Жак Тати (фр. Jacques Tati, настоящее имя Яков Татищев (фр. Jacques Tatischeff))

(9 октября 1907, Ле Пек — 5 ноября 1982, Париж)

Биография (ru.wikipedia.org)

Мать Тати — Клер ван Хуф, нидерландского и итальянского происхождения. Отец — Жорж-Эммануэль Татищев, сын русского дипломата графа Дмитрия Татищева и француженки Роз-Анатали Аленкан[1].

Сначала выступал в кабаре, в кино дебютировал в 1934 году, однако первой успешной картиной стала "Тренируй левую" (1936). В 1939 ушёл на фронт, однако на такого высокого солдата (191 сантиметр) не нашлось униформы и его одели как попало. Во время обхода патруля был обнаружен солдат в английском плаще, итальянских ботинках, французской униформе и портянках из бельгийского одеяла — Тати. Его приняли за немецкого шпиона и чуть не расстреляли, отчего появилась седина. После войны Тати возвращается в кабаре и уже в 1947 году снимает «Школу почтальонов», в 1949 году — дополненную версию в фильме «Праздничный день». Наибольшую популярность принёс господин Юло, наивный простак, перенесённый из кабаре. Впервые он появился в фильме «Каникулы господина Юло», затем в «Мой дядюшка» (премия Оскар за «Лучший иностранный фильм»).

Примечания 1. Bellos, D. Jacques Tati — London: Harvill Press, 1999. — P. 3—5. — ISBN 1860469248.

Франсуа Трюффо о фильмах Жака Тати (Перевод Н. Разлоговой, Отрывок из книги “Трюффо о Трюффо” (глава Жак Тати. “Мой дядя”), изд-во “Радуга”, 1987 г.)

Эту статью Франсуа Трюффо написал в 1958-м году перед тем, как снять свой первый полнометражный фильм “400 ударов”. Трюффо всегда очень трепетно относился к творчеству своих любимых кинорежиссеров: часто пересматривал их фильмы; анализировал эти фильмы в своих критических статьях, пытаясь понять их уникальность. И несмотря на то, что Трюффо пытался найти свой собственный киностиль (он в конце концов нашёл его), оставалось такое ощущение от его первых фильмов, что снимал он очень аккуратно, “с оглядкой” на мнение своих кумиров-кинорежиссёров. И в частности, с оглядкой на мнение Жака Тати.

Нам так часто говорят, что в кино главное - это деньги, что в этом должна быть какая-то доля истины. Но на самом деле дороже всего время. “Подорожали” съемочные дни кинозвезд, по часам оплачивается технический персонал, а потребность в нем все возрастает. Баснословно дорого стоит аренда павильона. Поэтому случай и играет такую важную роль в кинематографе, благоприятствуя способным людям и не благоприятствуя всем остальным.

Как бы то ни было, некоторые режиссеры не хотят зависеть от случая. Они хотят осуществлять полный контроль над фильмом, управлять всем процессом от А до Я, иметь возможность переснять неполучившийся эпизод или неудачную сцену, двадцать раз все перекраивать на монтажном столе… Выход у них только один - не торопиться, никуда не спешить, работать столько времени, сколько необходимо. Но как? Снижая стоимость съемочного дня, делая его в двадцать, в тридцать раз дешевле за счет отказа от использования звезд и кинопавильонов.

Только два режиссера последовательно проводят политику “полного контроля” - это Робер Брессон и Жак Тати. Именно поэтому при нынешних условиях, при том, как теперь снимают фильмы - наудачу, случайно, чудом, приблизительно, путано и странно, - любое произведение Тати или Брессона будет заведомо гениально, хотя бы в силу особой властности, с которой с первого по последний кадр проступает единая, абсолютная воля, та, которая в принципе должна была бы отличать любое произведение, претендующее на звание художественного.

Поэтому фильм “Мой дядюшка” можно рассматривать только в сравнении с другими картинами Тати. Надо признать, что “Мой дядюшка” в Каннах не оправдал ожиданий многих зрителей: до просмотра это был самый вероятный претендент на главный приз - после просмотра он стал одним из возможных претендентов на главный приз.

Юмор Тати очень специфичен и узок, возможно потому, что Тати намеренно ограничивает себя комизмом подсмотренных ситуаций, не считая находок, построенных на чистом бурлеске. Но даже в рамках такого узкого комизма Тати вводит второе ограничение, исключая все неправдоподобное. Более того, он ничего не сообщает нам о характере своих персонажей, то есть сознательно отказывается от их обрисовки, от проникновения в человека, поскольку у него нет классической раскадровки, нет драматического построения сцен, у него нет и психологической разработки характеров. Его комизм построен только на событиях повседневной жизни, пусть слегка видоизмененных, но всегда правдоподобных.

Поначалу это делалось, по всей видимости, бессознательно, интуитивно. Из трех гэгов Тати всегда выбирал наименее надуманный, самый правдоподобный, но снимал все три. Теперь его отвращение к чистому фантазированию, его пристрастие к “настоящему”, наиболее достоверному, превратилось в систему, которую, как и любую другую систему, можно анализировать и критиковать.

Фильм “Каникулы господина Юло” одним очень понравился, другие не приняли его совсем, но придраться к этой совершенной, логически стройной, целостной картине, к этой прекрасной, безупречной конструкции было невозможно. Но в фильме “Мой дядюшка” уже нет той гармонии, зрелище не так завораживает. Один эпизод приводит в восторг, другой причиняет боль, повторы раздражают. С нетерпением ждешь, когда же, наконец, действие перенесется с завода Арпель обратно в Сзн-Мор, ловишь себя на том, что уже сам не знаешь, к чему бы придраться.

Тати в своей картине (как Чарли Чаплин в “Новых временах” или Рене Клер в фильме “Свободу нам!”) делится с нами своими очень общими “мировоззренческими” идеями. Его фильм - о современности, хотя именно ее-то нам и не показывают: в нем противопоставляются две эпохи - та, что была двадцать лет назад, и та, что будет через двадцать лет. Часть “Сэн-Мор” действительно удалась: жизнь улицы, рынок, дети - все это выглядит очень мило, красиво, радует глаз. Что касается его прогноза на будущее, то дом семьи Арпель, завод порой показаны навязчиво, возникает чувство неловкости, что явно вызвано излишней детальностью. Декорации, хотя и являются только фоном, тем не менее мешают зрителю.

Сверхсовременная кухня первый раз кажется смешной, второй раз уже смешной не кажется, а в третий раз воспринимается как вовсе не смешная. Тати не допускает никаких пропусков, что приводит к перегрузке картины мелкими деталями и мешает восприятию фильма. Так, металлическая рыба, которая автоматически плюется водой каждый раз, когда кто-то входит, если только это не сам Арпель, становится откровенно лишней в последней трети фильма, когда принцип уже понят и все ресурсы трюка исчерпаны. Но Тати не может убрать эту рыбу из интерьера или отказаться от ее использования, потому что это было бы нелогично. Ее следовало бы незаметно скрыть, но это невозможно при его технике режиссуры: он признает только длинные статичные планы, точка зрения камеры соответствует взгляду персонажа, он не приемлет крупных планов, потому что “в жизни людям под нос не лезут”, и т.д.

Так и стук каблучков мадам Арпель поначалу забавляет, а к концу уже почти раздражает. Дело не в том, что Тати не хватает гэгов и он вынужден дергать все время за одни и те же ниточки: просто такова его эстетическая программа, такова его безумная логика, которая приводит к совершенно извращенному, почти маниакальному взгляду на мир. Чем больше он пытается приблизиться к реальности, тем дальше 118 он от нее отходит, так как в жизни логики нет (в жизни к звукам привыкаешь и перестаешь их замечать). В результате он воссоздает на экране безумный, кошмарный, навязчивый мир, который скорее парализует смех, чем вызывает его.

Я был бы очень огорчен, если бы все, сказанное мною, показалось мелочной придиркой, потому что я требователен к Тати в той же степени, в какой я восхищаюсь им и его фильмом “Моя дядюшка”. И именно потому, что он настоящий художник, хотелось бы, чтобы его картины можно было принимать полностью, и именно потому, что фильм его слишком удался, мы холодеем от ужаса, глядя на эти документальные зарисовки из нашего завтрашнего дня.

Тати, как и Брессон, во время съемок создает свой кинематограф: он не принимает чужих схем.

Биография (http://www.tativille.com/ )

Родился: 09 октября 1907 , Ле-Пек, Ивелин, Франция

Знаменитый французский актер-комик и режиссер, обладатель премии «Оскар».

Настоящее имя Жака Тати (Jacques Tati) – Жак Татищев. Его отец происходил из графского рода Татищевых, мать была голландкой. Он родился во французском департаменте Ивелин в 1907 году.

Отец Жака работал рамочным мастером, и в юности будущий актер также овладел этим ремеслом. Кроме того, он увлекался регби. Увидев, что Жак обладает комическим даром, товарищи по спортивному клубу посоветовали ему поставить пантомиму на тему регби. Эстрадные номера Жака Татищева имели большой успех и в 1934 году удостоились похвалы одного самых заметных периодических изданий того времени – газеты Tout Paris.

Большой поклонник американских бурлесков, Тати вскоре начал сниматься в комедийных короткометражках. Одна из самых заметных довоенных работ актера – роль Роже в короткометражном фильме Рене Клемана «Тренируй левую» (1936).

В 1939 году Жак Тати отправился на фронт. Согласно биографической легенде, ему не смогли подобрать стандартную униформу, так как он был слишком высоким (191 сантиметр). Поэтому солдат Татищев выглядел весьма экзотично: его нарядили в английский плащ, итальянские ботинки и французский мундир, а ноги обмотали портянками из бельгийского одеяла. Однажды его чуть не расстреляли, приняв за немецкого шпиона. Недоразумение разъяснилось, но после пережитого ужаса Татищев почти полностью поседел.

После войны Жак Тати вновь начал выступать с эстрадными номерами и сниматься в кино. Он появился в комедиях Клода Отан-Лара «Сильвия и привидение» (1946) и «Дьявол во плоти» (1947), а в 1947 году выпустил свою собственную короткометражку под названием «Школа почтальонов», получившую приз за лучшую режиссуру на Венецианском кинофестивале. В 1949 году он представил полнометражную комедию «Праздничный день», которая также имела оглушительный успех.

В 50-е – 60-е годы Жак Тати чаще всего появлялся на экране в образе господина Юло – неуклюжего верзилы с неизменной трубкой и зонтиком. Невероятно смешные гэги, раскрывавшие абсурд повседневности, завоевали сердца миллионов зрителей: в начале 60-х годов Тати, актер и режиссер в одном лице, был не менее известен, чем его американский коллега Чарли Чаплин. Он не приглашал в свои фильмы «раскрученных» звезд и отказывался от сотрудничества с крупными студиями: популярность Жака Тати держалась только на нем самом.

Классические ленты Тати – «Каникулы господина Юло» (1952), «Мой дядюшка» (1958), «Время развлечений» (1967), «Трафик» (1971), — снимались на 70-миллиметровую пленку. Режиссер уделял особое внимание стилизованным декорациям и работе со звуком. Фирменным знаком Тати стал тщатально продуманный шумовой фон, звуки улиц, частично заглушавшие диалоги героев.

Фильм Жака Тати «Мой дядюшка» завоевал премию «Оскар» в номинации «Лучший фильм на иностранном языке».

Жака Тати превозносили до небес не только французские, но и американские критики. О его работах восторженно отзывался сам Франсуа Трюффо. Тем не менее, в конце 60-х годов всеобщий любимец столкнулся с серьезными финансовыми трудностями. В 1967 году он был вынужден заложить свое имущество, а в 1974 прогорела основанная им продюсерская компания Specta Films. В 1972 году Тати снял фильм «Парад», однако картина так и не появилась в кинотеатрах.

В 1977 году Жак Тати получил почетную премию «Сезар» за заслуги перед мировым кинематографом, а в 1982 году скончался от легочной эмболии.

В 2010 году режиссер Сильвен Шомэ представил мультипликационный фильм «Иллюзионист», снятый по сценарию Жака Тати. «Иллюзионист» — история о фокуснике, который теряет свой хлеб в эпоху рок-концертов. Тати написал сценарий в 1956 году; в нем присутствуют автобиографические мотивы, поэтому главному герою мультфильма постарались придать внешнее сходство с великим французским комиком. Картина была номинирована на премию Каннского кинофестиваля «Золотой лев».

Фильмография Жака Тати

Режиссер

* Forza Bastia (2002) Forza Bastia
* Парад (ТВ) (1974) Parade
* Трафик (1971) Trafic
* Время развлечений (1967) Play Time
* Мой дядюшка (1958) Mon oncle
* Каникулы господина Юло (1953) Les vacances de Monsieur Hulot
* Праздничный день (1949) Jour de fete
* Школа почтальонов (1947) L'ecole des facteurs
* Веселое воскресенье (1935) Gai dimanche

Актер

* Парад (ТВ) (1974) Parade, роль: Circus performer
* Трафик (1971) Trafic, роль: Monsieur Hulot
* Омнибус (сериал) (1967-2003) Omnibus
* Вечерние курсы (1967) Cours du soir, роль: Monsieur Hulot
* Время развлечений (1967) Play Time, роль: Monsieur Hulot
* Мой дядюшка (1958) Mon oncle, роль: Monsieur Hulot
* Школа почтальонов (1947) L'ecole des facteurs, роль: Postman
* Дьявол во плоти (1947) Le diable au corps, роль: Officer
* Сильвия и привидение (1946) Sylvie et le fantome, роль: The Ghost of Alain de Francigny
* Retour a la terre (1938) Retour a la terre
* Тренируй левую (1936) Soigne ton gauche, роль: Roger
* Веселое воскресенье (1935) Gai dimanche
* On demande une brute (1934) On demande une brute
* Oscar, champion de tennis (1932) Oscar, champion de tennis


Отрывок из фильма "Мой дядюшка" (сцена на кухне)


Отрывок из фильма "Трафик" (дорожная авария)


Трейлер отреставрированной версии фильма "Каникулы господина Юло"

Биография

Жак Тати (сокращение от Титищев) родился 9 октября 1908. Его отец был русским, мать — француженкой. "У меня, — говорил Тати, — один дед русский, одна бабка француженка, один дед голландец, одна бабка итальянка". Русский дед, генерал Дмитрий Татищев, был царским послом в Париже. Голландский дед был изготовителем рамок и другом Ван Гога, но отказывался покупать у него картины...

Отец Жака Тати тоже был изготовителем рамок на улице Кастеллан в Париже. После окончания лицея в Сен-Жермен, Жак помогает отцу в его ремесле и готовится к поступлению в Национальную школу Искусств и ремесел. Прошел военную службу в Сен-Жермене, в казарме на площади Руаяль (16-й драгунский полк).

Жак очень любил спорт. Он играл в футбол и теннис, боксировал, ездил верхом. Когда он еще помогал отцу в мастерской, он проходил профессиональную стажировку в Англии, он открыл для себя регби. Во Франции он играл в первой подгруппе регбистов в Рэйсинг-Клубе. "После игры я, чтобы развлечь товарищей, показывал им пантомимические номера, имитируя игроков, арбитра и зрителей".

Первое выступление Тати на публике состоялось во время смотра Рэйсинг-клуба (1931). Прием был такой, что это открыло перед Тати новые горизонты. "Я вступил на долгий и тяжкий путь артиста мюзик-холла, разъезжая из города в город, переходя от театра в цирк, из цирка — в кабаре".

Два года он безуспешно пытался пробиться на парижскую сцену, и только в 1933 он дебютировал в кабаре Луи Лепле, где изображал метрдотеля. Но по-настоящему его дебютом можно считать его спортивные пантомимы, которые он показал в "Рице" в 1934 году на празднике в честь парохода "Нормандия". Затем Тати переходит в театр Мишеля.

От пантомимы до кино — один шаг. Первая короткометражка, где он играл, "Требуется здоровяк" /On demande un brute/ (1934), оказалась полным провалом, вторая "Веселое воскресенье" /Gai dimanche/ (1935) была принята менее холодно. Затем последовали другие короткометражки: с 1932-1938 он снял "Тренируй левую" /Soigne ton gauche/ (1936), "Оскар, чемпион по теннису" /Oscar, champion de tennis/ (1932) (незаконченная) и "Возвращение к земле" /Retour a la terre/ (1938). По всеобщему признанию, лучшей из них оказалась "Тренируй левую".

При этом Тати продолжал работать в мюзик-холле, как во Франции, так и за границей. В 1939 году он собирался на гастроли в Америку, но был мобилизован в армию.

Солдата ростом в метр восемьдесят одеть трудно. Однажды в июле 1940 в Камбри был арестован подозрительный сержант, на котором хотя и была французская пилотка, но все остальное носило следы подозрительной эклектики: плащ английский, обмотки из полос бельгийского одеяла, солдатские башмаки итальянские. Легенда гласит, что Тати чуть не расстреляли, отчего у него ранняя седина.

После демобилизации он уезжает жить в провинцию Эндр, где ему и приходит идея фильма, получившего окончательное название "Праздничного дня" /Jour de fete/ (1949).

В 1944 году он женится на Мишлин Винтер, у них появляются двое детей, Софии и Пьер.

После войны он играет маленькие роли в "Сильвии и привидении" /Sylvie et le Fantome/ (1945) и в "Дьяволе во плоти" /Diable au corps, Le/ (1946).

В 1947 Рене Клеман хотел снять "Школу почтальонов" /Ecole des facteurs, L'/ (1947), но заболел, и тогда решили заменить его сценаристом и главным исполнителем. Тати считает этот фильм своим первым кинематографическим дебютом, говоря, что раньше он недостаточно понимал кино. Но короткометражные фильмы были не рентабельны, поэтому, в связи с хорошим приемом этого фильма, решили превратить его в полнометражный. Так появился "Праздничный день" /Jour de fete/ (1949). Делали его сообща, и даже попробовали снять в цвете. К счастью, для пущей верности, решили сделать и черно-белый вариант. Цветной не был проявлен из-за заводских неполадок. Для звука использовали магнитофон, чего в то время не практиковали. Фильм снимался в Сэнт-Севере (Эндр) с участием всей деревни. Снимали три месяца. Затем сняли дополнительные номера.

Все прокатчики один за другим отказывались от этого фильма. Но кому-то пришла в голову идея устроить предпоказ в кинотеатре в районе Нейи. Реакция была такова, что судьба фильма была моментально решена, он имел огромный коммерческий и художественный успех.

Продюсеры просили сделать продолжение приключений почтальона. Но Жак Тати мужественно решил сделать что-то другое. Он создал образ бескорыстного, доброго, неприспособленного к жизни человека.

Тати говорил, что в мире очень много "Юло", больше, чем думают, даже в Америке ему приходилось их видеть. Мишель Мансо заметил, что у господина Юло "лицо Превера на теле де Голля".

Съемки "Каникул" /Vacances de M. Hulot, Les/ (1953) начались 1951, но были прерваны из-за отсутствия денег. К фильму вернулись в 1952 году, и он был закончен в октябре того же года. Как и в предыдущем случае, он вызвал недоверие у прокатчиков ("Там же ничего нет!"), но предпоказ рассеял все сомнения. Фильм имел успех во Франции, а Америке — настоящий триумф. В американской версии персонажи — англичане, отдыхающие во Франции. Американцы делали Тати оглушительные предложения, но он отказался.

"Мой дядюшка" /Mon oncle/ (1958) снимался более рационально и с меньшей импровизацией: "Присутствие сорока техников, терпеливо ожидающих, когда залает собака, давило на меня финансовым грузом". Однако он настоял на участии непрофессиональных актеров. Частично Тати был вдохновлен злоключениями настоящего господина Юло, инженера-химика из Ангьена.

"Время развлечений" /Playtime/ (1967) потребовало трех лет подготовки, год съемок и затем года монтажа, стоил полтора миллиарда старых франков и поглотил все деньги, полученные Тати за предыдущие фильмы.

В 1971 снял фильм Трафик /Trafic/. В 1974 — "Парад" /Parade/.

Умер в 4 ноября 1982 от отека легких.

Биография

На протяжении последних двадцати лет историки кино вносят в список лучших комедиографов экрана имя французского актера и режиссера Жака Тати, чем справедливо подчеркивают незаурядность этого таланта.

Критики, восторгаясь ювелирно тонким, изящным юмором его картин, традиционно упрекают Тати в творческой медлительности - за тридцать с лишним лет работы в кино он поставил всего четыре полнометражных фильма. Но, выступая в них как сценарист, режиссер и актер, Тати достиг того редкого стилистического единства выразительных средств, которое рождает обманчивое ощущение свободы и легкости сиюминутной импровизации, будучи следствием предельной ясности художественного замысла.

Сохранив многие приемы и традиции классических кинокомедий 20--30-х годов, Тати вместе с тем расширил границы объекта смешного, включив туда и те нравственные коллизии, которые были долгое время традиционным предметом идеализации в этом жанре, в частности, возможность маленького счастья для маленького человека.

Освободившись от сентиментальной иллюзорности сюжета, грубой прямолинейности трюка, заместив трагический подтекст смешного созерцательным скептицизмом. Тати создал жанр элегической философской комедии, повествующей об эпохе глобального техницизма и духовного опустошения, упорно храня верность этой теме в быстротекучей смене вкусов и увлечений современного кино.

Жак Татищев, русский по отцу, родился 9 октября 1908 года s небольшом французском городке Пеке. Когда он подрос, отец, специализировавшийся на изготовлении рамок для картин, обучил его основам своей профессии. Свободное время Жак посвящал спорту, занимаясь регби, теннисом и боксом. Спорт помог ему добиться пластической выразительности тела.

Мюзик-холл, в котором Тати успешно дебютирует в 1931 году как исполнитель "спортивных пантомим", сформировал его исполнительское мастерство. Одновременно он начинает свою кинематографическую карьеру, снимаясь в короткометражных картинах, которые в большинстве своем были экранизациями его "спортивных пантомим".

Лишь в 1949 году, завоевав премию Макса Линдера за фильм "Школа почтальонов", Тати получает признание в большом кинематографе.

В том же году он завершает съемки своего первого полнометражного фильма "Праздничный день", после которого критики заговорили о рождении особого стиля кинокомедий Жака Тати.

Абсолютное доверие к реальности, которое он берет за основу, рождает ощущение вероятности всех комических ситуаций и положений, происходящих на экране. Современная действительность чревата комическим, - полагает Тати, - достаточно лишь точно воссоздать определенный жизненный факт, чтобы он обнаружил свои смешные и абсурдные стороны, ибо абсурдное понимается режиссером как принадлежность реального. Исходя из этого, Тати определяет тематику и строит драматургическую композицию картин. Он как бы ведет непосредственный репортаж с места события, соединяя достоверность действия со скрытой от персонажей абсурдностью их поступков, концентрируя бытовую ситуацию до степени фарса.

Так, в фильме "Праздничный день" дремотную неподвижность маленького провинциального городка нарушает событие, вполне заурядное - приезд передвижного балаганчика с каруселью, складным тиром и другими незатейливыми аттракционами. Подобно цепной реакции, эта весть мгновенно распространяется по городку, нарушает привычные жизненные орбиты его граждан, волнует ожиданием предстоящих развлечений, порождая целый каскад смешных недоразумений. Их объединяет разомкнутая в реальную действительность композиция сюжета - своеобразный отголосок спортивного и мюзик-холльного прошлого Тати, - которая превращает плоский прямоугольник экрана в открытую арену, где все персонажи оказываются равными перед лицом смешного.

Но основное место в фильме занимает не показ самого праздника, а суета, связанная с его подготовкой. В частности, долгий и рискованный процесс водружения в центре площади огромного тяжелого столба, уже не раз грозившего подмять под себя многих обитателей городка, на котором в нужный момент должен торжественно взвиться государственный флаг.

Этот эпизод становится не только событийным, но и смысловым центром фильма. Все стремятся превзойти себя: и косоглазый плотник, не попадающий без посторонней помощи молотком по гвоздю, когда нужно закрепить наконец этот проклятый столб, но вместо мишени без промаха поражающий мячом витрину соседнего с тиром посудного магазина на празднике; и не поддающаяся определению возраста, ровно пополам согнутая старуха с козой, при любом повороте событий низвергающая на мир свои бесконечные монологи-проклятия; и долговязый, экспрессивный, с большими, чуть отвислыми усами почтальон Франсуа - ему приходится буквально раздваиваться, совмещая мимический инструктаж обитателей, устанавливающих столб, со своими прямыми обязанностями. Правда, при этом можно куда-то не успеть и вручить, например, телеграмму покойнику... Но долг выполнен, и ничто не должно помешать началу праздника.

Как в карусели, подчиненные ритму кружения, каждый на своем "коньке", персонажи фильма периодически исчезают и появляются на экране, создавая атмосферу пестрого, веселого карнавала блистательно найденных и сыгранных человеческих типов.

Франсуа, образ которого создал Жак Тати, трудно выделить из мелькающего калейдоскопа социальных характеров, ибо затерянность в толпе, стремление слиться с ней, быть рядовым участником, свидетелем, но не причиной комических событий становится главным эстетическим признаком его исполнительского стиля.

В следующей картине "Каникулы господина Юло" Тати полностью изменит внешний рисунок созданной им актерской маски: сбреет усы, возьмет в зубы трубку, снимет форму почтальона и наденет серый поношенный плащ, из спортивно-подтянутого, экспрессивного превратится в грузного и медлительного, но сохранит существо характера - минимальную пластическую отстраненность.

И хотя отныне господин Юло станет постоянным персонажем последующих фильмов Жака Тати, он только силуэтно, несколькими штрихами будет акцентировать на нем зрительское внимание - чуть расхлябанной походкой, тесной, не по размеру сшитой одеждой, равнодушно-вежливой манерой раскланиваться. Если бы в повседневной жизни мы где-нибудь случайно встретили господина Юло, то наверняка не обратили бы на него никакого внимания.

В отличие от героя Чаплина, он воспринимает мир с покорностью и удивлением, автоматически шагая по жизни не в ногу со временем, не имея в ней ни глубоких привязанностей, ни непримиримых врагов. В единоличном тройственном союзе сценариста, режиссера и актера последнему Тати отводит роль, хотя и не единственную, но весьма важную в общей структуре фильма - стать воплощением антигероичности, бесхарактерности современного буржуазного человека, потерявшего свое лицо, фатально отлученного от системы бытия.

С появлением образа господина Юло из фильмов Тати навсегда уходит вольный ритм фарандоллы "Праздничного дня" и наступает время философских размышлений. Теперь в каждом своем фильме, не забывая развлекать зрителей комическими трюками, Тати приглашает одновременно задуматься над проблемами глубокими и сложными. В "Каникулах господина Юло" он выдвигает в качестве таковой праздность существования современного буржуа-обывателя и создает социальную фреску, густо заполняя ее новой коллекцией комических типов.

В небольшом частном пансионе на берегу моря, куда господин Юло приезжает на отдых, он застает истомленных праздностью и скукой: даму, готовую организовать что угодно - от теннисных соревнований до любовного свидания; пожилую, постоянно фланирующую вокруг дома супружескую пару, ожесточенную длительным сосуществованием; бывшего военного, душу общества, сохранившего от прошлого мундир и выправку; лохматого студента-начетчика, пытающегося книжными цитатами разжечь сердца местных красавиц; еще несколько персонажей, отличающихся друг от друга аппетитом, местом за столом, лежащих на пляже, жующих, читающих газету, играющих в карты, наконец, просто так сидящих, бесцельно уставившись в одну точку. Ничто не способно вывести их из этого состояния духовной прострации: ни прощальный бал, ни грандиозный ночной фейерверк, случайно устроенный Юло, в поисках своей трубки забредшего на склад бенгальских огней и уничтожившего весь их запас.

Этот спародированный в своей медлительности менуэт-обозрение был бы, вероятно, тоскливым зрелищем, если бы Тати и исполнители других ролей не наполнили каждый образ интонацией авторского юмора. Сделав в "Каникулах господина Юло" фигуру обывателя главным объектом наблюдения, Тати недвусмысленно высказывает свое отношение к этому коллективному герою фильма - он смешон.

Понимая, какой это неиссякаемый источник для современного комедиографа, Жак Тати посвящает ему следующий фильм "Мой дядя". Два часа экранной жизни семьи Арпель окончательно убеждают, что праздность - явление для обывателя не временное, каникулярное, а настоятельная потребность его натуры.

Тати в первую очередь интересует "диалектика" обывательского сознания - ее примитивный эгоизм и потеря ощущения общности, которые проявляются, с одной стороны, в стремлении изолироваться от общественной жизни, с другой - встать над ней, подчинить своим потребительским интересам. И хотя Арпель служит на заводе по производству изделий из пластмасс, а мадам Арпель целый день пребывает в хлопотах о муже, сыне Жераре, жизнеустройстве своего брата, господина Юло и сложном техническом оборудовании их дома, в итоге эта деятельность мало чем отличается от водружения столба в "Праздничном дне", лишь абсурдность поступков персонажей здесь более тонко завуалирована. Она проистекает прежде всего из "реалистической" логики обывателя, стремящегося заселить свой мирок конкретными предметами и вещами, которые принимают подчас несвойственную им форму и значение, заполняя духовный вакуум его сознания.

Арпели - семья преуспевающая и современная, а потому им уже мало обнести свое жилище высоким каменным забором, - последний должен иметь автоматические ворота. За ними стоит не просто дом, а панельно-кубический особняк, двухэтажно заставленный пластмассово-заменительной мебелью, электрифицированной кухонной плитой с автоматическим перевертывателем бифштексов, синтетическим садом и фотоэлектронным гаражом. Все оборудовано согласно последнему слову технического прогресса.

В такой дом не стыдно пригласить сослуживцев мсье Арпеля, молодящуюся соседку (с тайной надеждой выдать ее за Юло), но главное, вместе с ними еще раз совершить магический ритуал вещепоклонства, заменивший иные формы человеческого общения.

Существует очень распространенное и в общем-то бесспорное мнение, что основная смысловая нагрузка в фильмах Тати падает на изображение, а слово, диалог имеют лишь подсобное значение. Действительно, если внимательно вслушаться в речь героев фильма, то она окажется почти целиком состоящей из стандартных фраз-стереотипов, являющихся характерной формой общения разобщенных людей, лишившихся непосредственности проявления мыслей и чувств.

Современный человек и технический прогресс - главная тема фильма "Мой дядя". Тати, в отличие от некоторых писателей-фантастов и социологов-фантазеров, занимает совершенно особую позицию. Он достаточно мудр и скептичен, чтобы быть далеким от позиции голубых оптимистов, считающих, что все идет к лучшему в этом лучшем из миров, и не разделять точку зрения мрачных пессимистов, уверяющих, что технический прогресс убивает человеческое в человеке, приводит к самоликвидации личности. Основное внимание Тати сосредоточивает на несоответствии динамики технического прогресса и человеческого сознания. Критическое отставание последнего и порождает, по его мнению, систему массовой обывательской психологии.

В "Каникулах господина Юло", "Моем дяде", этой комической элегии времени технического просперити, лишь господин Юло выпадает из общей системы современного обывательского жизнеустройства. Но это отчуждение для него одновременно становится формой обретения свободы и сохранения непосредственной поэтичности чувств.

Каждый из многочисленных персонажей фильмов Тати проходит испытание на непосредственность чувств и, как правило, не выдерживает его: выглядит смешным. Исключение составляют лишь дети, занимающие в фильмах Тати совершенно особое место. Именно это сближает с ними Юло. Герой Жака Тати ищет поэтичность в реальной действительности и находит ее только у ребенка. А режиссер Жак Тати, не боясь показаться в эти моменты сентиментальным, жадно фиксирует ее в своих фильмах. Веселого маленького мальчика, встречающего и провожающего фургон в "Праздничном дне", - своеобразное поэтическое обрамление фильма, некоторые эпизоды "Каникул господина Юло", в частности сцену обсыпания песком на пляже, в которой Юло принимает самое горячее участие. В "Моем дяде" друзья Жерара также принимают господина Юло за своего и охотно включают во все свои игры и шалости.

Подобно своим великим предшественникам, персонаж Тати не исчерпывает себя сюжетом одного фильма, а органично переходит из картины в картину, как комическая доминанта нереализованной поэтичности. Романтическая грусть, неосознанные поиски утраченной человечности, характерные для образа господина Юло, в сочетании с острой сатирической наблюдательностью его создателя, сценариста и режиссера Жака Тати, определяют стилистические особенности творческой манеры этого комедиографа. Наш мир часто называют абсурдным, больным, жестоким, безумным. С грустной улыбкой Тати добавляет к этому еще один эпитет - мир уходящей поэтичности. Впрочем, это ведь только его личное мнение...

Девять лет работал Тати над своим следующим фильмом "Время развлечений", продолжая и развивая в нем основные темы "Моего дяди". Новая картина Жака Тати непротиворечиво свидетельствует, что за эти годы мир железобетонных конструкций значительно укрепил свои позиции, а человечность, доброта еще более затерялись в симметричной паутине их переплетений. Фильм рассказывает о том, что научно-техническая революция, проникнув в систему государственно-бюрократического аппарата в виде различных электронно-вычислительных роботов, сделала его необратимо извращенным и убийственным по отношению к естественным нуждам маленького человека. Им, разумеется, оказывается господин Юло, которому по ходу сюжета требуется получить в неком учреждении какую-то незначительную справку, удостоверяющую что-то в его личности.

В июле 1969 года Жак Тати показал "Время развлечений" на VI Московском Международном кинофестивале и был награжден серебряной медалью. В интервью, данном журналистам, он сообщил, что сейчас работает над новой комедией о приключениях господина Юло на большой международной автомобильной выставке (рабочее название фильма "Да, господин Юло"). Тати также сказал, что давно мечтает о совместной постановке с советскими кинематографистами. Замысел ее он хранит пока в тайне.

Биография

Режиссер Жак Тати родился 9 октября 1908 года в Париже. Его отец был русским, мать – француженкой. "У меня, – говорил Тати, – один дед русский, одна бабка француженка, один дед голландец, одна бабка итальянка". Русский дед, генерал Дмитрий Татищев, был царским послом в Париже, а голландский дед был изготовителем рамок и другом Ван Гога, но отказывался покупать у него картины. Так гласит легенда.

Отец Жака тоже был изготовителем рамок на улице Кастеллан в Париже, где молодой Тати после окончания лицея в Сен-Жермен помогал отцу в его ремесле и готовился к поступлению в Национальную школу искусств и ремесел. Стоит отметить, что Жак несколько лет служил в Сен-Жермене в Шестнадцатом драгунском полке.

Высокий и подвижный Жак играл в футбол и теннис, занимался боксом и верховой ездой. Во время нахождения по делам бизнеса отца в Англии Жак увлекся регби. "После игры я, чтобы развлечь товарищей, показывал им пантомимические номера, имитируя игроков, арбитра и зрителей". Первое выступление Тати на публике датируется 1931 года. Сам он писал: "Я вступил на долгий и тяжкий путь артиста мюзик-холла, разъезжая из города в город, переходя от театра в цирк, из цирка – в кабаре".

Его пантомимы произвели впечатление на киношников и его пригласили сниматься в короткометрижках. Первая короткометражка с его участием "Требуется здоровяк" (On demande un brute, 1934) провалилась в прокате, а вот кинолента "Веселое воскресенье" (Gai dimanche, 1935) имела локальный успех. Затем он снимался в малозаметных короткометражках "Тренируй левую" (Soigne ton gauche, 1936), "Оскар, чемпион по теннису" (Oscar, champion de tennis, 1932) (незаконченная) и "Возвращение к земле" (Retour a la terre, 1938).

В тридцатые годы Тати продолжал работать в мюзик-холле во Франции и за границей. Однако в 1939 году поездка на перспективные гастроли в Америку была прервана мобилизацией в армию. Уже тогда стали появляться первые комические истории из жизни Тати. В биографии режиссера рассказано о том, что июле 1940 года в Камбри был арестован подозрительный сержант, на котором хотя и была французская пилотка, но все остальное носило следы подозрительной эклектики: плащ английский, обмотки из полос бельгийского одеяла, солдатские башмаки итальянские. Легенда гласит, что Тати чуть не расстреляли, отчего у него ранняя седина.

После демобилизации Жак уезжает жить в провинцию Эндр, а в 1944 году женится на Мишлин Винтер, у них появляются двое детей (София и Пьер). Жак играет эпизодические роли в фильмах "Сильвия и привидение" (Sylvie et le Fantome, 1945) и "Дьявол во плоти" (Le Diable au corps, 1946). Тогда ему и приходит идея первого полнометражного фильма "Праздничный день" (Jour de fete, 1949).

История гласит, что в 1947 году режиссер Рене Клеман хотел снять "Школу почтальонов" (Ecole des facteurs), но заболел, и тогда решили заменить его сценаристом и главным исполнителем. Сам Тати считает этот фильм своим первым кинематографическим дебютом, говоря, что раньше он недостаточно понимал кино. Однако короткометражные фильмы были нерентабельны, поэтому, в связи с хорошим приемом этого фильма, решили превратить его в полнометражный. Так появился "Праздничный день".

Все тихо и спокойно в маленькой деревне в центре Франции, когда на площади появляются ярмарочные павильоны и аттракционы. Карусели, лотереи и оркестр духовых инструментов создают атмосферу всеобщего веселья. Почтальон Франсуа отправляется посмотреть фильм о том, как письма доставляются в Америке. После этого он хочет непременно доставлять письма по-американски!..

Жаку Тати было сорок, когда он начал снимать "Праздничный день". Основой фильма послужил его собственный опыт, приобретенный во время Второй мировой войны и, в частности, в Сэнт-Севэре, в департаменте Эндр: "Вообще-то это был странный прорыв немцев во Францию. В какой-то момент капитан закричал: "Спасайся, кто может", хотя незадолго до этого говорил: "Не волнуйтесь, я воевал на Первой мировой войне, я знаю свою профессию". А тут, конечно, стали стрелять со всех сторон, и люди рванули в деревню. Один из них заметил велосипед и сказал себе: я так быстрее доеду. Он вспрыгнул на велосипед и: остался на месте… Сегодня, после признания критики, международных премий, безумного успеха у публики, даже трудно представить, какие трудности преодолевал Жак Тати для съемок этого фильма, которому сначала отказывали все продюсеры, а затем в течение двух лет – прокатчики. Это простая история была запрещена в СССР из-за насмешки над простым служащим почты.

Фильм попробовали снять в цвете, но решили сделать и черно-белый вариант. Для звука использовали магнитофон, чего в то время не практиковали.

Мэтры о Тати

Вуди Аллен:

Я поверхностно знаю творчество Тати, о чем очень сожалею, потому что этот исключительный комический творец не имеет себе равных в комическом кинематографе.

Жаль, что его стремление к совершенству помешало ему сделать больше фильмов. Я видел «Каникулы господина Юло» в подростковом возрасте, и фильм произвел на меня неизгладимое впечатление, он до сих пор считается самым смешным и самым законченным фильмом своего времени.

Дэвид Линч:

Я многие годы считаю его величайшим мастером. Меня радует мысль, что я смогу увидеть «Время развлечений» на огромном экране на пляже, об этом можно только мечтать. В нем есть ни с чем несравнимая музыка, а доброта его сердца ощущается в каждом фильме. Он уникален и ни с кем несравним.

То, что он сделал, подобно золотому руднику, и я способен это оценить, хотя мы снимаем, казалось бы, разные фильмы.

Кинокритик Сергей Кудрявцев:

Тати всего лишь иронизирует над причудами своего персонажа, считая, что он — один из тех чудаков, которые просто необходимы в жизни: без них она скучна и однообразна. Только появившись в маленьком курортном городке, господин Юло вносит оживление в тоскливое существование отдыхающих. Кому-то он может поначалу показаться весьма странным типом, превращающим в полный абсурд мирно и сонно протекающие каникулы у моря. Но на самом-то деле, ещё абсурднее те люди, которые устали от жизни, желают удалиться от всего и забыться, не вспоминая ни о чём в это отпускное время.

Отдыхающие из фильма «Каникулы господина Юло» вполне могут напомнить героев пьес Сэмьюэла Беккета или Эжена Ионеско. Например, в «Носороге» для скучающей публики носорог, вдруг пробежавший по городу, оказывается поводом убить время в праздном разговоре. И в пьесе «В ожидании Годо» Эрастигон и Владимир от скуки перебрасываются бессмысленными словами — это для них как будто единственный способ почувствовать, что пока ещё существуешь, а не пребываешь в вечном сне. Так и в картине Жака Тати неповоротливо-грациозный (и как это в нём сочетается?!) господин Юло по первому впечатлению действительно похож на вторгнувшегося носорога, который разбудил ленивое царство нежащихся на солнце. Но затем он всё-таки не может не очаровать большинство окружающих своим жизнелюбием, добротой и человечностью — и не случайно, что после отъезда этого чудака остаётся неизъяснимое настроение лёгкой грусти, подобное сожалению о незаметно кончившихся летних каникулах.

Франсуа Трюффо:

Нам так часто говорят, что в кино главное - это деньги, что в этом должна быть какая-то доля истины. Но на самом деле дороже всего время. "Подорожали" съемочные дни кинозвезд, по часам оплачивается технический персонал, а потребность в нем все возрастает. Баснословно дорого стоит аренда павильона. Поэтому случай и играет такую важную роль в кинематографе, благоприятствуя способным людям и не благоприятствуя всем остальным.

Как бы то ни было, некоторые режиссеры не хотят зависеть от случая. Они хотят осуществлять полный контроль над фильмом, управлять всем процессом от А до Я, иметь возможность переснять неполучившийся эпизод или неудачную сцену, двадцать раз все перекраивать на монтажном столе... Выход у них только один - не торопиться, никуда не спешить, работать столько времени, сколько необходимо. Но как? Снижая стоимость съемочного дня, делая его в двадцать, в тридцать раз дешевле за счет отказа от использования звезд и кинопавильонов.

Только два режиссера последовательно проводят политику "полного контроля" - это Робер Брессон и Жак Тати. Именно поэтому при нынешних условиях, при том, как теперь снимают фильмы - наудачу, случайно, чудом, приблизительно, путано и странно, - любое произведение Тати или Брессона будет заведомо гениально, хотя бы в силу особой властности, с которой с первого по последний кадр проступает единая, абсолютная воля, та, которая в принципе должна была бы отличать любое произведение, претендующее на звание художественного.

Поэтому фильм "Мой дядюшка" можно рассматривать только в сравнении с другими картинами Тати. Надо признать, что "Мой дядюшка" в Каннах не оправдал ожиданий многих зрителей: до просмотра это был самый вероятный претендент на главный приз - после просмотра он стал одним из возможных претендентов на главный приз.

Юмор Тати очень специфичен и узок, возможно потому, что Тати намеренно ограничивает себя комизмом подсмотренных ситуаций, не считая находок, построенных на чистом бурлеске. Но даже в рамках такого узкого комизма Тати вводит второе ограничение, исключая все неправдоподобное. Более того, он ничего не сообщает нам о характере своих персонажей, то есть сознательно отказывается от их обрисовки, от проникновения в человека, поскольку у него нет классической раскадровки, нет драматического построения сцен, у него нет и психологической разработки характеров. Его комизм построен только на событиях повседневной жизни, пусть слегка видоизмененных, но всегда правдоподобных.

Поначалу это делалось, по всей видимости, бессознательно, интуитивно. Из трех гэгов Тати всегда выбирал наименее надуманный, самый правдоподобный, но снимал все три. Теперь его отвращение к чистому фантазированию, его пристрастие к "настоящему", наиболее достоверному, превратилось в систему, которую, как и любую другую систему, можно анализировать и критиковать.

Фильм "Каникулы господина Юло" одним очень понравился, другие не приняли его совсем, но придраться к этой совершенной, логически стройной, целостной картине, к этой прекрасной, безупречной конструкции было невозможно. Но в фильме "Мой дядюшка" уже нет той гармонии, зрелище не так завораживает. Один эпизод приводит в восторг, другой причиняет боль, повторы раздражают. С нетерпением ждешь, когда же, наконец, действие перенесется с завода Арпель обратно в Сзн-Мор, ловишь себя на том, что уже сам не знаешь, к чему бы придраться.

Тати в своей картине (как Чарли Чаплин в "Новых временах" или Рене Клер в фильме "Свободу нам!") делится с нами своими очень общими "мировоззренческими" идеями. Его фильм - о современности, хотя именно ее-то нам и не показывают: в нем противопоставляются две эпохи - та, что была двадцать лет назад, и та, что будет через двадцать лет. Часть "Сэн-Мор" действительно удалась: жизнь улицы, рынок, дети - все это выглядит очень мило, красиво, радует глаз. Что касается его прогноза на будущее, то дом семьи Арпель, завод порой показаны навязчиво, возникает чувство неловкости, что явно вызвано излишней детальностью. Декорации, хотя и являются только фоном, тем не менее мешают зрителю.

Сверхсовременная кухня первый раз кажется смешной, второй раз уже смешной не кажется, а в третий раз воспринимается как вовсе не смешная. Тати не допускает никаких пропусков, что приводит к перегрузке картины мелкими деталями и мешает восприятию фильма. Так, металлическая рыба, которая автоматически плюется водой каждый раз, когда кто-то входит, если только это не сам Арпель, становится откровенно лишней в последней трети фильма, когда принцип уже понят и все ресурсы трюка исчерпаны. Но Тати не может убрать эту рыбу из интерьера или отказаться от ее использования, потому что это было бы нелогично. Ее следовало бы незаметно скрыть, но это невозможно при его технике режиссуры: он признает только длинные статичные планы, точка зрения камеры соответствует взгляду персонажа, он не приемлет крупных планов, потому что "в жизни людям под нос не лезут", и т.д.

Так и стук каблучков мадам Арпель поначалу забавляет, а к концу уже почти раздражает. Дело не в том, что Тати не хватает гэгов и он вынужден дергать все время за одни и те же ниточки: просто такова его эстетическая программа, такова его безумная логика, которая приводит к совершенно извращенному, почти маниакальному взгляду на мир. Чем больше он пытается приблизиться к реальности, тем дальше 118 он от нее отходит, так как в жизни логики нет (в жизни к звукам привыкаешь и перестаешь их замечать). В результате он воссоздает на экране безумный, кошмарный, навязчивый мир, который скорее парализует смех, чем вызывает его.

Я был бы очень огорчен, если бы все, сказанное мною, показалось мелочной придиркой, потому что я требователен к Тати в той же степени, в какой я восхищаюсь им и его фильмом "Моя дядюшка". И именно потому, что он настоящий художник, хотелось бы, чтобы его картины можно было принимать полностью, и именно потому, что фильм его слишком удался, мы холодеем от ужаса, глядя на эти документальные зарисовки из нашего завтрашнего дня.

Тати, как и Брессон, во время съемок создает свой кинематограф: он не принимает чужих схем.

Съемки "Каникул господина Юло" (Les Vacances de M. Hulot) начались в 1951 году, но были прерваны из-за отсутствия денег. К фильму вернулись в 1952 году, и он был закончен в октябре того же года. Как и в предыдущем случае, он вызвал недоверие у прокатчиков ("Там же ничего нет!"), но предпоказ рассеял все сомнения. Фильм имел успех во Франции, а Америке – настоящий триумф. В американской версии персонажи – англичане, отдыхающие во Франции.

Отдыхающие со своими городскими привычками обосновались на маленьком морском курорте на берегу Атлантического океана. Но тут появляется на своем стреляющем выхлопными газами драндулете господин Юло, чтобы нарушить летнюю тишь да гладь. К величайшей радости детей он намерен предложить постояльцам отелей такой отпуск, какого у них не было никогда.

Жак Тати:

"Образ Юло мне навеял простой солдат по прозвищу "Лялуэт" (Жаворонок), с которым я познакомился во время своей военной службы в Шестнадцатом драгунском полку в Сен-Жермен-де-Лэ. Это был славный простодушный малый. Он был настолько бескорыстен, что почти завораживал. К сожалению, сегодня милых приветливых людей считают идиотами. Но если у вас среди ночи ломается машина и какой-то механик гаража встает с постели и приезжает вам на помощь, вы рады, что наткнулись на такого болвана. Я лучше лажу с болванами. К тому же, доброта ограждает нас от агрессивности других людей. О самом Лялуэте мы совершенно ничего не знали. Для меня встреча с ним была большим уроком, я потом часто вспоминал о нем. Он во многом помог мне в создании персонажа господина Юло. Как и он, я немного замкнут, что позволяет мне сохранять свою независимость, и дает возможность спокойно подумать. И я получил от этого большое удовлетворение, потому что понял, что Лялуэт был счастливым человеком. Люди, которые полюбили "Господина Юло" или "Моего дядюшку", ждут его появления во всех моих фильмах, и когда этого не случается, испытывают разочарование".

Дэйвид Эренстайн (пишет для "Film Comment", "Los Angeles Times", "Cahier du cinema" и "Film Quarterly"):

Одна из самых оригинальных – и самых смешных – комедий, когда-либо снятых, "Каникулы господина Юло", очаровывает и обезоруживает всех зрителей с самого своего первого появления в 1953 году.

Все время наклоненный вперед, с размашистой походкой, со странными манерами, словно погруженный в свои мысли, высокий и неуклюжий господин Юло вобрал в себя все комичное, что можно найти в любом обычном человеке. Берется ли он справиться с тяжелым чемоданом, с норовистой лошадью или барахлящим мотором машины – он всегда явно не предназначен для этой работы. Но, как и все великие клоуны кино, Юло, несмотря на все неприятности, все-таки остается непоколебимо стоять на ногах, совершенно не осознавая, какой комический разгром он непреднамеренно устраивает тем, кто встречается на его пути.

Однако, несмотря на то, что есть какие-то общие черты между Юло Тати и Чаплиновским Трэмпом или Китоновским "великим каменным лицом", существуют важные различия. Как описывают сам Тати, он хотел показать в образе Юло "человека, которого вы можете встретить на улице, это не персонаж мюзик-холла. Он не знает, что он смешон". Юло действительно совершенно обычный человек. Чаплин и Китон всегда сами устраивают комические ситуации, тогда как Юло попадает в ситуации, которые создают другие. Более того, в отличие от своих комических предшественников, не только Юло участвует в шоу. В глазах Тати нелепости других постояльцев отеля тоже заслуживают внимания и смеха.

Тати постоянно держит это движение в фокусе благодаря своему мастерству в технике построения комического фильма. Он никогда не использует близкий план. Его камера всегда помещена на среднем расстоянии от действия – именно там, где бы мы стояли сами, если бы оказались случайными прохожими в реальной жизни. И то, что он помещает в кадр, в равной степени реалистично.

Я слышал ряд критических оценок творчества Тати в целом и его отдельных фильмов в частности. Знакомый киноман "видит в его работах только мельтешение и запрограммированную надоедливую конструкцию". Вот такую рецензию нашел в интернете:

Досмотреть "Каникулы господина Юло" удалось лишь раза с третьего - всё время выключал, потому что главный герой раздражал невыносимо. Будучи совершенно неприспособленным созданием к жизни, Юло отчаянно тянется к ней по пути круша всё что попадётся под руку и превращая весь окружающий мир в сплошной абсурд. Юло приходит в домик на горе с тяжёлым рюкзаком на плечах, ему протягивают рюмку, он запрокидывает голову, чтобы её опустошить и... рюкзак перевешивает его тело и Юло летит в дверь, в которую только что зашёл и валится с горы! И из таких сцен состоит весь фильм!

В нём нет никакого сюжета, действие двигает лишь несуразность и угрожающая активность главного героя. А уж активен он не то слово как!

И всё это, наверное, было бы довольно смешно, если бы не было настолько раздражающе. И то, что тут каждая деталь продумана - бесит, бесит, бесит. Весь фильм ждешь, когда же кто-нибудь наваляет этому придурку, или когда же он, наконец, убьёт кого-нибудь своей неуклюжестью и его посадят в тюрьму. Но у режиссёра другие планы на Юло! Он, видите ли, хочет нам показать, какие мы все серые и скучные, а такие чудаки как его главный герой скрашивают наши серые будни, делают нашу жизнь интересной и праздничной! Очень бы мне хотелось поселить режиссёра в одном отеле с господином Юло - долго бы он протянул на этом празднике жизни?

Дата публикации на сайте: 25 октября 2011.