня Берта Кински, дочь австрийского фельдмаршала, рано скончавшегося. Оставшаяся без средств к существованию после того, как ее незадачливая мать проиграла семейное богатство в игорных домах Европы, она вынуждена была работать в Вене гувернанткой в семье фон Зуттеров, пока хозяйка не показала ей на дверь, узнав о любовной связи Берты с ее сыном.

Берта по объявлению приезжает в Париж и производит на Нобеля неизгладимое впечатление. И - неожиданный поворот событий: спустя неделю она возвращается в Вену, где тайно венчается со своим любовником - Артуром фон Зуттером.

Судьба этой женщины поразительна. Вместе с мужем она уехала в... Грузию. Там супруги прожили девять лет и стали свидетелями русско-турецкой войны. Оба, работая журналистами, освещали в популярных изданиях ход событий на этой кровавой бойне. Позднее Берта участвовала в движении сторонников мира, была его президентом. Ею написано много книг, одна из них - роман "Долой оружие!" За эту антивоенную книгу и за миротворческую деятельность она в 1905 году была удостоена Нобелевской премии мира.

Энергичный в своих поступках, делах, Альфред не обладал крепким здоровьем. Часто путешествуя, он старался воспользоваться целебной силой минеральных источников. В курортном Бадене, под Веной, он встречает последнюю свою любовь - 20-летнюю очаровательную продавщицу цветочного магазина Софи Гесс. Они были связаны около 19 лет, но суть их отношений так биографами и не выяснена. Была ли она его любовницей или это была опека филантропа - трудно сказать. Но как бы то ни было - богатая квартира в центре Парижа, оригинальные драгоценности, вышколенная прислуга - все это для нее...

В начале 90-х годов она выходит замуж за венгерского наездника и получает от Нобеля свадебный презент - огромную сумму денег. Через два месяца после свадьбы лихой наездник сбежал, прихватив с собой часть подаренных средств, но оставив ей ребенка. В завещании, составленном 105 лет назад, Альфред Нобель распорядился: "Софи Гесс должна получать годовой доход в полмиллиона шведских крон (в нынешней котировке)". Обладая такой суммой, она сумела дать дочери блестящее образование и безбедно прожить до глубокой старости.

Заметим, что несмотря на разрыв с тремя женщинами, Альфред до конца своих дней вел с каждой беспрерывную переписку. Он вложил не все свое состояние в премии. Что-то завещал не только последней женщине в своей жизни, но и своим родственникам. Будь у него прямые наследники, сумма фонда Нобелевских премий была бы намного меньше.

ПОСЛЕДНИЙ АККОРД

Вряд ли можно назвать последний этап жизни Нобеля безоблачным. Скончался старший брат Людвиг. Через год ушла в мир иной его последняя опора - мать. Попытка прокладки Панамского канала оказалась безуспешной. Свой патент на бездымный порох он продал итальянцам. Это привело к конфликту с французскими властями. Парижская полиция выдвинула против него обвинение в... краже (!). Его лаборатория подвергается обыску.

В 1891 году, приняв решение покинуть Францию, он основывает свою резиденцию на Итальянской Ривьере, в Сан-Ремо. В своей вилле, возвышающейся над Средиземным морем и утопающей в апельсиновых деревьях, Нобель строит маленькую лабораторию, работает над получением синтетического каучука и искусственного шелка. Он полюбил этот благодатный край с его чарующим климатом. Здесь Нобель проводит последние годы жизни. Но он хранит и теплые воспоминания о земле предков. Покупает на родине металлургический завод, выстраивает поместье, не забывая, конечно, обустроить лабораторию.

Но вот беда: его начинают мучить боли в сердце. На консультации в Париже врачи предупреждают: грудная жаба, нужен отдых. А в "Комеди Франсез" продолжает царствовать его давняя любовь, Сара Бернар. Он мчится в театр. Сегодня шекспировский спектакль "Антоний и Клеопатра". Театр, как всегда, полон. Многие с букетами цветов. Он тоже. Это для нее - очаровательной и неповторимой Сары.

Финальная сцена. Опускается занавес... Она на авансцене. Утопающая в цветах, в лучах света и славы. Он спешит за кулисы - место их первой встречи. На полпути замедляет шаг, сердце надрывно стучит. "Нет, -говорит внутренний голос, - прошлое уже не вернешь, остались лишь пропитанные духами письма. Любовь по переписке? Но это невозможно! Их объединяет теперь лишь общий девиз: во что бы то ни стало!.. Он оставляет букет капельдинеру и уходит в сверкающий огнями ночной Париж.

В Сан-Ремо он старается закончить дела. "Да, я еще властелин, -говорит в нем тот же голос, - на голове моей корона. Но, вот, проклятая, она все туже и туже сжимает мою голову. Что это?.. Старость, болезни и полное одиночество?". Он идет к письменному столу и записывает свое последнее желание. А в голове проносится: "Я нажил несметное богатство. Пора отдавать его людям, потомкам". И он ставит свою размашистую царственную подпись.

Он был победителем в этой суматошной, полной плодотворной деятельности жизни. Он не сумел победить лишь Ту, у которой никто никогда не выигрывал. Но и на нее он произвел впечатление. Ибо она вошла к нему без стука, на цыпочках, чтобы не потревожив, увести короля динамита за собой в вечный покой.

Говорят, смерть приносит некоторую законченность в сюжет жизни. К Нобелю это утверждение не относится. Потому что он еще при жизни получил паспорт на бессмертие, попал в легенду. Великие сами себе сооружают пьедестал. И в памяти людей они останутся столько, сколько будет жить человечество.

Биография

После оглашения завещания в зале воцарилась напряженная тишина. Родственники великого изобретателя, одного из самых богатых людей на планете, тщетно пытались сохранить самообладание. Молчание нарушил невысокий господин в черном сюртуке (сводный брат усопшего), который воскликнул: "Это неслыханно!" и порывисто вышел вон. За ним потянулись остальные. Когда зал опустел, нотариус достал листок и вновь внимательно перечитал текст, прикидывая в уме, на основании чего наследники могли бы оспорить завещание, - а в том, что именно так они и поступят, видавший виды юрист не сомневался.

Так начиналась история всемирно известной сегодня Нобелевской премии. Но давайте забудем на время о скандальном завещании и перенесемся с вами на шесть десятилетий назад, чтобы получше разобраться в том, кто же такой Альфред Нобель.

Отец.

Альфред Нобель родился 21 октября 1833 года в городе Стокгольме. Его отец Иммануэль Нобель, архитектор, строитель и изобретатель к тому времени уже владел первым в Швеции заводом по производству каучука. Обладая налаженным бизнесом и крепкими связями Иммануэль Нобель имел репутацию надежного и успешного предпринимателя. Но все это безвозвратно пропало, когда от случайной искры загорелся двухэтажный особняк Нобелей на тихой стокгольмской улице. В огне погибли деньги, облигации, бесчисленные патенты. Эммануил Нобель с женой и тремя сыновьями остался на улице.

Дело всей жизни Эммануэля Нобеля превратилось в прах в самом буквальном смысле. Впереди замаячила угроза долговой ямы, и Нобель принял решение: попытать счастья в России. Жену с детьми он оставил в Стокгольме, пообещав вызвать к себе, как только наладятся дела. На те скудные средства, которые удалось занять у друзей и родственников, Анриетта открыла маленькую зеленную лавку, и, чтобы хоть как-то свести концы с концами, два старших сына, Людвиг и Рудольф, торговали на углу спичками, словно герои сказок Андерсена. Альфреду к тому времени едва исполнился год

Убегая из Стокгольма от разъяренных кредиторов Эммануил с ужасом представлял, что ждет его в далекой заснеженной стране. Однако уже через несколько лет он полностью рассчитался со всеми кредиторами, приобрел особняк в центре Петербурга и вызвал к себе семью. России пригодилось все: и разработанная им система водяного отопления, и опыт в станкостроении, и главное его изобретение - "заряд пороха, помещенный в металлический корпус", или попросту мина. Он наладил выпуск шпал, ружей и кораблей с паровым двигателем - Нобеля даже наградили специальной Императорской золотой медалью за "старания и дух взаимопомощи".

Молодость.

Иммануил Нобель сделал все возможное, чтобы его дети получили хорошее образование. Своим сыновьям он нанимал самых лучших преподавателей в Петербурге. К семнадцати годам Альфред мог свободно говорить на пяти языках: шведском, русском, английском, французском и немецком.При этом юноша проявлял выдающиеся технические способности. С большим увлечением он занимался химией и физикой. Однако кроме своих технических способностей Альфред стал проявлять склонность к поэзии. И когда он всерьез заявил, что хочет стать писателем, то встретил стойкое противодействие со стороны отца. В планах Иммануила Нобеля не было места сыну-литератору: он хотел видеть Альфреда изобретателем и технологом. Длительное зарубежное путешествие – вот то искушение, против которого не устоял Альфред. По условиям, выставленным отцом, он мог отправиться в дальние страны, лишь дав обещание забыть о карьере писателя.

В 1849 Альфред отправляется в двухлетнее путешествие по Европе и Америке. Большую часть времени он проводит в Париже, где изучает химию в лаборатории Т.Пелуза. Здесь юноша впервые узнает о нитроглицерине и способе его получения.

Альфред вспоминает, что еще в Петербурге отец делился с ним своими замыслами: "Заменитель пороха - вот идея, которая может принести миллионы. Порох дорог, неудобен, легко намокает. Тот, кто придумает, чем его заменить, прославит себя на века."

Опыты с нитроглицерином.

В 1853 Альфред возвращается в Россию и работает в принадлежавшей его отцу компании «Нобель и сыновья». Но вскоре разражается финансовый кризис. Оставив братьев в Петербурге спасать хоть малую часть вложенного капитала, Альфред с отцом возвращается на родину и с головой уходит в химические исследования. Успех не заставляет себя долго ждать: вскоре Альфред получает сразу три патента на свои изобретения. Это событие вдохновляет его на новые идеи. Нобель едет в Париж для поисков источника финансирования,получает там заем в 100 тысяч франков и снова с головой уходит в работу.

Единственным взрывчатым веществом, применявшимся тогда как для стрельбы, так и для любых взрывных работ, независимо от назначения, был черный порох. В то же время было известно, что нитроглицерин является куда более мощной взрывчаткой. Однако практическое применение его было чрезвычайно неудобным из-за того, что он представляет собой жидкость, довольно летучую, и крайне опасную вследствие его свойства взрываться от малейшего толчка или удара. Никому еще в то время не удалось найти способ его укрощения. Детонация оставалась неуправляемой.

Ознакомившись с опытами русских химиков Н.Зинина и В.Петрушевского, Альфред изобретает практичный детонатор, который позволяет использовать порох для взрыва нитроглицерина. Эта новинка стала стимулирующим звеном в становлении репутации молодого ученого. О новом "нитроглицерине Нобеля" действительно заговорил весь свет. Фабрики по его производству открывались повсюду: Альфред стремился как можно быстрее завоевать мировой рынок. Он проводил рекламные кампании в прессе и подкупал нужных чиновников, умалчивая, однако, при этом, что технология производства нитроглицерина им еще не до конца разработана, а про его свойства вообще мало что известно. О технике безопасности и говорить не приходилось: нитроглицерин, способный разнести целую скалу, перевозили в обычных стеклянных бутылках или железных бидонах...

Результаты не заставили себя ждать. 3 сентября 1864 года Стокгольм потряс мощный взрыв. Сто килограммов нитроглицерина, дожидавшиеся отправки на новой фабрике братьев Нобель, превратили здание в руины и погребли под обломками всех рабочих. Шведские газеты в ужасе писали: "Там не было трупов, только груда мяса и костей". Альфред отделался легкими ранами на лице, но самое страшное известие ожидало его впереди: во время катастрофы вместе с рабочими погиб его младший брат Эмиль, приехавший на каникулы к родным. Когда отцу сообщили о случившемся, он несколько минут отрешенно молчал, затем дернул головой, словно собираясь что-то сказать, и неловко завалился в кресло: старика разбил паралич.

Впоследствии происходит еще несколько несчастных случаев - и производство нитроглицерина запрещают в большинстве стран.

Изобретение динамита.

Чтобы избежать банкротства, Нобель предпринял интенсивные поиски способов, позволяющих уменьшить взрывоопасность нитроглицерина. Неожиданно ему приходит в голову счастливая мысль: пропитать нитроглицерином пористый природный абсорбирующий материал - кизельгур ("инфузорную землю").

Впитавшийся в мельчайшие поры инертного материала нитроглицерин перестал быть опасным. Самопроизвольные взрывы прекратились. К тому же, этой смеси можно было прессованием придавать любую форму. Например, отформованные из нее палочки можно было вставлять в заранее высверленные отверстия. Эта находка Нобеля и получила название динамита (от гречекого слова "динамис" - сила).

Новое взрывчатое вещество позволило осуществить грандиозные проекты: прокладку Альпийского туннеля и Коринфского канала, удаление подводных скал в Ист-Ривер (Нью-йорк), расчистка русла Дуная... Динамит стал применяться и на бакинских промыслах, где хозяйничали "русские Рокфеллеры" - Альфред и его старший брат.

После франко-прусской войны 1870–1971 многие химики начали исследования по созданию бездымного пороха. В эту работу включился и Нобель. В 1875, растворив нитроцеллюлозу в нитроглицерине, он получил легковзрывающуюся желатинообразную массу, а в 1887, введя в нее определенные добавки, получил «баллистит», бездымный порох.

Продукция динамитных заводов Нобеля быстро завоевывала международный рынок и приносила огромные доходы. В последнее десятилетие жизни Нобель был владельцем 93 заводов, обладателем 350 (!) патентов на изобретения, его предприятия превратились в мировую сеть корпораций и синдикатов.

Клубок противоречий.

В слывшем угрюмым, нелюдимым Нобеле сочетались полярные черты характера: удачливость бизнесмена и поражающая социальная беспомощность, страсть к наживе и безразличие к наградам, миролюбие и воинственность, меланхолия и страсть.

На настойчивые просьбы издателей написать свою биографию Альфред Нобель отвечает со свойственным ему сарказмом и циничностью: "Сэр, не надо меня мучить. Это удел знаменитых убийц и актеров. А у меня не хватает времени на работу... А, впрочем, можете публиковать. Вот моя биография: "Нобель - бедное полуживое существо. Достоинство: держит ногти в чистоте и никому не бывает в тягость. Недостатки: отсутствие семьи, великое терпение, слабое здоровье, но хороший аппетит. Единственное желание: не быть погребенным заживо. Величайший грех: отсутствие любви к богатству... Разве этого недостаточно для смертного?"

Последний аккорд.

Вряд ли можно назвать последний этап жизни Нобеля безоблачным. Скончался старший брат Людвиг. Через год ушла в мир иной его последняя опора - мать. Семьи у Альберта по прежнему не было, а с любовными историями все также не везло. Вдобавок его самого начинают мучить боли в сердце.

10 декабря 1896 года в Сан-Ремо у Альфреда Нобеля случился инсульт, и все кончилось очень быстро. Произошло именно то, чего он больше всего страшился. Он умер один, без друзей, в окружении "казенных людей”.

Незадолго до смерти Альберт думал о том, что делать со своим богатством. Передать родственникам?.. Нет, растранжирят. И он решил почти все состояние отдать ученым, литераторам, борцам за мир! Пусть весь мир знает: Альфред Нобель искупил свои грехи перед человечеством.

АЛЬФРЕД НОБЕЛЬ – ЛЕГЕНДЫ И ПРАВДА (Валентин Красногоров, http://krasnogorov.com/Nobel.htm, )

Немного можно назвать людей, чье имя так широко известно во всем мире, как имя Альфреда Нобеля, учредителя знаменитых премий. Но что мы знаем о нем, кроме имени? Был ли Нобель яркой звездой, или одним из тех метеоритов, о жизни которых мир узнает лишь благодаря их смерти? Кто он – богач, купивший себе за деньги уголок в храме человеческой памяти, или замечательная личность, занявшая по праву свое место в Пантеоне славы?

Было бы заблуждением считать, что биография Нобеля начинается и кончается завещанием. Природа щедро наделила его волей, энергией и талантом, и он не закопал их в землю. Его изобретательный ум дал миру множество блестящих идей: 355 патентов послужат вехами тому, кто захочет проследить творческий путь этого неутомимого искателя. Открытия и находки Нобеля не остались пылиться на полках архивов. С невероятным упорством и быстротой он сам воплотил их в жизнь. Вступив в первую хватку с судьбой на развалинах маленькой мастерской, разрушенной взрывом, он закончил свой путь главой могущественного мирового концерна. Деятельность этого короля взрывчатых веществ дала толчок настоящей технической революции и наложила глубокий отпечаток на его время.

Но больше, чем его многочисленные изобретения и открытия, сделал для развития науки один составленный им короткий документ, не содержащий ни чертежей, ни схем, ни формул. Несколько строк завещания, о котором мир узнал после смерти, затмили все, что им было сделано при жизни.

Именем Нобеля названы города и улицы (ранее Нобелевская улица была и в Петербурге), о нем пишутся книги и воспоминания, пьесы и киносценарии. Однако большинство этих произведений скорее искажают, чем раскрывают его подлинный облик. Недостаток документальных сведений о Нобеле восполняется избытком воображения, а его бедная внешними событиями жизнь насыщается романтикой и приключениями. В какой-то мене виной тому сам Нобель. Он был молчалив, скромен, не любил говорить и писать о себе, не оставил ни дневников, ни мемуаров, а к посмертной памяти о себе относился с иронией и равнодушием. Когда его брат Людвиг, собиравший материалы к истории их семьи, обратился к нему написать очерк своей жизни, Альфред ответил ему следующим письмом:

"Из-за чрезвычайной занятости я вынужден сейчас откладывать самые срочные дела на недели, иногда даже на месяцы. В этих обстоятельствах мне совершенно невозможно писать биографии, разве только если они не будут представлять собой простое перечисление фактов, которые, на мой взгляд, вполне красноречивы, например: "Альфред Нобель – его существование следовало бы пресечь при рождении милосердным доктором. Основные добродетели: держит ногти в чистоте и никому не бывает в тягость. Основные недостатки: не имеет семьи, наделен дурным характером и плохим пищеварением. Величайший грех: не поклоняется Маммоне. Важнейшие события в его жизни: никаких."

Лишь однажды Нобелю пришлось нарушить свои принципы. Получив от университета в Упсале – одного из старейших в мире – степень доктора философии, он, уступая традиции, вынужден был написать автобиографию – впрочем, несколько своеобразную:

"Подписавшийся родился 21 октября 1833 г. Свои знания он приобрел, занимаясь дома и не посещая школу. Он посвятил себя главным образом прикладной химии и открыл взрывчатые вещества динамит, гремучий студень и бездымный порох, известный под названием "баллистит". Является членом Шведской Королевской академии наук, Лондонского Королевского общества и Общества гражданских инженеров в Париже. С 1880 г. – кавалер Ордена Полярной звезды. Он является офицером Почетного легиона. Единственная публикация – статья на английском языке, за которую присуждена серебряная медаль."

Эта "биография" более чем коротка. Во всяком случае, каждый пишущий о Нобеле считает возможным дополнить ее по своему вкусу. И не только зыбкость биографических сведений возбуждает фантазию авторов. Облик Нобеля действительно сплетен из противоречий. Швед, почти никогда не живший в Швеции; инженер, не учившийся в школе; академик, не публиковавший научных работ; мечтатель с проницательностью и расчетливостью прирожденного дельца; глава мирового концерна, отдавший свое состояние человечеству; владелец пороховых заводов, завещавший средства на премии мира… Все это не так легко примирить, не так легко объяснить. Нам особенно интересно познакомиться с его жизнью еще и потому, что история всего семьи Нобеля и его самого тесно связаны с Россией. Здесь десятки лет прожил его отец. Второй родиной стала Россия и для его братьев, с именем которых связано появление и развитие многих отраслей русской промышленности. В Петербурге прошли детство и молодость Альфреда. В некоторых книгах утверждается даже, что он и родился в России, но это ошибка. Альфред родился в Стокгольме.

Нобель – это совсем не шведская фамилия, и она звучит странно для уха его соотечественников – Карлссонов, Андерссонов и Юханссонов. Слово "Нобель", заимствованное из латыни, означает "благородный, знатный", но совпадение это чисто случайно. В вое время одному из предков Альфреда, Петеру Олофссону, сына крестьянина из местечка Ноббелев, удалось попасть в университет. Гордый своим успехом, он, по обыкновению образованных людей того времени, принял латинизированное имя Нобелиус – по названию своего родного местечка. Спустя полтораста лет один из потомков, дед Альфреда, сократил свою фамилию на один слог и стал называться Нобeль. Таким образом, более правильно произносить эту фамилию с ударением на втором слоге.

Впрочем, все это спустя много лет установят историки, а пока отец Альфреда, Эмануил, не очень интересуется генеалогией своего рода. Его занимают другие заботы. Человек, без сомнения незаурядный, получивший неплохое, по тем временам, техническое образование, обладающий, к тому же, крепким сложением, внушительными манерами и звучным голосом, он, тем не менее, изведал пока одни неудачи. Эмануил успел уже поездить по свету (побывав даже в Египте), владел одно время резиновой фабрикой (первой в Швеции), преподавал в Стокгольме начертательную геометрию. Голова его полна самых разных проектов. Он изобретает - правда, без особого успеха –хитроумные механизмы, плавучие мосты, надувные матрасы и всякую всячину, но с особым интересом занимается взрывчатыми веществами и конструированием различных мин.

Эмануил Нобель имеет в Стокгольме собственную контору и считает себя архитектором, хотя является, скорее, строительным подрядчиком. Дела его идут неблестяще. Заказов мало, и прокормить многочисленную семью нелегко. В Швеции хозяйственный упадок, неурожаи, холера. В довершение всех бед пожар уничтожает дом Нобелей, и Эмануил разоряется окончательно. Он вынужден объявить себя банкротом.

В это несчастливое время в семье Эмануила появляется четвертый ребенок – Альфред. Слабый болезненный мальчик страдает удушьем, и родители серьезно опасаются за его судьбу: ведь из восьмерых детей Эмануила только трое достигнут зрелого возраста.

В 1837 г. Эмануил, опасаясь ареста и преследований кредиторов, решается покинуть Стокгольм и поискать счастья в иных краях. Он оставляет семью и направляется в Петербург. Оттуда домой идут письма, полные радужных планов, но родные тем временем бедствуют. Альфред постоянно болеет и почти не встает с постели, а его старшие братья Роберт и Людвиг – будущие нефтяные магнаты и грозные конкуренты Рокфеллера – зарабатывают на пропитание тем, что продают на улице спички.

К счастью, настойчивость и дарования Эмануила берут в конце концов свое. После пяти лет неустанных трудов он приобретает в Петербурге репутацию знающего инженера и надежного делового партнера. Ему удается заинтересовать царское правительство своим новым изобретением – подводной миной. Получив за него крупное вознаграждение, он поправляет наконец свои финансовые дела, расплачивается с долгами и выписывает из Швеции семью.

В 1842 г. он основывает на Петербургской стороне механические мастерские. быстро превратившиеся в большой завод с литейными цехами, кузницами, прессами, паровыми молотами и прокатным станом. Главным источником процветания завода становятся военные заказы. Но здесь изготовляются и станки, паровые машины, различное оборудование, в том числе первые в России трубы центрального отопления. Здесь же, между прочим, были отлиты декоративные пушки, которые и поныне еще стоит у здания Артиллерийского училища близ Литейного моста в Петербурге.

Эмануил становится богатым человеком. Он живет в большом собственном доме, его четверо сыновей получают блестящее домашнее образование под руководством лучших шведских и русских учителей. Но богатство не может вернуть здоровья Альфреду. Он совершенно не унаследовал крепкого сложения своего отца. Лишенный из-за болезни возможности ходить в школу и играть со своими сверстниками, он привыкает к одиночеству, которое станет его пожизненным уделом. В нем развивается сдержанность, переходящая в замкнутость – черты характера, которые он сохранил во все годы. Слабое здоровье, однако, не мешает ему с невероятным упорством учиться. Он читает все, что попадается ему на глаза и в неутомимой способности к работе не знает себе равных. С особым увлечением Альфред занимается химией – может быть, потому, что берет уроки у самого Зинина, прославленного ученого, ставшего впоследствии членом Российской и многих иностранных академий.

Дом Нобелей всегда полон гостей. С детских лет Альфред слышит споры о технических новинках, изобретениях и усовершенствованиях, но не менее часто идут разговоры и дивидендах, убытках, контрактах, капиталовложениях, банкротствах, поставках – словом, обо всем, что входит в круг интересов богатого коммерсанта. Мальчик помогает составлять деловые бумаги и выполнять чертежи, а вскоре начинает сотрудничать в фирме отца, считавшего необходимым приучать детей к работе с самого раннего возраста.

В 16 лет Альфред обнаруживает такую глубину знаний, зрелость мысли и твердость характера, что отец решается отправить его, совсем еще ребенка, в двухлетнее заграничное путешествие. Это не праздный вояж богатого молодого повесы, и деловая поездка, имеющая целью учебу, расширение кругозора и установление контактов с иностранными фирмами. Альфред навещает свою почти забытую им родину – Швецию, осматривает заводы в Германии, работает в химических лабораториях Парижа, знакомится с памятниками искусства Италии и даже отваживается на далекий путь через океан в Северную Америку.

Восемнадцатилетний Нобель возвращается из заграницы вполне сложившейся личностью. Он сведущий инженер, прекрасный химик, знаток литературы и искусства, универсальный полиглот. Кроме родных для него шведского и русского, он великолепно владеет французским, немецким и итальянским языками, а стихи, которые тайком сочиняет молчаливый юноша, написаны по-английски – вероятно, потому, что на этом языке творил его любимый поэт – Шелли.

Но отец тратил деньги на поездку сына не для того, чтобы научить его писать стихи. По возвращении домой Альфред принимается за работу. многочисленные идеи роятся в его голове, изобретения следуют одно за другим. Он конструирует газовый счетчик, расходомеры, барометры и манометры. Предприятие отца загружено на полную мощность: началась Крымская война, необходимо оружие, двигатели для военных судов, а главное, нужны мины, много мин для ограждения почти беззащитного Петербурга от союзного флота. Завод расширяется, на нем работает уже более тысячи человек – цифра по тем временам неслыханная.

Но недолгий пир сменяется тяжелым похмельем. Севастополь пал. Война заканчивается позорным поражением. Николай I умирает. Заключается бесславный мир. Теперь мины и оружие с заводов Нобеля никому не нужны, а если бы и были нужны, то все равно за них нечем платить. Новое правительство в нарушение прежних обязательств расторгает все контракты, и огромное предприятие останавливается из-за отсутствия заказов. Фирма терпит полное банкротство, завод идет с молотка. Эмануил Нобель снова разорен. В 1859 г., после двадцати двух лет, проведенных в России, он возвращается в Швецию таким же бедным, как и в день своего приезда в Петербург.

С грустью расстаются с отцом Альфред и Людвиг. Сами они не едут в Швецию: им не на что там надеяться. А здесь, в России, несмотря на разорение, они сохранили репутацию, связи, кредит, друзей. Оба молоды, энергичны, оба прошли у отца хорошую выучку и оба понимают, что пришла пора самим искать и прокладывать свою дорогу в жизни. Это уже потом, годы спустя, Альфред стал называться "шведским инженером", а тогда он был русским исследователем и не знал другой родины, кроме России.

"ТОВАРИЩЕСТВО БРАТЬЕВ НОБЕЛЬ"

Прежде чем приступить к рассказу о первых самостоятельных шагах Альфреда Нобеля, посвятим несколько страниц истории русской ветви нобелевского дома, тем более что Альфред всю жизнь поддерживал связь с оставшимися в России старшими братьями – Робертом и Людвигом – тесную связь и был участником всех предпринятых ими начинаний.

После отъезда отца Людвигу предлагают место управляющего на принадлежавшем Нобелям так недавно заводе. Три года Людвиг пытается вдохнуть жизнь в захиревшее предприятие. Наконец, отчаявшись, он бросает его и в 1862 г. берет в аренду, а спустя восемь лет покупает другой завод, расположенный на берегу Большой Невки, близ церкви св. Сампсония на Выборгской стороне. Это даже не завод, а небольшие мастерские, спрятавшиеся среди огородов на тихом дворе купеческого дома. Под руководством Людвига (впоследствии к нему присоединился Роберт) дело быстро расширяется. Высокой оплатой он привлекает к себе талантливых инженеров и квалифицированных рабочих, и скоро оборудование и станки Нобеля вновь становятся известными на всю Россию. По заказам военного ведомства фирма Людвига производит подводные мины, снаряды, скорострельные пушки, торпеды. Вся армия до последнего солдата вооружена нобелевскими винтовками новой конструкции. Во время русско-турецкой войны 1877-78 гг. завод на Сампсониевской набережной оказал стране неоценимые услуги, снабдив войска прекрасным оружием. Братья удостаиваются орденов и почестей. Но уже за несколько лет до этого они решились на важный шаг, вызвавший крутой перелом в их судьбе.

Для изготовления ружейных прикладов завод ввозил из заграницы специальную древесину. Желая избавиться от иностранной зависимости, Роберт отправился в 1873 г. выяснить возможность закупки орехового дерева на Кавказе. И там, на пустынных берегах Апшеронского полуострова, возле глухого мусульманского поселка Баку, он впервые в жизни увидел, как прямо из-под земли текут ручьи темной маслянистой жидкости. Роберт знал, что такое нефть. Во время скитаний, последовавших за разорением отца, он испробовал немало профессий и был даже одно время владельцем керосиновой лавки в Хельсинки, научившись при этом очищать и перегонять свой товар. Поэтому Роберт сразу понял какое богатство таит в себе этот край. Взволнованный, он поспешил в Петербург. После долгих совещаний с братьями он в 1875 г. возвращается в Баку и строит там нефтеперегонную фабрику.

Двести мелких предпринимателей добывали в это время нефть в Баку. На крохотных заводиках самым примитивным образом отгоняли они из нефти керосин. Остаток выбрасывался в море или земляные ямы. Поначалу фабрика Нобелей ничем не отличалась от остальных "чайников" и "кофейников". Но вскоре браться принялись за дело с присущим им размахом. В 1877 г. Роберт организует вместе с Альфредом, Людвигом и несколькими другими коммерсантами "Товарищество нефтяного производства братьев Нобель", руководство которым взял на себя Людвиг. Сам Роберт из-за плохого здоровья в делах больше не участвовал и уехал в Швецию, где умер в августе 1896 г., за несколько месяцев до смерти Альфреда.

Новая фирма долго не могла стать на ноги. Нефть не была тогда еще "черным золотом". Автомобили еще не мчались по асфальту, тракторы не бороздили поля, самолеты не взмывали в небо, пламя не полыхало в топках электростанций – и потому не было нужды ни в бензине, ни в битуме, ни в дизельном топливе, ни в мазуте. Керосин и смазочные масла – вот и весь набор нефтепродуктов того времени. Но даже их нелегко было сбыть из-за противодействия конкурентов. Еще за десять лет до того, как Роберт увидел пыльную бакинскую равнину, на другом конце света, в США, промышленники уже всерьез интересовались нефтью. В 1865 г. Джон Рокфеллер строит свои знаменитые "Образцовые нефтяные заводы" – Standard Oil Works. Пятью годами позднее он (тоже вместе с братом) создает компанию "Стандард Ойл", которая быстро начала набирать силу, превратившись со временем в самую могучую корпорацию мира. Ко времени основания "Товарищества братьев Нобель" запах рокфеллеровского керосина чувствовался уже во всей Европе, начиная проникать и в Россию. Не дремали и внутренние конкуренты. Чьи-то руки разбивали насосы, повреждали оборудование, а таинственно возникавшие пожары опустошали промыслы.

Не раз "Товарищество" стояло на грани краха, и если бы Альфред не приходил братьям на помощь, они бы снова познали банкротство. Являясь совладельцем фирмы (в ее акции была вложена шестая часть его огромного состояния), Альфред помогал ей личными средствами, организовывал крупные займы у русских и иностранных банков, а в трудные времена входил в состав правления, чтобы привести в порядок расстроенные дела компании. Немало пользы Альфред принес фирме и в качестве химика и инженера.

В конце концов неутомимая деятельность братьев принесла свои плоды. Когда Нобели организовывали "Товарищество", добыча нефти находилась в жалком состоянии. Самотеком она поступала из скважин в земляные ямы, оттуда вычерпывалась ведрами в бочки, перевозилась на арбах к морю и далее доставлялась в бочках же на парусниках по Каспийскому морю и Волге в нижний Новгород, откуда развозилась по всей России.

Людвиг Нобель в полной мере развернул свой талант инженера и организатора. Он впервые в мире стал перевозить нефть в цистернах и танкерах. Построенные на его собственном заводе паровые насосы качали черное золото по первым в мире нефтепроводам с промыслов на заводы и в гавани. На месте земляных ям выросли стальные резервуары. Людвиг применил новые методы химической очистки продуктов (некоторые из них были предложены Альфредом), и вскоре из лучшей в мире бакинской нефти стали получаться лучшие в мире смазочные масла и керосин.

Нефтеналивные суда – изобретение Людвига – особенно поразили современников. Как писал один из них, "после взрывчатых веществ танкеры – наиболее блестящее достижение, которому мир обязан Нобелям". Первый танкер был спущен на воду в 1878 г., а вскоре у Нобелей появился собственный флот, огромный парк цистерн и сеть складов по всей России. В начале 20-го века "Товарищество" добывало больше нефти, чем все Соединенные штаты. Баку превратился в красивый зеленый город, напоминающий своей архитектурой Петроградскую сторону.

Не меньшую славу завоевало и другое детище Людвига – его механический завод. С началом деятельности "Товарищества" завод прекратил производство оружия и начал изготовлять нефтяное оборудование – насосы, паровые машины, цистерны, резервуары, котлы, форсунки. Однако переломный момент в истории завода наступил в 1898 г., когда сын Людвига, Эмануил, купил у Рудольфа Дизеля патент на изобретенный им шестью годами раньше двигатель внутреннего сгорания. До этого времени двигатели Дизеля не имели распространения, а сам изобретатель начал терять в них веру. Зейлигер, известный немецкий специалист в этой области, писал впоследствии: "Только завод в Петербурге смело и с уверенностью продолжал выхаживать тяжелые детские болезни двигателя. Нефтяным двигателем дизель сделался в России". Широкое распространение дизелей увеличивало потребность в нефти и еще более содействовало процветанию фирмы. Завод стал известным всему миру под названием "Русский дизель".

В отличие от братьев, Людвиг почти не покидал Россию и считал себя русским гражданином. Он умер в 1888 г. Дело продолжал его сын Эмануил.

Петербургский дом Нобелей и сейчас еще стоит на Большой Невке, а против него, на другом берегу реки, недавно установлен памятник Альфреду Нобелю.

ВЕЩЕСТВА, КОТОРЫЕ МОГУТ ВСЕ

18-е столетие не успело еще завершиться, когда изобретение Джеймса Уатта ознаменовало начало нового века – века пара. Появление паровой машины дало толчок могучей технической революции, получившей в истории название великого промышленного переворота. Человек становился великаном. До сих пор он строил, прял, ткал, ковал только своими руками. Теперь впервые за него это стали делать машины. Один за другим были изобретены ткацкий, прядильный, токарный, строгальный, карусельный, винторезный станки. В 1807 г. Роберт Фултон спускает на воду первый в мире пароход, а через семь лет Джордж Стефенсон строит первый паровоз. В 1825 г. открывается первая железная дорога в Англии, а в 1837 г. "шибче воли" помчался поезд по первой русской дороге. Темп времени круто изменился. На сену многовековой неторопливости пришли "быстрота, разгул, волненье, ожиданье, нетерпенье". В 1840 г. мировая сеть железных дорог насчитывала уже девять тысяч километров. За последующие тридцать лет она выросла в 23 раза! "Век девятнадцатый, железный" до последней своей минуты с лихорадочной скоростью ткал железнодорожное полотно, вкладывая в него все свои силы, все свое богатство, все свои ресурсы. Для железных дорог добывались руда и уголь, для них плавился металл, рубился лес, для них сооружались насыпи, мосты и туннели.

Но как добывать руду, уголь, камень? Чем долбить мерзлый грунт? Чем дробить гранитные скалы? Как возводить огромные насыпи? Ведь еще нет ни врубовых, ни землеройных машин. Кайло, лопата и тачка – вот бульдозеры, самосвалы и экскаваторы того времени. Не удивительно, что "во глубину сибирских руд" и на каменоломни тогда посылали каторжников, и тяжким, скорбным трудом создавалось национальное благосостояние. Дороги того времени политы кровью, выложены костями, отмечены могильными крестами.

К середине века тормозящее действие в горном и дорожном деле стало особенно ощутимо. Рабочий, который "механически ржавой лопатою мерзлую землю долбит", был не в состоянии больше угнаться за нетерпеливым бегом своего времени, и паровые машины ничем не могли ему помочь. Одному пару стало не под силу толкать поршень технического прогресса. Ему стали нужны союзники. Промышленной революции – так же, как и всякой революции – нужны были взрывчатые вещества.

В нашем представлении взрывчатые вещества связано только с войной: уничтожать – вот их профессия, быть убийцей - вот их амплуа в театре жизни.

Это глубокое заблуждение. Ни одно вещество само по себе ни вредно, ни полезно. Все зависит от того, какое применение дает ему человек. Из мягкого безобидного свинца льются и пули и типографский шрифт, из одного и того же металла куются и мечи и орала. Взрывчатые вещества тоже могут носить штатскую и военную форму, но все же главное их назначение – созидание, а не разрушение.

При взрыве тротила выделяется в восемь раз меньше, чем при сгорании то же массы угля, но эта энергия освобождается в миллионы раз быстрее. Поэтому двухсотграммовая тротиловая шашка равна по мощности гигантской электростанции. Ни одна машина не может при столь малом весе и объеме, как заряд взрывчатки, дать такую колоссальную мощность. поэтому взрывчатые вещества незаменимы при строительстве дорог и плотин, проходке туннелей, проведении каналов, образовании насыпей и котлованов, дроблении мерзлых грунтов, сносе сооружений, уборке валунов и корчевании пней, расчистке завалов, ликвидации ледяных завалов. Но главным их потребителем остается горное дело: полтора миллиона тонн взрывчатки расходуется ежегодно в мире на добычу угля, руд и строительных материалов. Один килограмм динамита взрывает целых три кубометра скального массива. Больше полутора миллиардов тонн руды, грунта и камня перемещается ежегодно с помощью взрывчатых веществ. Например, при строительстве плотины для защиты столицы Казахстана от селей путем взрыва за шесть секунд было воздвигнуто сооружению, равное по объему пирамиде Хеопса, которую 10 тысяч человек стоили двадцать лет.

В течение шести веков человечество знало только одну взрывчатку – маломощный и неудобный дымный порох. В середине 19-го века стало ясно, что ему пора уходить на заслуженный отдых. Промышленность остро нуждалась в новых взрывчатых веществах, и лучшие химики нового времени – Лавуазье, Бертолле Гей-Люссак, Либих, Зинин, Менделеев и многие-многие другие немало труда посвятили изучению и получению новых взрывчаток, но решающий ответ на этот вызов дал Альфред Нобель.

Альфред уже с детства нюхал порох, в буквальном смысле слова, помогая отцу конструировать мины. Следующий шаг в этом направлении17-летний Нобель сделал во время пребывания в Париже, где он занимался химией в лаборатории Пелуза.

Жюль-Теофиль Пелуз, ученик Гей-Люссака, был одним из крупнейших химиков своего времени. Его шеститомный курс общей химии был настольной книгой для студентов и профессоров. В его частную лабораторию из разных стран мира приезжали работать и учиться многие талантливые химики, ставшие впоследствии знаменитыми. Пелуз впервые установил химическую природу глицерина. Он много работал со взрывчатыми вещствами и, вслед за Лавуазье и Гей-Люссаком, занимал пост консультанта Управления порохов и селитр Франции.

В лаборатории Пелуза Альфред знакомится с нитроглицерином и его замечательными свойствами. Это событие в значительной мере определило его жизненный путь: почти все крупнейшие изобретения и открытия Нобеля связаны с нитроглицерином. Эта удивительная жидкость впервые была получена итальянским химиком Асканио Собреро (также учеником Пелуза) в 1846 г. действием азотной кислоты на глицерин. Она и похожа на глицерин: такая же маслянистая, такая же сладковатая на вкус. Впрочем, пробовать ее надо с осторожностью: уже от нескольких капель начинает сильно стучать сердце и болеть голова (спустя 40 лет, в 1885 г. Британская Фармакопея признает нитроглицерин лекарственным препаратом). Пройдут многие десятилетия, сотни новых веществ получат химики, но ни одно из них не сможет сравниться по своей мощи с нитроглицерином. К сожалению, и по своей чувствительности к взрыву он уступает разве лишь гремучей ртути. Он чрезвычайно опасен. Его нельзя нагревать, его опасно встряхивать, он легко взрывается даже в момент получения. Те, кто видел знаменитый фильм «Плата за страх» с Ивом Монтаном, имеет представление о том, что такое нитроглицерин. Склонность его к взрыву поистине удивительна. Как-то в Англии один крестьянин выпил зимой по ошибке бутылочку нитроглицерина в надежде согреться. Естественно, он был найден на дороге мертвым. Когда замерзшее тело положили оттаивать возле печки, оно взорвалось, разрушив здание.

Трудно сказать, почему именно взрывчатые вещества вызвали особенный интерес юноши. Может быть, именно слабое здоровье особенно остро пробуждало в нем желание испытать счастье борьбы и удовлетворение победой, именно потому его влекло постоянное борение с опасностью, поединок со смертью, требующий мужества, внимания и хладнокровия.

Во всяком случае, в опытах со взрывчатыми веществами Нобелем движет не только стремление к мирским благам. Талант инженера открывал ему для этого менее опасные пути. До конца своих дней, уже будучи богатым предпринимателем, способным нанять целый штат первоклассных химиков, Нобель всегда продолжал вести свои опыты сам – или в одиночку, или с помощью одного-единственного ассистента.

Вернувшись из-за границы, Альфред вновь устанавливает контакт со своим учителем Николаем Зининым. "Отцу русской химии" не было тогда еще и сорока лет, но его имя уже получило широкую известность. Зинин особо интересуется проблемами "животной" (т.е. органической) химии и, в частности, нитросоединениями. Открытая им "реакция Зинина" принесла ему мировую известность.

Нитроглицерин также хорошо известен русскому химику. С началом Крымской войны он проводит серию опытов в надежде использовать его взрывчатые свойства в военном деле. Нобель и Зинин – соседи по даче. Летними вечерами профессор проводит в старой кузнице эксперименты с грозной жидкостью. Аотфред наблюдает за работой знаменитого химика. Однако попытки использовать нитроглицерин в снарядах закончились неудачей, и в 1854 г. опыты были прекращены. Они были возобновлены позднее другими исследователями, но неизменно сопровождались тяжелыми несчастными случаями и были, в конце концов, оставлены.

Альфред, оставшийся в России после разорения отца, тоже решил попытать счастья с нитроглицерином. Теперь им уже руководил не только научный интерес, но и желание обеспечить себя и своих близких. Нерешенными оставались три кардинальные задачи: как безоасно получать нитроглицерин, как уберечь его от неожиданного взрыва и – сколь ни странно это звучит – как надежно и в нужный момент взорвать эту капризную жидкость.

В своих опытах Альфред встретил поддержку русского правительства. Для проведения экспериментов он получил от Инженерного ведомства две тысячи рублей и три пуда пушечного пороха. В 1863 г. он делает первое свое крупное изобретение, сконструировав детонатор с гремучей ртутью, применяемый и в настоящее время. Маленькая капсула величиной с мизинец позволяла уверенно взрывать нитроглицериновые заряды любой мощности. Современники считали это изобвретение «крупнейшим успехом в науке о взрывчатых веществах со времен открытия пороха». Один из биографов Нобеля писал впоследствии, что «изобретение детонаторов как с научной точки зрения, так и с точки зрения технической важности следует считать более значительным, чем изобретение динамита».

Реализовать свои изобретения в промышленно отсталой России того времени Альфреду было трудно. Кроме того, производство взрывчатых веществ в России частным лицам было в те годы запрещено. Естественно, что приедпринимательская деятельность Нобеля в этих условиях должна была развернуться за пределами его второй родины. К тому же, его усиленно звал в Швецию отец, построивший в 1862 г. в пригороде Стокгольма Геленборге небольшое предприятие по получение нитроглицерина. Естественно, что Эмаинуил нуждался в помощи сына. В 1863 г. Альфред отправился в Стокгольм. То, что он увидел в Геленборге, мало походило на настоящую фабрику и напоминало скорее скромную кондитерскую, где варили сладки нитроглицериновый сироп. В этой мастерскойбыло занято всего семь человек, включая Эмануила и двух его сыновей.

Прежде всего Альфред принялся за разработку безопасных методов промышленного производства «разрывного масла». После долгих исследований Нобель изобрел инжектор для непрерывного сешения глицерина с кислотой. Этот принцип использовался в промышленности десятки лет. Нужно было также организовать рекламу непривычной жидкой взрывчатке, обучить приемам обращения с ней, найти необходимый капитал. В конце концов, Нобель добился успеха, но заплатил за него, как мы скоро увидим, дорогой ценой.

В 1863 г. Нобель взял в Швеции патент на применение нитроглицерина в технике. Так впервые за восемьсот лет господства дымного пороха на мировой сцене появилось новое взрывчатое вещество.

Мастерская в Геленборге работала около двух лет, но 3 сентября 1864 г. она взлетела в воздух. Это был не первый и не последний взрыв в жизни Нобеля, но ни один из них не принес ему столько горя.Среди погибших был брат Альфреда Эмиль, двадцатлетний юноша блестящих способностей. Существует легенда, согласно которой Нобель, потрясенный смертью брата, дал клятву завещать все деньги, которые ему даст производство динамита, на международные премии. Эта версия не подтверждается ни одним документом. Да и сомнительно, чтобы дотла разоренный Альфред, самчудом оставшийся в живых, мог думать о том, как использовать прибыль от продажи динамита, который еще не был изобретен.

Эмануил не выдержал обрушившихся на семью несчастий. Его поразил удар, до конца жизни приковавший его к постели. Альфред, потерявший брата, лишившийся поддержка отца. остался в полном одиночестве. В этих драматических обстоятельствах он не стал искать более безопасной профессии и не сложил оружия. Цуже два месяца спустя он основал «Нитроглицериновую компанию». На первых порах персонал фирмы состоял из одно человека, которыйбыл одновременно управляющим, главным инженером, бухгалтером, делопроизводителем и коммивояжером. Нетрудно догадаться, что этим человеком был сам Нобель. Компания просуществовала пятьдесят лет, став впоследствии одним из крупнейших концернов Европы.

Сначала Нобель занимается юридической защитой своих прав на производство нитроглицерина и его пропагандой. «Разрывное масло Нобеля» патентуется в ряд стран, в том числе и в России (1864 г.). В начале 1865 г. в Швеции строится новый нитроглицериновый завод. Альфред учел печальный опыт прошлого и внес в технологию значительные изменения.

В июне 1865 г. изобретатель переезжает в Гамбург, где основывает еще одну фирму, уже более солидную: «Альфред Нобель и компания». Фирма строит крупный завод в Крюммеле. южнее Гамбурга. В сентябре Нобель устраивает для специалистов рекламный показ своего разрывного маслаЮ, делая особый упор на его безопасность при правильном с ним обращении. Нобель хладнокровно держит бутыли с нитроглицерином в кипящей воде, разбивает о каменный помост, поджигает лучиной – взрвчатка ведет себя спокойно. Репутация ее восстановлена, но не надолго. Уже через два месяца, в ноябре, взрываются два рудника в Швеции, где применяли нитроглицерин, затем взлетает в воздух завод Нобеля в крюммеле, через несколько дней взрыв нитроглицеринового завода поря США, а потом начали гибнуть и корабли, перевозившие взрывчатое масло. Эти несчастные случаи обросли лавиной самых невероятных слухов. подхваченных и раздутых газетами. Началась паника. Многие страны приняли законы, запрещающие производство и перевозку нитроглицерина и содержащих его веществ на своих территориях.

Уединвшись в лаборатории. Нобель искал выход из, казалось бы, безнадежного положения. Прежде всего, он еще раз шаг за шаком тщательно проследил все стадии производство нитроглицерина и разработал свод правил, гарантирующих безопасность его получения. С тех пор на заводах Нобеля больше не было взрывов. Альфред видел и другой существенный недостаток нитроглицерина – неудобство и непривычность жидкой взрывчатки. Поэтому он решил применять ее в смеси с твердыми – сыпучими или пористыми веществами. Он пропитывал нитроглицерином бумагу. смешивал его с опаилками, ватой, углем, гипсом, кирпичной пылью. В конце концов он нашел то, что искал. идеальным материалом для смешения с нитроглицерином оказался кизельгур – рызлая светлокоричневая порода, настолько мягкая, что даже пальцами разминается в порошок. Кизельгур (он имеет и другие названия – даитомит, инфузорная земля, горная мука) образуется при осаждении на дно водоемов кремневых скорлупок крошечных водорослей. Инфузорную землю можно найти на дне почти каждого озера. Девяносто процентов ее объема приходится на поры, способные жадно впитывать нитроглицерин.

Нобель быстро понял выгоды этого материала – легко, пористого, инертного, дешевого, доступного. Весь 1865 год изобретатель совершенствовал и испытвал новую взрывчатку. а в следующем году представил ее на суд общественнотси на рекламных демонстрациях в Гамбурге и других городах Европы. Специалисты не моги поверить своим глазам: неукротимый нитроглицерин, попадая в поры инфузорной земли, приобретал смирный нрав. Новое вещество было похоже не свежий торф и вело себя такжеж безобидно. Его можно было безо всякого страх встряхивать, швырять, поджигать, и в то же время по мощности оно лишь немногим уступало нитроглицерину и в пять раз превосходило добрый старый порох! Недаром Нобель дал ему название «динамит» - от греческого «сила». В 1867 г. «динамит или взрывчатый порошок Нобеля» патентуется в Англии, затем в Швеции, России, Франции, Германии. США и других странах.

Будничная работау ученого не всегда может взволновать читательскую публику. И тогда появляются на свет легенды, октывающей покровом романтики или сводящие к простой удаче планомерные исследования. Не избежала этой участи и история создания динамита. По традциционной легенде, получившей хождение еще при жизни изобретателя, Нобель пришел к мысли о динамите соврешенно случайно, заметив, как нитроглицерин, вытекший из разбитой бутыли, пропитал мягку кизельгуровую упаковку. Сам Нобель, которого всегда возмущали подобные домыслы, высказался по этому оводу вполне определенно:

«Я безусловно никогда не замечал ни одной случайной утечки нитроглицерина в кизельгуровую упаковку в таком количестве, чтобы образовать пластичный или хотя бы влажный материал, и идея такой случайности изобретена, должно быть, теми, кто принимает предположения за действительность. Что в самом деле привлекло мое внимание к использованию инфузорной земли для динамита, так это ее чрезмерная легкость, что свидетельствует, разумеется, о ее большой пористости. Следовательно. динамит появился не в результате случайности, а потому, что я с самого начала видел недостатки жидкой взрывчатки и искал способы им противодействовать.»

Так Альфред сделал самое известное свое изобретение. Вестьо нем, как эхо от взрыва, облетела все континенты. Сначала страннаяя взрывчатка была встречена с недоверием. Само сознание, что в ней содержится нитроглицерин, вызывало опасение. Но, благодаря настойыивости Нобеля, лед недоброжелательства был сломан. Взрывая преграды на своем пути, динамит начал победное шествие по всему миру. Несмотря на то, что в некоторых странах динамит, как «содержащее нитроглицерин вещество», подпадал под действие принятых ранее ограничений, и перевозка его по железным дорогам и на судах была запрещена, ничто не могло остановить его распространения. Ящики с надписями «Осторожно, стекло!» или «Не бросать, фарфор!» в подозрительно больших количествах отправлялись на рудники и строительные площадки. И каждый, кто хоть однажды пользовался динамитом, посылал новые, еще более крупные заказы. К тридцатичетырехлетнему Нобелю пришла слава, пришло богатство. В 1868 г. Шведская Академия наградила альфреда и его отца золотой медалью «за заслуги в использовании нитроглицерина как взрывчатого вещества». Так старый Эмануил все же узнал в последние годы своей жизни достаток и почести. Скончался он 3 сентября 1872 г., ровно через шесть лет после геленборгской трагедии.

Динамит – дробящая, ане метательная взрывчатка, и он не мог заменить пороох в военном деле. Но там, где надо было созидать, а не убивать, он не знал себе равных. Горное, строительное, дорожное дело смогли, наконец, принять вызов, брошенный им технической революцией. Железные дороги семимильными шагами побежали по континентам, туннели просверлили непроходимые прежде горные перевалы, реки изменили свои русла, каналы соединили между собой моря. Динами стал могучим союзников пара в преобразовании планеты.

Еще при жизни Нобеля его изобретения позволило предпринять крупнейшие стройки века. К их числу относится и знаменитый Сен-Гатардский перевал, 324 моста и 80 туннелей которого (в том числе и легендарный пятнадцатикилометровый «Большой туннель», пробитый сквозь сплошной гранитный массив) не могли бы быть сооружены без динамита.

ДИНАМИТНАЯ ДЕРЖАВА И ЕЕ КОРОЛЬ

В 1867 г., когда Нобель взял патент на свой взрывчатый порошок, его фабрика произвела всего 11 тонн динамита, и в первые годы усилия Альфреда были направлены на рекламу своего изобретения, которое, впрочем, рекламировало само себя. За семь лет производство динамита на заводах Нобеля выросло в триста раз! Очень быстро Нобель из мелко коммерсанта превращается в могущественного промышленника. За семь лет в германии, Швеции, Италии, США, Норвегии, Германии, Португалии и других странах им было построено семнадцать заводов, из них девять выросли только за последние два года. Скоро на предприятих Нобеля производилось больше взрывчатых веществ, чем на всех государственных пороховых заводах мира, вместе взятых.

Несмотря на очевидные достоинства динамита, организация его производства встречала порой серьезные препятствия. Примером тому служат попытки Нобеля построить динамитные заводы во Франции. Производство взрывчатых веществ во Франции был государственной монополией и находилось в руках Управления порохов и селитр. Поэтому француцзские власти не торопились с разрешением на строительство динамитных заводов. Однако вскоре они вынуждены были этом раскаяться. Война с Пруссией привела доводы в пользу динамита более убедительные, чем мог их привести Нобель. Немецкие саперы с легкостью взрывали французские крепости и мосты. Суровыйукрок, преподанный пруссаками, заставил отбросить побочные соображения, и Леон Гамбетта, новый военный министр, распорядился немедленно начать производство взрывчатого порошка.

Неслишком благосклонно было встречено новое взрывчатое вещество и туманным Альбионом. Под давлением местных производителей пороха парламент запретил «производство, импорт, продажу и транспорт нитроглицерина и любого другого вещества, содержащего нитроглицерин, в пределах Великобритании». Однако англия, ведущая промышленная держава мира, нуждалась в динамите больше, чем какая-либо другая страна, и все запреты оказались бессильными перед объективной необъодимостью. В законе удалось найти лазейку. Пользуясь тем, что по древним традициям в Шотландии не действует английская юрисдикция, Нобель организовал в 1871 г. Британскую динамитную компанию. Она построила колоссальный завод, который удовлетворял 10% мировойпотребности во взрывчатых веществах. В самой Англии до 1893 года, когда были сняты запреты, динамит развозили на подводах.

Эти беспокойные годы – как, впрочем, и всю свою жизнь, «самый богатый бродяга Европы» проводит на колесах. У него нет семьи, нет корней, ничто не привязывает его к одному месту. Поэтому не только коммерческие дела толкает Нобеля к странствиям. В конце концов. он мог бы поручить свои заграничные операции доверенным лицам. Но какая страна – «заграница» для этого космополита? Швеция – место его рождения; в России живут его браться и многоичислнные друзья, в русские предпиятия им вложены значительные средства; в Германии – его крупнейшая фирма и технический центр; в Париже его дом и лаборатория; в Шотландии – его завод и летняя усадьба; в Швейцарии – его вилла и во всех странаъ мира – его предприятия. Одинаково сободно он говорит на любом языке и, кажется, ни одной стране не отдает предпочтения. «Моя родина там, где я работаю, а работаю я повсюду».

Во второй половине семидесятых годов сеть нобелевских предприятий разрослась настолько, что они стали конкурировать не только с другими фирмами, но и между собой. Перед их владельцем стала сложная задача – навести порядок в собственном доме. Динамитный король принялся за объединение своих владений. В 1886 г. эти усилия завершились созданием двух гигантских международных трестов – Англо-Германского и Латинского. Первому из них принадлежало 47 предприятий в Англии, Германии, Мексике, Бразилии, Чили и Австралии. Латинский трест объединял 28 заводов во Франции, Италии, Швейцарии, Испании, Алжире, Тунисе и других странах. В год смерти Нобеля в различных странах мира действовало 93 его предприятия, производивших не только динамит, но и сопутствующие материалы: азотную кислоту, глицерин, удобрения, медные сплавы, проволоку, кабель, нитроглицерин, нитроцеллюлозу и все виды врзывчатых веществ и детонаторов. Кроме предприятий Нобеля, десятки заводов получали продукцию по его патентам.

Не лишена интереса дальнейшая судьба основанных Нобелем предприятий. Английский динамитный трест объединился с двумя другими крупными компаниями, образовав могущественную корпорацию «Империал кемикл индастриз», существующую и поныне и являющуюся одной из десяти крупнейших монополий мира. В ее Нобелевском отделении работают десять тысяч человек. Германский Нобелевский трест стал составной частью всемирно известного «ИГ-Фарбениндустри». Большинство предприятий бывшего Латинского треста составляют теперь французский трест «Сосьете Нобель-Бозель».

В 1865-73 гг. главный штаб Нобеля находился в Гамбурге, где находились его главный завод и лаборатория и оттуда ему удобнее было руководить предприятиями в Германии, Швеции, Австрии, Шотландии. Однако после того как деятельность Альфреда приобрела широкий международный размах, он перенес свою ставку в Париж. Не только красота этого города и романтические воспоминания юности привлекли туда Нобеля. Столица Франции была в те годы оживленным международным культурным, торговым и промышленным центром. Парижские банки диктовали курс мировых валют, биржа уступала по размаху операций только лондонской. Не случайно именно в Париже была проведена первая Всемирная промышленная выставка.

Человек такого ранга, как Нобель, должен был вести образ жизни, подобающий его состоянию и общественному положению. Поэтому он покупает фешенебельный особняк с садом и конюшнями в одном из аристократических кварталов города, на Малахов-авеню, близ площади Этуаль. Этот дом стал своего рода представительством динамитной державы, где ее властелин принимал банкиров, дипломатов, министров, художников, писателей. Однако даже в зените славы ничто в облике и поведении Нобеля не выделяло его среди прочих смертных. На его парадных приемах новички никак не могли поверить, что невысокий, просто одетый незаметный человек в углу – это и есть знаменитый хозяин дома, а блестящий всесильный депутат и министр, окруженный в центре зала тесной толпой влиятельных гостей, - всего лишь компаньон и управляющий некоторыми предприятиями Нобеля.

К этому времени Альфред уже преодолел свою природную застенчивость и в обществе был неизменно приветлив, любезен, внимателен к женщинам, которым не забывал сказать комплимент или преподнести цветы. Во время его приемов подавались изысканные блюда и рекой лилось шампанское, но сам Нобель всю жизнь придерживался строгой диеты, не пил, н курил и не садился за карточный столик.

В доме на Малахов-авеню не было хозяйки: Нобель никогда не был женат. В 1876 г. он сделал предложение своей сотруднице – графине Берте Кинской. Полученный им отказ не отразился на их дружеских отношениях, сохранившихся до конца жизни. Общественная деятельность Берты (по мужу фон Зуттнер), ставшей впоследствии активной пацифисткой, в некоторой мере повлияла на убеждения Нобеля. Берта фон Зуттнер стала одной из первых, кто получила Нобелевскую премию мира.

В 1893 г., еще до составления своего знаменитого завещания, он обращается к Берте с таким письмом:

"Я хотел бы оставить часть моего состояния в качестве фонда для создания премий, чтобы присуждать их раз в пять лет мужчине или женщине, которые внесут наибольший вклад в осуществление мира в Европе (скажем, шесть раз, потому что если в течение тридцати лет не удастся изменить существующее общество, то мы неминуемо придем к варварству). Я не говорю о разоружении, так как к этому идеалу мы можем приблизиться лишь медленно и осторожно… Но мы можем и должны быстро придти к тому, что все государства взаимно объединятся против нарушителя мира. Это явилось бы средством сделать войну невозможной и обуздать саму воинственную и неразумную державу. Если бы Тройственный Союз включал бы все государства вместо трех, мир был бы обеспечен на столетия."

Облику Нобеля была присуща очень редкая для того времени и очень близкая времени нашему черта: он ненавидел войну, "этот ужас ужасов и величайшее из всех преступлений". Взгляды его в этом отношении противоречивы, пацифизм довольно пассивен, но искренность мирных устремлений не подлежит сомнению. В жестокий век захватнических войн он мечтает о мирном спокойном будущем, хотя и знает, что наступит оно нескоро: "Чем больше я слышу грохот пушек, чем чаще вижу, как льется кровь, узаконивается грабеж и освящается револьвер, тем более живой и сильной становится эта моя мечта".

Нобель учредил специальную премию мира, однако именно то, что должно было бы более всего возвеличить имя Альфреда, нанесло ему немалый вред. Политические интересы и симпатии здесь неизбежны, и премией мира иногда поощрялись агрессоры.

К своим многочисленным орденам, почетным титулам и отличиям Нобель относился с юмором:

«Однажды Нобель осведомился у своей кухарки, выходящей замуж, какой свадебный подарок она хочет от него получить. Девушка сначала смутилась, потом набралась смелости и попросила подарить ей "столько, сколько господин Нобель зарабатывает за один день". Удивленный необычной просьбой, Нобель пообещал ее исполнить и с интересом принялся за расчеты. В день свадьбы невеста получила сорок тысяч франков – сумму, достаточную, чтобы прожить ей до конца своих дней.

В Сан-Ремо Нобель снова работает один. С 1893 года ему помогает молодой способный шведский инженер Рагнар Сульман. Этот скромный честный человек стал преданным другом Нобеля, а впоследствии его душеприказчиком, его биографом, главным борцом за исполнение его последней воли, основателем Нобелевского фонда. Может быть, премии так и не были бы учреждены, если бы не настойчивость и энергия Сульмана. Завершил он свою карьеру шведским послом и старейшиной дипломатического корпуса в 1950-е годы в Москве.

Уединение в Сан-Ремо не было затворничеством. Король отрекся от престола, но от этого не перестал быть королем. Он сохраняет решающее влияние в своих компаниях как главный держатель акций, а также в силу своих связей и авторитета. Бесчисленные письма зовут его во все края света, беспокойный характер снова влечет в путь. Нобель часто и надолго покидает свое гнездо, и тогда газеты не успевают следить за его передвижениями. Одна столица сменяет другую: Лондон, Вена, Стокгольм, Париж, Брюссель Берлин, Рим… Однако всякий раз извилистые маршруты путешествий приводят его в Сан-Ремо.

Несмотря на свои 16 лет, Нобель, прибыв в Париж, не был новичком во взрывном деле. Он уже нюхал порох в буквальном смысле слова, помогая отцу конструировать мины. Трудно сказать, почему именно взрывчатые вещества вызвали особенный интерес юноши. Может быть,

К тому времени в жизни Нобеля и его семьи произошли перемены, причем, не к лучшему. Крымская война закан-

ЗАВЕЩАНИЕ

Биографии замечательных людей не кончаются их смертью – иначе эти люди не были бы замечательными. По отношению к Нобелю это справедливо более, чем к кому-либо другому, потому что именно со смертью к нему пришла подлинная слава. Он был достаточно знаменит и при жизни, но то была или недолговечная газетная популярность мультимиллионера, или сдобренная баснями известность изобретателя. Недели и годы затворничества в лабораториях оставались незамеченными публикой; результаты теоретических исследований и опасных экспериментов становились достоянием лишь немногих специалистов.

Жизнь и работа Нобеля – свидетельство глубины его ума, смелости в поисках, настойчивости в реализации своих идей. Его завещание обнаружило нечто гораздо большее – величие души, что только и дает право на истинное бессмертие.

Неоднократно делались попытки очернить мотивы, побудившие изобретателя завещать свое состояние для поощрения ученых, писателей, борцов за мир. Ограниченные филистеры не могли понять, как можно "за просто так" отдать все свои кровно нажитые денежки, и притом не малые, на такое химерическое, не приносящее прибыли предприятие, как международные премии. И тогда родились "психологические" объяснения мотивов этого шага, глубокомысленные рассуждения о "комплексе вины" перед человечеством страдающего шведского капиталиста, который решил хотя бы частично сгладить ее, "сквитать свой долг", возвратив деньги, нажитые на производстве "смертоносной взрывчатки". Раз появившись, эта утка стала порхать из одной газеты в другую и свила себе гнезда во многих книгах и статья о Нобеле.

Между тем, вздорность этой сентиментальной легенды очевидна – и не только потому, что она не опирается ни на один документ. Заводы Нобеля производили главным образом мирную продукцию. Единственное крупное изобретение военного характера – нитроглицериновый бездымный порох – было сделано Нобелем в последние годы его жизни – как раз тогда, когда его должна была "мучить совесть". К тому же, баллистит, как правило, производился не заводами Нобеля, а государственными предприятиями по его лицензиям. Прибыль от военных заказов составляла даже в последний годы менее одной десятой доли доходов Нобеля.

К артиллерийскому оружию изобретатель начинает проявлять научный интерес также в конце своей жизни, ужде в Сан-Ремо. Последний его патент – новый вид пороха. Последняя крупная сделка (за два года до смерти) – покупка военно-механического завода в Швеции. Это предприятие, за расширение и реконструкцию которого он немедленно принялся, не успело принести ему ни кроны прибыли. Невозможно объяснить, почему Нобель ступил на стезю военного инженера именно тогда, когда он, якобы, более всего чувствовал свою вину перед человечеством.

Трудно заподозрить его и в тщеславии. Человек, постоянно избегавший суетных почестей при жизни, не мог желать их и после смерти. В его завещании ни слова не говорится о бюстах, памятниках, мемориальных церемониях, золотых медалях с его изображением, о каких-либо обязательствах лауреатов перед ним или его потомками. Благородные мотивы, руководившие Нобелем при составлении завещания, естественно вытекали из его характера и образа жизни и не нуждаются в каких-либо истолкованиях и притянутых объяснениях.

Нобель не сразу пришел к мысли об учреждении премий. В последние годы жизни он сделал три весьма различных завещания. Первые два, составленные в 1889 и в 1893 гг., были им впоследствии отменены. Поздней осенью 1895 г. Нобель провел два месяца в Париже и в доме на Малахов-авеню разработал подробности своего окончательного завещания. Этот документ на четырех страницах, написанный Нобелем собственной рукой, был составлен без помощи юристов, что привело впоследствии к серьезным осложнениям. Завещание было подписано 27 декабря в присутствии четырех свидетелей и передано на хранение в Стокгольмский банк. Оно гласило:

"Я, нижеподписавшийся Альфред Бернхард Нобель, после зрелого размышления настоящим заявляю, что моя последняя воля относительно собственности, которую я могу оставить в момент мой смерти, такова:

…Все мое оставшееся имущество должно быть использовано следующим образом. Капитал должен быть вложен моим душеприказчиком в надежные бумаги и будет составлять фонд, проценты от которого должны ежегодно распределяться в форме премий тем, кто в течение предшествующего года принесет наибольшую пользу человечеству. Вышеупомянутые проценты должны быть распределены следующим образом: одна часть тому, кто сделает наиболее важное открытие или изобретение в области физики; одна часть тому, кто сделает наиболее важное открытие или усовершенствование в области химии; одна часть тому, кто сделает наиболее важное открытие в области физиологии или медицины; одна часть тому, кто создаст в области литературы наиболее выдающуюся работу идеалистической тенденции; и одна часть тому, кто внесет набольший или наилучший вклад в дело, способствующее братству между народами, уничтожению или сокращению существующих армий, поддержке и поощрению мирных конгрессов. Премии по физике и химии пусть будут присуждаться Шведской академией наук; за физиологические или медицинские работы Каролинским институтом в Стокгольме; за литературные работы – Стокгольмской академией; премии для борцов за мир – комитетом из пяти человек, выбираемых норвежским стортингом. Мое особое желание, чтобы при присуждении премий не принималась во внимание национальность, какова бы она ни была, и чтобы премию получал наиболее достойный, будет ли он скандинав или нет."

Исполнителями завещания Нобель указал Рагнара Сульмана и еще одного шведского инженера.

Как это ни странным теперь покажется, мир принял весть о воле Нобеля не с признательностью, а с недоверием и даже возмущением. Родственники покойного были еще в Сан-Ремо, когда туда пришло письмо с полным текстом завещания. Для них, и особенно для Эмануила, сына Людвига, главы нефтяной компании в баку и хозяина механического завода в Петербурге, это завещание было неожиданным и тяжелым ударом. Его дядя владел весомым пакетом акций в русских предприятиях, и потеря этой доли состояния создавала серьезную угрозу петербургскому дому Нобелей и их фирме. Тем не менее, Эмануил посоветовал Сульману, растерявшемуся от сложности завещанных ему обязанностей, твердо придерживаться воли покойного. "вы должно всегда помнить,- сказал он,- что русские называют исполнителя завещания "душеприказчик", "представитель души". Вы должны пытаться действовать соответственно с эти смыслом."

Даже при беглом прочтении завещания Сульман понял, что ему предстоит разрешить почти непреодолимые трудности. Главный юридический наследник, указанный завещателем, - Нобелевский фонд, - не существовал, его только следовало создать; организации, на которые была возложена обязанность присуждать награды, могли и не согласиться принять на себя эту ответственность – тем более, что в завещании не были указаны ни характер компенсации их труда, не методы выборы кандидатов, ни способы действия в том случае, если достойный кандидат не будет найден. Трудно было установить официальное местожительство завещателя, и, следовательно, не было ясно, суд какой страны должен подтвердить действительность завещания. состояние Нобеля было вложено в предприятия многих стран, главным образом, Франции, Германии, Швеции и России, а также Шотландии, Англии, Италии, Норвегии и других государств, в каждой из которых действовали свои законы и юридические нормы.

Скоро возникли трудности и другого рода. Публикация завещания вызвала ожесточенную критику его со стороны газет различных направлений. Левая печать провозглашала, что "состояние, нажитое трудом рабочих, должно быть возвращено рабочим", что несправедливо награждать немногих избранных чрезмерно крупными премиями, когда большинство народа живет в бедности, что неэтично принимать в дар прибыль, полученную от продажи взрывчатки. Делались и более решительные заявления: "Миллионер, делающий подобный дар, лично может быть достоин всяческого уважения, но было бы лучше покончить и с дарами, и с миллионерами."

Еще единодушнее выступила против завещания правая печать, особенно, шведская. Нобеля обвиняли в отсутствии патриотизма; названные ими организации согласно признавались неспособными присуждать премии справедливо и беспристрастно. Утверждалось, что деньгами шведа должны награждаться лишь шведские ученые. Глубокое возмущение вызывала "бесчувственность" Нобеля, нарушившего священные традиции передачи нажитого состояния законным наследникам. Нападкам подвергалось и его "безбожие" (Альфред, действительно, был убежденным атеистом), не позволившее ему обратить свои средства на "богоугодное" дело.

Особую ярость вызывали премии за укрепление мира. Нобеля упрекали во влиянии на него "мирных фанатиков, особенно женщин". Негодование шведов подвергалось тем обстоятельством, что право награждения премиями мира было предоставлено Норвегии, с которой у Швеции традиционно в течении веков были неприязненные отношения.

Постепенно разрастаясь, критика со стороны правых кругов приняла форму организованной кампании, имевшей целью добиться признания недействительности завещания и раздела состояния между прямыми наследниками и учреждениями, указанными Нобелем. Это мнение разделял и шведский король.

Оправившись от первого шока, семья Роберта Нобеля, покойного брата Альфреда, заявила, что она опротестует завещание, и начала подготовку к судебному процессу.

В этой сложной и запутанной обстановке душеприказчики решили твердо добиваться претворения в жизнь замыслов Нобеля. Поскольку оба инженера не разбирались в юридических вопросах, они привлекли к исполнению завещания видного шведского адвоката Карла Линдхагена, ставшего впоследствии лордом-мэром Стокгольма. Лучшие юристы Франции, Германии, Англии были наняты, чтобы защищать волю покойного в каждой из этих стран. Армия чиновников занялась описью имущества и ликвидацией имения.

Более всего душеприказчики стремились избежать рассмотрения дела во французском суде, чрезвычайно строгому к формальным недостаткам юридических документов. Всякий, кто хотел бы опротестовать завещание, легко бы мог добиться во французском суде признания его недействительности – по крайней мере, в части имущества, находящегося во Франции. Линдхаген составил документ, из которого следовало, что единственным неоспоримым местожительством Нобеля был Стокгольм, в котором Альфред жиль с матерью до восьми лет; все же остальное время завещатель лишь "путешествовал". Шведским властям этот довод показался убедительным. Но французская казна, предвидя легкую возможность наложить лапу на огромные налоги с наследства, предприняла меры, чтобы признать юридическим адресом Нобеля его дом на Малахов-авеню. Сульман прибыл в Париж для переговоров. Там его встретили требованием предъявить полагающееся по французским законам удостоверение о дом, что он действительно является душеприказчиком. Сульман обратился за удостоверением к шведским властям, но получил отказ – на том основании, что он может быть признан законным душеприказчиком лишь после утверждения завещания. Дело зашло в тупик.

Тем временем, слухи, циркулирующие вокруг завещания, привели к катастрофическому расстройству дел "Товарищества нефтяного производства братьев Нобель". Невозможность использования огромного пакета акций, принадлежавших Альфреду, парализовало деятельность компании. Многие операции, в том числе и запланированные покойным, были заморожены. Члены правления "Товарищества" требовали, чтобы Эмануил опротестовал завещание. Одновременно он подвергался сильнейшему нажиму со стороны своих родственников, консервативных шведских кругов и самого короля.

Сульман предпринял ответные шаги. Посетив Эмануила в Петербурге, он пообещал ему в случае поддержки завещания целиком передать заветный пакет акций по низкой цене. Таким образом дом Нобелей мог сохранить контроль над фирмой. Эмануил обещал обсудить это предложение со своими компаньонами.

Одновременно душеприказчики начали переговоры с учреждениями, указанными в завещании в качестве организаций, присуждающих премии. После острых трехмесячных дебатов все четыре учреждения согласились принять на себя почетную долг, возложенный на них Нобелем, потребовав, однако, некоторых изменений в завещании. Сульман принял эти условия, и летом 1897 г. в шведский суд была подана просьба об утверждении завещания уже не только от имени душеприказчиков, но и от Академии наук, Шведской академии, Каролинского медицинского института и Норвежского стортинга.

Позицию осторожной поддержки завещания заняло наконец и шведское правительство. В ответ на петицию душеприказчиков королю, министр юстиции сообщил, что "хотя никакие прямые интересы Короны не требует от нее вмешательства на стороне исполнителей в их просьбе о допуске завещания к исполнению, дар сделан шведским подданным на общественные цели, которые близко касаются шведских властей, и кроме того, поскольку шведские учреждения, указанные распределителями установленных завещателем премий, не только примут на себя некоторые обязанности, но и приобретут некоторые права, правительство считает долгом помочь реализации благородных намерений завещателя, предприняв соответствующие официальные меры для законного утверждения завещания."

Тем временем душеприказчики срочно и без лишнего шума отправляли за пределы Франции – на всякий случай – ценные бумаги, принадлежавшие Нобелю. Поскольку банки не имели права посылать за границу больше двадцати тысяч франков в день (сумма очень и очень значительная, но весьма малая по сравнению со всем состоянием Нобеля), эта операция заняла довольно много времени. Тем не менее, когда Хьялмар, старший сын Роберта, прибыл в Париж, он понял, что возбуждать дело во французском суде уже нет смысла. Ему оставалось только попытать счастья у себя на родине, и там 1 февраля 1898 г. шведские родственники (двенадцать из двадцати оставшихся наследников) обратились в суд с иском против душеприказчиков, шведского правительства, двух академий, Каролинского медицинского института и Норвежского стортинга, требуя отмены завещаний. Судьба премий повисла на волоске.

В этот критический момент русская ветвь Нобелей, семья Людвига, стала на сторону исполнителей. После долгих колебаний Эмануил Нобель официально заявил, что намерен выполнить последнюю волю своего дяди. Это оказалось поворотным пунктом в драматической истории необычного завещания. После затяжных конференций с участием юридических, финансовых и технических экспертов из различных стран, семья Роберта была вынуждена пойти на компромисс.

Душеприказчики не повторили ошибки завещателя, и текст полюбовного соглашения был выверен юристами с величайшей тщательностью. Родственникам Нобеля были выплачены доходы от состояния за 1897 год и сделаны некоторые другие уступки. Они, со своей стороны, заявили, что "принимают завещание Альфреда Нобеля как для себя, так и для своих потомков; кроме того, они соглашаются не заявлять каких-либо претензий на его состояние сверх того, что им выделено по соглашению; они соглашаются отказаться от всех прав на управление оставшимся имуществом и не выдвигать никаких возражений при будущих истолкованиях и дополнениях завещания…".

В июне 1898 г. это соглашение было подписано в присутствии нотариусов и в сентябре подтверждено судом. Штормы, бушевавшие над завещанием почти два года, наконец затихли. Началась долгая, не лишенная сложностей и конфликтов, но все же более спокойная подготовка к претворению воли покойного в жизнь. Первые премии были вручены лишь 10 декабря 1901 г., спустя ровно пять лет после смерти завещателя.

ПРЕМИИ

29 июня 1900 г. в Стокгольмском замке шведский король подписал в торжественной обстановке "статут Нобелевского фонда" и "Специальные регламенты", выработанные комиссией юристов совместно с душеприказчиками, родственниками покойного и представителями шведский научных организаций. Эти объемистые документы установили порядок присуждения и правила выдачи премий и послужили основанием для создания с этой целью необходимых учреждений. Нобелевские учреждения довольно многочисленны и включают в себя следующие организации:

1. Нобелевский фонд, управляемый директоратом.
2. Четыре учреждения, присуждающие премии: Королевская шведская академия наук, членом которой был и Нобель), Шведская академия (литературы), Каролинский медико-хирургический институт и Нобелевский комитет норвежского стортинга.
3. Выбираемые этими организациями шесть Нобелевских комитетов, соответствующие областям деятельности, за которую присуждаются премии (к пяти премиям, завещанным Нобелем впоследствии была добавлена еще одна – по экономике).
4. Четыре Нобелевских института – по одному на каждое награждающее учреждение.

Нобелевский фонд – юридический наследник колоссального состояния, управление которым и является его основной задачей. Ежегодно десятая часть получаемой прибыли используется для приращения так называемого Главного фонда. Четверть остающейся суммы направляется на покрытие расходов, связанных с присуждением премий, остальная часть целиком идет награжденным и делится на равные доли, поступающие в распоряжение соответствующих институтов.

Нобелевский фонд не присуждает премий и не вмешивается в работу комитетов и институтов, созданных для этой цели. Нобелевские комитеты состоят из 3-5 членов и ведают предварительным отбором наиболее достойных кандидатов на золотые медали. В этой работе им помогают Нобелевские институты, в задачу которых входит также проведение научных исследований, отвечающих задачами Нобелевского фонда.

Уже при выработке статута были установлены некоторые расширительные и объяснительные толкования завещания, учитывающие не букву, а дух нобелевского документа. Например, под работами, выполненными "в предшествующем году", понимаются и труды, законченные раньше, но чья ценность до этого года не была очевидной. Премия может присуждаться одному или нескольким лицам, а премии за сохранение мира – и организациям.

Порядок присуждения премий в разных областях несколько различен, но основывается на общих принципах. Право выдвижения кандидатур имеют члены соответствующего награждающего учреждения (Шведских академий, Каролинского института, стортинга), профессора некоторых скандинавских учреждений, лауреаты Нобелевской премии в данной области, а также другие лица, к кому комитеты сочтут подходящим обратиться. В общей сложности правом предложения кандидатуры по каждой секции обладают примерно восемьсот человек.

Организации (академии, институты, парламенты) не могут предлагать кандидатов. Это право предоставляется только частным лицам. Не принимается во внимание официальная государственная и дипломатическая поддержка какого-либо претендента. Нельзя также выставлять и свою собственную кандидатуру. Нобелевская премия не может быть присуждена посмертно.

Выдвижение кандидатур начинается осенью года, предшествующего награждению. После 1 февраля комитеты присуждают к обсуждению предложенных кандидатур, проходящему в глубокой тайне. До 1 ноября комитет представляет свои рекомендации награждающему учреждению, которое обычно (но не всегда) их принимает. Решение награждающего учреждения является окончательным и не подлежит обжалованию, пересмотру или чьему-либо утверждению. Дискуссия перед голосованием также сохраняется в тайне, и общественности становится известным лишь само решение, которое публикуется немедленно после его принятия. Обычно это бывает в октябре – первой половине ноября.

Если в списках кандидатов нет, по мнению комитета, достойного соискателя, награждения может быть отменено или отложено. В случае отказа от премии, она возвращается после 1 октября следующего года в Главный фонд. Если лауреат отклоняет премию под посторонним давлением, но впоследствии изъявит желание принять ее, то он может получить медаль и диплом, но не деньги, так как они не могут быть изъяты из Главного фонда.

Случаи принудительного отказа от премий были не слишком часто, но они все имели место. В 1939 г. "добровольно" отказались от премий выдающиеся немецкие химики Рихард Кун и Альфред Бутенандт, впоследствии принявшие дипломы и медали. Дело в том, что власти фашистской Германии неодобрительно относились к Нобелевским премиям, считая что ими награждено слишком много лиц "неарийского" происхождения. Кроме того, в числе нобелевских лауреатов была немало противников гитлеровской диктатуры: Альберт Эйнштейн, Эрвин Шредингер, Энрико Ферми, Ирен и Фредерик Жолио-Кюри. Почти все нобелевские лауреаты после прихода нацистов к власти покинули Германию и оккупированные ею страны.

Сентябрьской ночью 1943 г., спасаясь от ареста, бежал на лодке из Копенгагена в Швецию и Нильс Бор. Брать с собой нобелевскую медаль было опасно, но, не желая, чтобы она досталась гитлеровцам, он растворил ее в царской водке. Вернувшись после войны в свой институт, Бор выделил золото из раствора, и датские ювелиры отчеканили из него новую медаль – точную копию прежней.

В 1958 г. был вынужден отказаться от Нобелевской премии Борис Пастернак, получивший ее "за важные достижения как в современной лирической поэзии, так и в области великих русских эпических традиций".

Вручение премий сопровождается в Швеции большими торжествами. Ритуал церемонии разработан до мельчайших деталей и строго соблюдается из года в год. 10 декабря (дата смерти Нобеля) цвет шведской столицы и гости из-за рубежа заполняют концертный зал, где лауреаты, одетые во фраки, ждут за кулисами начала торжественного акта. Фанфары возвещают прибытие королевской семьи. После этого входят министры и другие высшие должностные лица в парадной форме, с орденскими лентами и звездами. За ними в определенном порядке следуют лауреаты, каждый в сопровождении шведского академика. Они останавливаются у ковра, делают поклон и садятся. Это единственный случай в этике шведского двора, когда все присутствующие при награждении, в том числе и сам король, стоят, а лауреаты сидят. Король вручает лауреату золотую медаль и диплом. Вечером того же дня в Золотом зале городской ратуши устраивается большой банкет на несколько сот человек.

По статуту Нобелевского фонда лауреат имеет единственную обязанность: в течение шести месяцев после вручения премии он должен прочесть в Стокгольме лекцию о своей работе. Эти лекции ежегодно издаются Нобелевским фондом. Они представляют собой подлинную энциклопедию научной мысли и имеют выдающийся познавательный и исторический интерес.

Создатель детонаторов, динамита, гремучего студня, бездымного пороха и других взрывчатых веществ, пионер их промышленного производства, выдающийся изобретатель и ученый, академик двух академий, неутомимый труженик, учредитель наиболее авторитетных международных премий, - таким вошел в историю Альфред Нобель.

Биография (Зеленин К.Н., Ноздрачёв А.Д. и Поляков Е.Л., Три поколения Нобелей В России. К 100-летию учреждения Нобелевской премии, «Вестник РАН», 2001 г., Том 71, N 12, с. 1098. )

Шведский инженер, химик, изобретатель (имел около 350 патентов разных стран), успешный предприниматель (его капитал был вложен в предприятия более чем 20 стран), учредитель международной премии, носящей его имя.

Родился в семье изобретателя и предпринимателя Эммануэля Нобеля, который практически все свои знания получил путём самообразования. Отец считал, что четыре его сына должны получить хорошее образование и обязательно пройти стажировку на его предприятиях.

«Как утверждают биографы Альфреда Нобеля, он всего лишь год посещал школу (по-видимому, из-за слабого здоровья и невозможности противостоять сверстникам). В то же время он всегда поражал окружающих необыкновенными и глубокими знаниями в различных областях, особенно в степени владения иностранными языками. Позже Альфред даже написал несколько произведений на неродном английском, а великолепная способность излагать мысли на английском, французском и немецком сослужили неоценимую службу в период, когда Нобель продвигал свои изобретения и продукцию на рынки других стран и самостоятельно выступал как распространителем, так и маркетологом всего, что создавал. Даже отец, не слишком склонный к каким-либо похвалам, откровенно восхищался сыном, который благодаря нескончаемой жажде догнать сверстников превращался в живую энциклопедию. Конечно, немаловажным было то, что Нобель-отец ко времени юношеской зрелости сыновей уже мог оплачивать их частные уроки, а среди учителей были известные в стране ученые. Удивительным представляется тот факт, что в смятенной и восприимчивой душе Альфреда находилось место и для сентиментальной поэзии, и фундаментальных наук. Мотивация знаний, в которую всегда уходят корнями любые идеи, пришла к Альфреду благодаря его несчастиям - из-за болезненности и хрупкой чувствительности он всегда был изгоем в мире мальчишек-сверстников. Вначале она была просто психологической защитой, иммунитетом против вынужденного отчуждения. Со временем мальчик стал замечать, что есть области, где он может быть лучше других, а ещё позже осознал, что уязвимость имеет не только физическую природу. Чем больше проблем он испытывал от реального общения с людьми, тем более сосредотачивался на знаниях и поиске себя в научных исследованиях. Потрясения раннего детства стали для юного Нобеля неистощимым источником энергии и уникальной подпиткой для воли. Жизнь Альфреда Нобеля, никогда не учившегося в университете или другом высшем учебном заведении, является ярким доказательством того, что для реального успеха и реальные знаний формальное образование всегда являлось малозначимым, наибольшую же роль в развитии личности играли и всегда будут играть ориентация и способность быть верным однажды выбранному пути».

Бадрак В.В., Стратегии гениальных мужчин, Харьков, «Фолио», 2007 г., с. 137-138.

В 1866 году Альфред Нобель получил новое взрывчатое вещество, которому он дал название «динамит» (вероятно, он опирался на результаты русского химика Николая Николаевича Зинина). Для защиты своих интересов он запатентовал свои права на изобретение в развитых странах мира. В 1875 году Альфред Нобель изобрёл порох для артиллерии и ракет «баллистит» (его горение давало много газов, но не переходило в детонацию).

Характерно, что Альфред Нобель в течение 18 лет имел в лаборатории всего одного ассистента, а всю переписку всегда ввёл самостоятельно.

«Правильно определив перспективное направление развития, Альфред Нобель продолжал строить всё новые и новые заводы по производству динамита. К началу 1890-х гг. ему принадлежало уже 93 таких завода в Европе, Азии, Австралии, Америке, Африке».

Сокольский Ю.М., История в историях. Герои и судьбы, СПб, «Норинт», 2003 г., с. 185-186.

В 1878 году Альфред Нобель изобретает способ непрерывной транспортировки нефти - нефтепровод.
За 12 лет до Нобелевской премии, учреждённой по завещанию Альфреда Нобеля, существовала другая Нобелевская премия в память его брата - Людвига Нобеля [1831-1888]. Премия присуждалась инженерам России. Эта премия просуществовала до 1905 года.

Биография (Сардарян А.Р. "100 великих историй любви")

Один из самых нашумевших скандалов на рубеже XIX–XX веков связан с кончиной выдающегося учёного и изобретателя, «короля динамита» (многие до сих пор называют его «королём смерти») и промышленника Альфреда Бернхарда Нобеля (1833–1896), богатейшего и известнейшего человека не только Европы, но и всего мира. Его посмертное завещание вызвало не только возмущение родственников и многочисленные скандальные разбирательства, но и ещё одну загадку, которую долго не могли понять ни родные учёного, ни соотечественники, ни коллеги.

Одни не хотели мириться с потерей богатства, насчитывавшего около 62 млн. фунтов стерлингов (по современному курсу), и затевали всё новые и новые тяжбы в судах Лондона, Берлина, Парижа. Другие, прежде всего шведский король Оскар II, обвиняли покойного в непатриотизме, поскольку по завещанию Нобеля огромная часть национального капитала фактически уходила из страны. Третьи требовали неукоснительного соблюдения воли покойного, гласившей, что весь его личный «капитал должен быть внесён на надёжное хранение и должен образовать фонд: назначение его — ежегодное награждение денежными призами тех лиц, кто за прошедший год внёс наиболее существенный вклад в науку, литературу или дело мира и чья деятельность принесла наибольшую пользу человечеству». Призовой фонд делился на пять равных частей между физикой, химией, медициной, литературой и миротворчеством. Непонятным было то, что математика, одна из самых важных наук, не была внесена в этот список. Никто не мог объяснить загадку «странного старика Нобеля». Однако сегодня общепризнанно, что разгадка этого секрета кроется в судьбе женщины, первой и самой сильной любви изобретателя динамита.

Альфред Нобель был довольно привлекательным мужчиной, брюнетом среднего роста с красивыми голубыми глазами. Правильные черты его лица скрывала густая борода, которую учёный никогда не сбривал, считая густую растительность на лице неизменным атрибутом интеллектуала. Но всегда угрюмый и неприветливый, Нобель слыл брюзгой и человеком весьма странным. Его странность, возможно, объяснялась и тем, что его не любили женщины, и за всю жизнь он так и не смог создать семью и стать счастливым. Но Альфред умел любить и бескорыстно дарить свою любовь, всегда безответную и несчастную. От непонимания другими людьми он уходил в работу, был нелюдимым и заслужил множество прозвищ вроде «выжившего из ума старика», «ревнивого старого брюзги» или «странного Нобеля».

Учёный родился 21 октября 1833 года в семье Иммануэля Нобеля и Каролины Алсель. Отец Альфреда был достаточно известным производителем каучука, но разорился, когда однажды сгорел его дом, а с ним — все сбережения и документы. Семья Нобелей оказалась на улице, когда будущему учредителю самой престижной в мире премии исполнился всего год. Отчаявшись, отец решился на смелый шаг и отправился в холодную и загадочную Россию. Лишь через несколько лет он смог встать на ноги и позвать к себе жену и детей. Именно в России маленький Альфред получил образование, выучил русский язык, впитал в себя местную культуру.

Загадочная история любви Альфреда Нобеля, породившая немало слухов и домыслов как при жизни учёного, так и после, началась в Петербурге, когда в доме общих знакомых семнадцатилетний Альфред увидел Анну Дезри, датчанку по происхождению. Красивая, женственная, осторожная девушка так поразила впечатлительного юношу, что он не мог дождаться новой встречи с прекрасной датчанкой. Они встречались в доме некой графини, где каждый четверг собирались иностранные эмигранты. Анна, казалось, затмила всех знатных красавиц Петербурга, красота которых меркла рядом с очарованием девушки. Альфред был влюблён, а его возлюбленная, хотя и явно симпатизировала новому другу, пылких чувств к нему вовсе не питала. Он был лишь интересен ей, и время в разговорах проходило незаметно. Альфред рассказывал девушке про другие страны, про путешествие в Америку, читал Шелли и Байрона, чему Анна была особенно рада, а вечерами, сидя на скамейке в парке, признавался ей в любви. Девушка молчала, скромно опустив голову. Она не могла ответить взаимностью, но молодой Альфред уже мечтал о женитьбе и строил планы семейной жизни со своей любимой.

Надежды его рухнули совершенно неожиданно. Однажды в доме общих друзей Альфред заметил свою возлюбленную рядом со статным красивым юношей Францем Лемаржем. Они стояли чуть поодаль и о чём-то живо беседовали. Такой свою даму сердца Нобель видел в первый раз. Она, всегда скромная и сдержанная, преобразилась в один миг и, то и дело вспыхивая от волнения румянцем, что-то рассказывала своему новому знакомому. Тот сыпал в ответ любезностями и комплиментами. Анна даже не обратила внимания на стоявшего в стороне опечаленного Нобеля.

В следующий раз всё повторилось снова. Через неделю случилось вообще ужасное! Будучи в гостях и беседуя там с Альфредом, Анна увидела только что пришедшего Лемаржа и тут же, не сказав даже слова старому другу, пошла навстречу новому кавалеру. Лемарж, заметив, как смутил Нобеля поступок девушки, решил подчеркнуть своё превосходство и ещё больше досадить сопернику. Он обратился к Нобелю и нарочно громко и театрально спросил, как тот относится к математике и насколько хорошо изучил эту важнейшую науку. Смутившись, застенчивый Альфред ответил, что изучал её у самых лучших учителей Европы. Тогда Лемарж так же театрально развернул перед собой белоснежную салфетку, набросал на ней задачу и передал молодому человеку. Не ожидавший подобного поворота событий и разволновавшись так, что все цифры поплыли перед его глазами, Альфред в смятении вернул салфетку с нерешённой задачей надменному Францу. При этом он не нашёл ничего лучшего, как встать и, попрощавшись, выбежать из зала.

Через несколько месяцев Анна Дезри вышла замуж за Лемаржа, а Нобель, закрывшись в своей комнате, исписывал листки стихами о потерянной любви, смерти, увядших цветах. Он погрузился в сильнейшую депрессию, в бреду выкрикивал имя возлюбленной, в тяжелейшей лихорадке даже не узнавал отца, который, не вставая, сидел у кровати сына. Когда через несколько дней жар спал и Альфред, придя в себя, увидел печального Иммануэля Нобеля, молодой человек прошептал: «Я стану изобретателем, отец, самым великим. Обо мне узнает весь мир. Она пожалеет, но будет уже поздно».

Альфред сдержал своё слово. Он перестал посещать светские вечера и общаться с друзьями, весь погрузился в учёбу и чтение научных трудов. К нему приглашали самых известных преподавателей физики и химии, он ездил на стажировки к знаменитым профессорам мира и через несколько лет стал очень известным молодым химиком. О новом изобретении — «нобелевском нитроглицерине» — говорили в научных кругах, для производства нового вещества открывались фабрики, а молодой учёный всё быстрее и быстрее наживал огромное богатство. Но вещество оказалось небезопасным, и 3 сентября в Стокгольме прогремел мощный взрыв. Погибли сотни рабочих и младший брат Нобеля Эмиль. После этого случая Альфред переехал в Париж, на несколько месяцев заперся в своей лаборатории и создал впоследствии известный всему миру «нобелевский динамит». Интересен тот факт, что, изобретая взрывчатое вещество, учёный всегда был против войны и часто говорил: «Мне хотелось бы изобрести вещество, обладающее такой разрушительной мощностью, чтобы всякая война вообще стала невозможна». Угрюмый, необщительный, резкий, в душе он остался тем добрым и романтичным юношей, каким был во время беззаботной жизни в Петербурге, подававшей столько надежд и счастья — тогда, когда Анна была с ним, а будущая семейная жизнь казалась такой близкой.

Будучи уже богатым и прославленным учёным, Нобель вновь познал любовь — к молодой двадцатилетней продавщице цветов Софи Гесс, чувство к которой не угасало долгих девятнадцать лет. Конечно, эта страсть не была такой пылкой, как любовь к Анне Дезри, более приземлённой. Нобель, не обращая внимания на сплетни и разговоры, снял для своей возлюбленной небольшой домик вблизи Вены, и попытался сделать из простой девицы Софи светскую даму. Уроки хороших манер, изучение иностранного языка, чтение книг сопровождались значительными денежными подарками: каждый месяц любовник выделял женщине огромные суммы и позволял ей тратить всё на свои прихоти. Софи, без лишней скромности и кокетства, поступала именно так, как просил её богатый Нобель, растрачивая деньги на наряды, драгоценности, развлечения и… новых любовников. Образование ленивую и глупую девицу уже давно не интересовало. Когда же коварная обольстительница, давно превратившаяся из бедной продавщицы в дородную даму, решила выйти замуж за смелого венгерского капитана, Нобель преподнёс ей внушительную сумму в качестве свадебного подарка. Вместе с тем он приказал ей больше не появляться в его жизни и забыть о нём навсегда. Однако хитрая Софи всё-таки выпросила у щедрого старика ежегодное денежное пособие, но взамен пообещала никогда не попадаться Нобелю на глаза. Постаревший отшельник больше не верил в любовь…

Альфред Нобель замкнулся в себе, перестал есть, ночами бродил по дому, с кем-то разговаривал, кричал, потом ненадолго замолкал. 10 декабря 1896 года его не стало, он умер в Сан-Ремо от кровоизлияния в мозг. Последнее, о чём Нобель попросил в своём завещании, — после смерти перерезать ему вены. «Король смерти» панически боялся быть похороненным заживо.

Человечество жестоко посмеялось над Нобелем. Он изобретал взрывчатое вещество для облегчения тяжёлого физического труда человека — прежде всего в строительстве. Люди используют его изобретение в первую очередь для убийства себе подобных. Нобель учреждал премию для помощи благодетелям человечества. Премия его превратилась в орудие политического шантажа и поощрения конфронтации личности с государством. Печальная история.

Исчезли во тьме времён Анна Дезри и Франц Лемарж. Обычно о них вспоминают только российские биографы Нобеля и лишь в связи с прискорбным унижением последнего, что стало причиной его отказа учредить в премии номинацию «математика». Зарубежные авторы предпочли забыть об этой истории. Найти фотографии Дезри и Лемаржа, выяснить годы их жизни и узнать об их дальнейшей судьбе автору не удалось.

Завещание Альфреда Нобеля

27 ноября 1895 года в Париже Альфред Нобель подписал текст завещания, в котором были следующие строки:

Я, нижеподписавшийся, Альфред Бернхард Нобель, после тщательного обдумывания, объявляю, что приведенное ниже завещание относительно моей собственности вступает в действие сразу после моей смерти:

Моим племянникам, Хьялмару и Людвигу Нобелям, сыновьям моего брата Роберта Нобеля, я завещаю сумму двести тысяч крон каждому;

Моему племяннику Эмануэлю Нобелю, суму триста тысяч, и моей племяннице Майне Нобель, сто тысяч крон;

Дочерям моего брата Роберта Нобеля, Ингеборге и Тайре, сумму сто тысяч крон каждой;

Мисс Ольга Боттгер, в настоящее врямя проживающая с госпожой Бранд, Париж, Рю Сен Флорентин 10, получит сто тысяч франков;

Госпожа Софи Капи фон Капивар, адрес которой известен Англо-Австрийскому Банку в Вене, наделяется правом получать ежегодно 6000 флоринов, который будут выплачиваться ей упомянутым Банком, в связи с этим я внес в указанный Банк 150 000 флоринов в венгерских государственных облигациях;

Господин Аларик Лидбек, живущий в Стокгольме, Стурегатан 26, получит сто тысяч крон;

Мисс Элизе Антун, живущая в настоящее время в Париже, Рю де Любек 32, наделяется правом получать ежегодно две тысячи пятьсот франков. Кроме того, сорок восемь тысяч франков, принадлежавшие ей, находятся в настоящее время в моем хранении, и должны быть возмещены;

Господин Альфред Хэммонд, Уотерфорд, Техас, США получит десять тысяч долларов;

Мисс Эми и Мэри Винкельманн, Берлин, Потсдамерштрассе 51, получат пятьдесят тысяч марок каждая;

Госпожа Гоше, Франция, Ним, Бульвар дю Виадук 2 бис, получит сто тысяч франков;

Мои слуги, Август Освальд и его жена Альфонс Турнанд, работавшая в моей лаборатории в Сан-Ремо, получат ежегодную ренту в размере одной тысячи франков каждый;

Мой прежний слуга, Жозеф Жирардо, Шалон-сюр-Сон, Площадь Сен-Лорен 5, получит ежегодную ренту в размере пятисот франков, мой прежний садовник, Жан Лекоф, получит ежегодную ренту в размере трехсот франков;

Господин Георг Ференбах, Париж, Рю Компень 2, будет получать ежегодную пенсию в размере пяти тысяч франков с 1 января 1896 до 1 января 1899, после чего упомянутая пенсия будет прекращена;

Сумма в размере двадцать тысяч крон каждому, которая хранилась мною, является собственностью детей моего брата: Хьялмара, Людвига, Ингеборги и Тайры, и должна быть выплачена им.

Со всем оставленным мной реализуемым имуществом необходимо поступить следующим образом. Мои душеприказчики должны перевести капитал в ценные бумаги, создав фонд, доходы от которого будут выплачиваться в виде премии тем, кто за предшествующий год внес наибольший вклад в прогресс человечества. Указанные доходы следует разделить на пять равных частей, которые должны распределятся следующим образом: первая часть тому, кто сделает наиболее важное открытие или изобретение в области физики, вторая - тому, кто сделает наиболее важное открытие или усовершенствование в области химии, третья - тому, кто сделает наиболее важное открытие в области физиологии или медицины, четвертая - создавшему наиболее значительное литературное произведение идеалистической направленности, пятая - тому, кто внесет весомый вклад в сплочение народов, ликвидацию или сокращение численности постоянных армий или в развитие мирных инициатив. Премии в области физики и химии должны присуждаться Шведской королевской академией наук, по физиологии и медицине - Королевским Каролинским институтом в Стокгольме, по литературе - Шведской академией (литературы) в Стокгольме, премия мира - комитетом из пяти человек, который должен быть назначен норвежским стортингом. Мое непременное требование заключается в том, чтобы при присуждении премии никакого значения не имела национальность претендентов и ее получали самые достойные независимо от того, скандинавы они или нет.

В настоящее время мое состояние включает недвижимое имущество в Париже и в Сан-Ремо, а также ценные бумаги, размещенные следующим образом: в банке the union bank of Scotland Ltd в Глазго и Лондоне, в банках Le Credit Lyonnais, Comptoir National d'Escompte и Alphen Messin & Co в Париже, у биржевого маклера М. Петера в банке Banque Transatlantique в Париже, в банках Disconto Gesellschaft и Joseph Goldschmidt & Cie, Berlin; в Российском центральном банке и у Эммануэля Нобеля в Петербурге; в банке Skandinaviska Kredit Aktiebolaget в Гетеборге и Стокгольме, а также в моем сейфе на авеню Малахов в Париже; кроме того, имеются патенты, и тому подобное, в отношении чего всю необходимую информацию душеприказчики найдут в моих бумагах и книгах.

С сего числа данное завещание является единственным имеющим силу и отменяет все мои прежние завещательные распоряжения, если таковые обнаружатся после моей смерти.


Париж, 27 ноября 1895 года
Альфред Бернхард Нобель


То, что господин Альфред Бернхард Нобель, пребывал в здравом уме, добровольно огласил вышеупомянутое завещание, и что он подписал его в нашем присутствии, мы подтверждаем своими подписями как свидетели:


Сигурд Эренборг
Лейтенант в отставке
Париж, Бульвар Хаусманн 84


Р. В. Стреленерт
Инженер
Пассаж Каролин 4


Тос Норденфельт
Конструктор
Париж, Рю Обер 8


Леонард Хвасс
Инженер
Пассаж Каролин 4

Биография (ru.wikipedia.org)

Альфред Нобель родился в Стокгольме 21 октября 1833 года в семье Эммануила (Иммануэля) (1801—1872) и Андриетты Нобель. Он был третьим сыном, всего в семье было восемь детей, но выжили, помимо Альфреда, лишь Роберт, Людвиг и Эмиль[2].

Ранней осенью 1842 года семья Нобеля переехала в Санкт-Петербург, где Эммануил начал работу по разработке торпед. В 1849 году, после семи лет пребывания семьи Нобель в Петербурге, отец по рекомендации русского химика Николая Зинина отправил сына на обучение в Европу и Америку. Весной следующего года шестнадцатилетний Альфред Нобель выехал из Петербурга. Он посетил Данию, Германию, Италию, Францию и затем Америку[2]. Заграничная поездка заняла около двух лет. Вернувшись в Россию, Нобель занялся ведением дел семейных фабрик, исполнявших военные заказы для русской армии. Дальнейшему процветанию компании Нобеля способствовала начавшаяся в 1853 году Крымская война[2]. В 1859 году этим стал заниматься второй сын Эммануила Нобеля — Людвиг Эммануэль Нобель (1831—1888). Альфред, вынужденный вернуться в Швецию с отцом после банкротства семейного дела, посвятил себя изучению взрывчатых веществ, особенно безопасному производству и использованию нитроглицерина, открытого в 1846 году Асканио Собреро.

В 1868 году Нобель получил патент на динамит — смесь нитроглицерина со способными впитывать его веществами. Рекламируя своё открытие, он проводил публичные демонстрации нового взрывчатого вещества и читал лекции о том, как оно работает. В результате к изобретению Нобеля начали проявлять интерес всё больше и больше людей[2].

На заводе, принадлежащем семье Нобеля, произошло несколько взрывов, в одном из которых в 1864 году погиб младший брат Нобеля Эмиль и ещё несколько рабочих. От производства динамита, других взрывчатых веществ и от разработок нефтяных полей Баку (Товарищество «Бранобель»), в которых он и его братья Людвиг и Роберт играли весомую роль, Альфред Нобель накопил значительное состояние.

Деятельность Альфреда Нобеля в качестве драматурга — один из малоизвестных[3] фактов его биографии. Его единственная пьеса, «Немезида», 4-актная трагедия в прозе о Беатрисе Ченчи, была написана, когда он был при смерти. Весь тираж, изданный в Париже в 1896 году, кроме трёх экземпляров, был уничтожен сразу после его смерти, так как пьеса была сочтена церковью скандальной и богохульной. Первое уцелевшее издание (двуязычное, на шведском и эсперанто) было опубликовано в Швеции в 2003, а в 2005 году в Стокгольме в день смерти учёного состоялась премьера спектакля.

В 1888 году по ошибке репортёров в газете опубликовали сообщение о смерти Нобеля. Это оказало на Альфреда серьёзное влияние. Когда о нём стали писать «миллионер на крови», «торговец взрывчатой смертью», «динамитный король», он решил сделать так, чтобы не остаться в памяти человечества «злодеем мирового масштаба»[1].

В 1889 году он присутствовал на Всемирном конгрессе мира.

Известно также наиболее точное определение демократии, данное Нобелем: "Демократия - это диктатура подлецов".

Альфред Нобель умер 10 декабря 1896 от приступа стенокардии. Похоронен на кладбище Норра бегравнингсплатсен в Стокгольме.

Отношение к оружию

На протяжении всей жизни Нобель исповедовал пацифистские идеи[4]. Как и некоторые другие изобретатели (в частности, создатель первого пулемета Ричард Гатлинг), он считал, что если у противников появится оружие, которое может моментально уничтожить друг друга, то они поймут, что ничего не выиграют от войны, и прекратят конфликт.

Изобретения

Динамит

Нобель открыл, что нитроглицерин в составе инертной субстанции, такой, как диатомовая земля (кизельгур), становится безопаснее и удобнее для использования, и эту смесь в 1867 он запатентовал под названием динамит.

Гремучий студень

Затем он соединил нитроглицерин с другим высоковзрывчатым веществом, порохом, и получил прозрачное желеобразное вещество, более высокой взрывчатости, чем динамит. Гремучий студень, как он был назван, был запатентован в 1876 г. Затем последовали опыты по составлению подобных комбинаций с нитратом калия, древесной массой и пр.

Баллистит и кордит

Через несколько лет Нобель изобрёл баллистит, один из первых нитроглицериновых бездымных порохов, состоящий в одном из последних вариантов из равных частей пороха и нитроглицерина. Этот порошок станет предшественником кордита, а заявление Нобеля о том, что его патент включает в себя также и кордит, станет предметом ожесточённых судебных разбирательств между ним и Британским правительством в 1894 и 1895 гг.

Кордит также состоит из нитроглицерина и пороха, причём исследователи хотели использовать самую нитрированную разновидность пороха, нерастворимую в смесях эфира и спирта, в то время как Нобелем было предложено использование менее нитрированных форм, растворимых в данных смесях.

Вопрос усложнялся тем, что на практике практически невозможно приготовить одну из форм в чистом виде, без примеси второй. В конечном итоге, суд вынес постановление не в пользу Нобеля.

Нобелевская премия

Ошибочная публикация в 1888 году некролога Нобеля (газетчики перепутали изобретателя с его старшим братом Людвигом, умершим 12 апреля в Каннах) в одной из французских газет с порицанием изобретения им динамита считается тем событием, которое подтолкнуло Нобеля к решению оставить после своей смерти некое более ценное наследие[1].

27 ноября 1895 в Шведско-норвежском клубе в Париже Нобель подписал своё завещание, согласно которому большая часть его состояния должна была пойти на учреждение премии, присуждаемой вне зависимости от национальности. Поскольку любовником жены Нобеля был математик, Нобелевскую премию математики не получают.

Фонд Нобелевской премии составила сумма в 31 миллион крон.

Примечания

1. 1 2 3 Кафедра физхимии РГУ:НОБЕЛЬ (Nobel), Альфред Бернхард
2. 1 2 3 4 41 выпуск журнала 100 человек, которые изменили ход истории, De Agostini
3. Радио Культура
4. АЛЬФРЕД НОБЕЛЬ — САМЫЙ БОГАТЫЙ «БРОДЯГА» ЕВРОПЫ

Литература

Россия и мировой бизнес: дела и судьбы. Альфред Нобель, Адольф Ротштейн, Герман Спитцер, Рудольф Дизель. / Ред. и предисл. В.И.Бовыкина — М.: РОССПЭН, 1996. — 312 с. — ISBN 5-86004-058-Х.

Дата публикации на сайте: 3 февраля 2012.