Портрет Достоевского работы Перова, 1872

(30 октября (11 ноября) 1821, Москва, Российская империя — 28 января (9 февраля) 1881, Санкт-Петербург, Российская империя)

ru.wikipedia.org

Биография

Жизнь и творчество

Юность писателя

Фёдор Михайлович Достоевский родился 30 октября (11 ноября) 1821 года в Москве.[2] Отец, Михаил Андреевич, из духовного сословия, получил дворянское звание в 1828 году, работал лекарем в московской Мариинской больнице для бедных на Новой Божедомке (ныне — ул. Достоевского). Приобретя в 1831—1832 годах небольшое имение в Тульской губернии, жестоко обращался с крестьянами[2]. Мать, Мария Фёдоровна (в девичестве Нечаева), происходила из купеческого рода. Фёдор был вторым из 7 детей. По одному из предположений, Достоевский происходит по отцовской линии из пинской шляхты, чьё родовое имение Достоево в XVI—XVII веках находилось в белорусском Полесье (ныне Ивановский район Брестской области, Белоруссия). Это имение 6 октября 1506 года Данила Иванович Ртищев за свои заслуги получил во владение от князя Фёдора Ивановича Ярославича. С этого времени Ртищев и его наследники стали именоваться Достоевскими.[3]

Памятник Достоевскому в Москве, рядом с местом рождения

Достоевский в 26 лет, портрет Константина Трутовского, 1847

Когда Достоевскому было 15 лет, его мать умерла от чахотки, и отец отправил старших сыновей, Фёдора и Михаила (впоследствии также ставшего писателем), в пансион К. Ф. Костомарова в Петербурге.

1837 год стал важной датой для Достоевского. Это год смерти его матери, год смерти Пушкина, творчеством которого он (как и его брат) зачитывается с детства, год переезда в Петербург и поступления в военно-инженерное училище, ныне Военный инженерно-технический университет. В 1839 году он получает известие об убийстве отца крепостными крестьянами.[2] Достоевский участвует в работе кружка Белинского[4] За год до увольнения с военной службы Достоевский впервые переводит и издаёт «Евгению Гранде» Бальзака (1843). Год спустя выходит в свет его первое произведение «Бедные люди», и он сразу становится знаменитым: В. Г. Белинский высоко оценил это произведение. Но следующая книга «Двойник» наталкивается на непонимание.

Вскоре после публикации «Белых ночей» писатель был арестован (1849) в связи с «делом Петрашевского». Хотя Достоевский отрицал предъявленные ему обвинения, суд признал его «одним из важнейших преступников».[2]
Военный суд находит подсудимого Достоевского виновным в том, что он, получив в марте сего года из Москвы от дворянина Плещеева… копию с преступного письма литератора Белинского, — читал это письмо в собраниях: сначала у подсудимого Дурова, потом у подсудимого Петрашевского. А потому военный суд приговорил его за недонесение о распространении преступного о религии и правительстве письма литератора Белинского… лишить на основании Свода военных постановлений… чинов и всех прав состояния и подвергнуть смертной казни расстрелянием.[5].

Ссылка

Суд и суровый приговор к смертной казни (22 декабря 1849) на Семёновском плацу был обставлен как инсценировка казни. В последний момент осуждённым объявили о помиловании, назначив наказание в виде каторжных работ. Один из приговорённых к казни, Григорьев, сошёл с ума. Ощущения, которые он мог испытывать перед казнью, Достоевский передал словами князя Мышкина в одном из монологов в романе «Идиот».

Памятник Достоевскому в Москве, рядом с Российской Государственной Библиотекой

Во время короткого пребывания в Тобольске на пути к месту каторги (11—20 января 1850 года) писатель встретился с жёнами сосланных декабристов: Ж. А. Муравьёвой, П. Е. Анненковой и Н. Д. Фонвизиной. Женщины подарили ему Евангелие, которое писатель хранил всю жизнь.

Следующие четыре года Достоевский провёл на каторге в Омске.[2] В 1854 году, когда истекли четыре года, к которым Достоевский был приговорён, он был освобождён из каторги и отправлен рядовым в седьмой линейный сибирский батальон. Во время службы в Семипалатинске он подружился с Чоканом Валихановым, будущим известным казахским путешественником и этнографом. Там молодому писателю и молодому учёному поставлен общий памятник[6]. Здесь у него начался роман с Марией Дмитриевной Исаевой, которая была замужем за учителем гимназии Александром Исаевым, горьким пьяницей. Через некоторое время Исаева перевели на место судебного заседателя в Кузнецк. 14 августа 1855 года Фёдор Михайлович получает письмо из Кузнецка: муж М. Д. Исаевой скончался после долгой болезни.[7]

18 февраля 1855 года умирает император Николай I. Достоевский пишет верноподданическое стихотворение, посвящённое его вдове, императрице Александре Фёдоровне, и в результате становится унтер-офицером: 20 октября 1856 года Фёдор Михайлович произведён в прапорщики.[8] 6 февраля 1857 года Достоевский венчается с Марией Дмитриевной Исаевой в русской православной церкви в Кузнецке.[8]

Сразу после венчания они отправляются в Семипалатинск, но по дороге у Достоевского происходит эпилептический припадок, и они на четыре дня останавливаются в Барнауле.[8]

20 февраля 1857 года Достоевский и его жена возвращаются в Семипалатинск.[8] Период заключения и военной службы был поворотным в жизни Достоевского: из ещё неопределившегося в жизни «искателя правды в человеке» он превратился в глубоко религиозного человека, единственным идеалом которого на всю последующую жизнь стал Христос.

В 1859 году в «Отечественных записках» Достоевский публикует свои повести «Село Степанчиково и его обитатели» и «Дядюшкин сон».

После ссылки

30 июня 1859 года Достоевскому выдают временный билет № 2030, разрешающий ему выезд в Тверь, и 2 июля писатель покидает Семипалатинск. В 1860 году Достоевский с женой и приёмным сыном Павлом вернулся в Петербург, но негласное наблюдение за ним не прекращалось до середины 1870-х годов. С начала 1861 года Фёдор Михайлович помогает брату Михаилу издавать собственный журнал «Время», после закрытия которого в 1863 году братья начинают выпускать журнал «Эпоха». На страницах этих журналов появляются такие произведения Достоевского, как «Униженные и оскорблённые», «Записки из мёртвого дома», «Зимние заметки о летних впечатлениях» и «Записки из подполья».

Достоевский в 1863 году

Барельеф на балконе квартиры, в которой Достоевский написал роман «Игрок». Баден-Баден

Достоевский предпринимает поездку за границу с молодой эмансипированной особой Аполлинарией Сусловой, в Баден-Бадене увлекается разорительной игрой в рулетку, испытывает постоянную нужду в деньгах и в это же время (1864 год) теряет жену и брата. Непривычный уклад европейской жизни довершает разрушение социалистических иллюзий юности, формирует критическое восприятие буржуазных ценностей и неприятие Запада.

«Преступление и наказание» в «Русском вестнике» М. Н. Каткова

Через полгода после смерти брата издание «Эпохи» прекращается (февраль 1865 года). В безвыходном материальном положении Достоевский пишет главы «Преступления и наказания», посылая их М. Н. Каткову прямо в журнальный набор консервативного «Русского вестника», где они печатаются из номера в номер. В это же время под угрозой потери прав на свои издания на 9 лет в пользу издателя Ф. Т. Стелловского он обязался написать ему роман, на что у него не хватает физических сил. По совету друзей Достоевский нанимает молодую стенографистку Анну Сниткину, которая помогает ему справиться с этой задачей.

Мемориальная таблица (Вильнюс, ул. Диджёйи, 20)

Памятник Ф. Достоевскому в Дрездене на набережной Эльбы у здания Конгресс-центра

Женева, дом в котором жил Достоевский в 1868 году.

Женева, мемориальная доска на доме, в котором жил Достоевский в 1868 году.

Роман «Преступление и наказание» был закончен и оплачен очень хорошо, но чтобы эти деньги у него не отобрали кредиторы, писатель уезжает за границу со своей новой женой, Анной Григорьевной Сниткиной. Поездка отражена в дневнике, который в 1867 году начала вести А. Г. Сниткина-Достоевская. По пути в Германию супруги остановились на несколько дней в Вильне.[9]

Расцвет творчества

Сниткина обустроила жизнь писателя, взяла на себя все экономические вопросы его деятельности, а с 1871 года Достоевский навсегда бросил рулетку.

В октябре 1866 года за двадцать один день им был написан и 25 числа закончен роман «Игрок» для Ф. Т. Стелловского.

Последние 8 лет писатель прожил в городе Старая Русса Новгородской губернии. Эти годы жизни были очень плодотворными: 1872 — «Бесы», 1873 — начало «Дневника писателя» (серия фельетонов, очерков, полемических заметок и страстных публицистических заметок на злобу дня), 1875 — «Подросток», 1876 — «Кроткая», 1879—1880 — «Братья Карамазовы». В это же время два события стали значительными для Достоевского. В 1878 году император Александр II пригласил к себе писателя, чтобы представить его своей семье, и в 1880 году, всего лишь за год до смерти, Достоевский произнёс знаменитую речь на открытии памятника Пушкину в Москве. В эти годы писатель сближается с консервативными журналистами, публицистами и мыслителями, переписывается с видным государственным деятелем К. П. Победоносцевым.

Несмотря на известность, которую Достоевский обрел в конце своей жизни, поистине непреходящая, всемирная слава пришла к нему после смерти. В частности, Фридрих Ницше признавал, что Достоевский был единственный психолог, у которого он мог кое-чему поучиться («Сумерки идолов»).

26 января (9 февраля) 1881 года сестра Достоевского Вера Михайловна приехала в дом к Достоевским, чтобы просить брата отказаться от своей доли рязанского имения, доставшейся ему по наследству от тётки А. Ф. Куманиной, в пользу сестёр. По рассказу Любови Фёдоровны Достоевской, была бурная сцена с объяснениями и слезами, после чего у Достоевского пошла кровь горлом. Возможно, этот неприятный разговор стал первым толчком к обострению его болезни (эмфиземы) — через два дня великий писатель скончался.

Похоронен в Александро-Невской лавре в Санкт-Петербурге.

Семья и окружение

Дед писателя Андрей Григорьевич Достоевский (1756 — около 1819) служил униатским, позже — православным священником в селе Войтовцы близ Немирова (ныне Винницкая область Украины).

Отец, Михаил Андреевич (1787—1839), учился в Московском отделении Императорской медико-хирургической академии, служил лекарем в Бородинском пехотном полку, ординатором в Московском военном госпитале, лекарем в Мариинской больнице Московского воспитательного дома (то есть в больнице для неимущих, ещё известной под названием Божедомки). В 1831 приобрел небольшое село Даровое в Каширском уезде Тульской губернии, а в 1833 и соседнюю деревню Черемошню (Чермашню)[10], где в 1839 году был убит собственными крепостными:
Пристрастие его к спиртным напиткам видимо увеличилось, и он почти постоянно бывал не в нормальном положении. Настала весна, мало обещавшая хорошего… Вот в это-то время в деревне Чермашне на полях под опушкою леса работала артель мужиков, в десяток или полтора десятка человек; дело, значит, было вдали от жилья. Выведенный из себя каким-то неуспешным действием крестьян, а может быть, только казавшимся ему таковым, отец вспылил и начал очень кричать на крестьян. Один из них, более дерзкий, ответил на этот крик сильною грубостью и вслед за тем, убоявшись этой грубости, крикнул: «Ребята, карачун ему!..». И с этим возгласом все крестьяне, в числе до 15 человек, кинулись на отца и в одно мгновенье, конечно, покончили с ним… — Из воспоминаний А. М. Достоевского

Дом, в котором находилась квартира Достоевского. Ныне здесь музей. Санкт-Петербург, Кузнечный переулок, 5/2.

Мать Достоевского, Мария Фёдоровна (1800—1837), происходила из богатой московской купеческой семьи Нечаевых, которая после Отечественной войны 1812 г. лишилась большей части состояния. В 19 лет она вышла замуж за Михаила Достоевского. Она была, по воспоминаниям детей, доброй матерью и родила в браке четверых сыновей и четверых дочерей (сын Фёдор был вторым ребёнком). М. Ф. Достоевская умерла от чахотки. По мнению исследователей творчества великого писателя, отдельные черты Марии Фёдоровны нашли отражение в образах Софьи Андреевны Долгорукой («Подросток») и Софьи Ивановны Карамазовой («Братья Карамазовы»)[источник не указан 604 дня].

Старший брат Достоевского Михаил также стал литератором, его творчество было отмечено влиянием брата, а работа над журналом «Время» осуществлялась братьями в значительной мере совместно. Младший брат Андрей стал архитектором, Достоевский видел в его семье достойный образец семейной жизни. А. М. Достоевский оставил ценные воспоминания о своём брате. Из сестёр Достоевского наиболее близкие отношения сложились у писателя с Варварой Михайловной (1822—1893), о которой он писал брату Андрею: «Я её люблю; она славная сестра и чудесный человек…» (28 ноября 1880 г.). Из многочисленных племянников и племянниц Достоевский любил и выделял Марию Михайловну (1844—1888), которую, согласно воспоминаниям Л. Ф. Достоевской, «любил как собственную дочь, ласкал её и развлекал, когда она была ещё маленькой, позднее гордился её музыкальным талантом и её успехом у молодых людей», однако, после смерти Михаила Достоевского эта близость сошла на нет.

Потомки Фёдора Михайловича продолжают проживать в Санкт-Петербурге.

Философия

Памятник Ф. М. Достоевскому недалеко от ст. м. Владимирская, Санкт-Петербург

Как показал Ноговицын О. М. в своей работе[11], Достоевский является самым ярким представителем «онтологической», «рефлексивной» поэтики, которая в отличие от традиционной, описательной поэтики, оставляет персонаж в некотором смысле свободным в своих отношениях с текстом, который его описывает (то есть для него миром), что проявляется в том, что он осознает свое с ним отношение и действует исходя из него. Отсюда вся парадоксальность, противоречивость и непоследовательность персонажей Достоевского. Если в традиционной поэтике персонаж остается всегда во власти автора, всегда захвачен происходящими с ним событиями (захвачен текстом), то есть остается всецело описательным, всецело включенным в текст, всецело понятным, подчиненным причинам и следствиям, движению повествования, то в онтологической поэтике мы впервые сталкиваемся с персонажем, который пытается сопротивляться текстуальным стихиям, своей подвластности тексту, пытаясь его «переписать». При таком подходе писательство есть не описание персонажа в многообразных ситуациях и положениях его в мире, а сопереживание его трагедии — его своевольном нежелания принять текст (мир), в его неизбывной избыточности по отношению к нему, потенциальной бесконечности. Впервые на такое особое отношение Достоевского к своим персонажам обратил внимание Бахтин М. М..

Дом-музей писателя в Старой Руссе

Политические взгляды

При жизни Достоевского в культурных слоях общества противоборствовали по крайней мере два политических течения — славянофильство и западничество, суть которых приблизительно такова: приверженцы первого утверждали, что будущее России в народности, православии и самодержавии, приверженцы второго считали, что русские должны во всем брать пример с европейцев. И те, и другие размышляли над исторической судьбой России. У Достоевского же была своя идея — «почвенничество». Он был и оставался русским человеком, неразрывно связанным с народом, но при этом не отрицал достижения культуры и цивилизации Запада. С течением времени взгляды Достоевского развивались, и в период своего третьего пребывания за границей он окончательно стал убеждённым монархистом.[12]

Достоевский и «еврейский вопрос»

Ф. М. Достоевский, 1879

Взгляды Достоевского на роль евреев в жизни России нашли отражение в публицистике писателя. Например, обсуждая дальнейшую участь освобожденных от крепостного права крестьян, он пишет в «Дневнике писателя» за 1873 г.:
«Так и будет, если дело продолжится, если сам народ не опомнится; а интеллигенция не поможет ему. Если не опомнится, то весь, целиком, в самое малое время очутится в руках у всевозможных жидов, и уж тут никакая община его не спасет… <…> Жидки будут пить народную кровь и питаться развратом и унижением народным, но так как они будут платить бюджет, то, стало быть, их же надо будет поддерживать.» [13]

Электронная еврейская энциклопедия утверждает, что антисемитизм был неотъемлемой частью мировоззрения Достоевского и находил выражение как в романах и повестях, так и в публицистике писателя[14]. Наглядным подтверждением этого, по мнению составителей энциклопедии, является работа Достоевского «Еврейский вопрос»[15]. Однако сам Достоевский в «Еврейском вопросе» утверждал: «… в сердце моём этой ненависти не было никогда …».

Писатель Андрей Дикий приписывает Достоевскому следующую цитату:
«Евреи сгубят Россию и станут во главе анархии. Жид и его кагал — это заговор против русских».[16]

Похожую цитату со ссылкой на письмо-ответ Николаю Епифановичу Грищенко, учителю Козелецкого приходского училища Черниговской губернии, приводит Наседкин: «А ведь жид и его кагал — это всё равно, что заговор против русских!»[17]

Отношение Достоевского к «еврейскому вопросу» анализируется литературоведом Леонидом Гроссманом в статье «Достоевский и иудаизм» и книге «Исповедь одного еврея»[18], посвященной переписке между писателем и еврейским журналистом Аркадием Ковнером. Послание великому писателю, отправленное Ковнером из Бутырской тюрьмы, произвело впечатление на Достоевского. Свое ответное письмо он заканчивает словами «Верьте полной искренности, с которой жму протянутую Вами мне руку», а в посвященной еврейскому вопросу главе «Дневника писателя» обширно цитирует Ковнера.

По мнению критика Майи Туровской взаимный интерес Достоевского и евреев вызван воплощением в евреях (и в Ковнере, в частности) искательства персонажей Достоевского.[19]

По мнению Николая Наседкина, противоречивое отношение к евреям вообще свойственно Достоевскому: он очень чётко различал понятия еврей и жид. Кроме того Наседкин также отмечает, что слово «жид» и производные от него были для Достоевского и его современников обычным словом-инструментарием в ряду других, использовалось широко и повсеместно, было естественным для всей русской литературы XIX века, в отличие современного времени.[17].

Следует отметить, что неподвластное так называемому «общественному мнению» отношение Достоевского к «еврейскому вопросу», возможно, было связано с его религиозными убеждениями (см. Христианство и антисемитизм) [источник?].

По утверждению Соколова Б. В., цитаты Достоевского использовались нацистами во время Великой Отечественной войны для пропаганды на оккупированых территориях СССР, например такая из статьи «Еврейский вопрос»:
Что если бы не евреев было в России три миллиона, а русских, и евреев было бы 160 миллионов (в оригинале у Достоевского — 80 миллионов, но численность населения страны увеличили вдвое — для придания цитате большей актуальности. — Б. С.) — ну, во что обратились бы у них русские и как бы они их третировали? Дали бы они им сравняться с собою в правах? Дали бы им молиться среди них свободно? Не обратили бы их прямо в рабов? Хуже того: не содрали бы кожу совсем, не избили бы дотла, до окончательного истребления, как делывали с чужими народами в старину?"[20]

Библиография

Романы

* 1845 — Бедные люди
* 1861 — Униженные и оскорблённые
* 1866 — Преступление и наказание
* 1866 — Игрок
* 1868 — Идиот
* 1871—1872 — Бесы
* 1875 — Подросток
* 1879—1880 — Братья Карамазовы

Повести и рассказы

* 1846 — Двойник
* 1846 — Как опасно предаваться честолюбивым снам
* 1846 — Господин Прохарчин
* 1847 — Роман в девяти письмах
* 1847 — Хозяйка
* 1848 — Ползунков
* 1848 — Слабое сердце
* 1848 — Неточка Незванова
* 1848 — Белые ночи
* 1849 — Маленький герой
* 1859 — Дядюшкин сон
* 1859 — Село Степанчиково и его обитатели
* 1860 — Чужая жена и муж под кроватью
* 1860 — Записки из Мёртвого дома
* 1862 — Зимние заметки о летних впечатлениях
* 1864 — Записки из подполья
* 1864 — Скверный анекдот
* 1865 — Крокодил
* 1869 — Вечный муж
* 1876 — Кроткая
* 1877 — Сон смешного человека
* 1848 — Честный вор
* 1848 — Ёлка и свадьба
* 1876 — Мальчик у Христа на ёлке

Публицистика и критика, очерки

* 1847 — Петербургская летопись
* 1861 — Рассказы Н.В. Успенского
* 1880 — Приговор
* 1880 — Пушкин

Дневник писателя

* 1873 — Дневник писателя. 1873 год.
* 1876 — Дневник писателя. 1876 год.
* 1877 — Дневник писателя. Январь-август 1877 года.
* 1877 — Дневник писателя. Сентябрь-декабрь 1877 года.
* 1880 — Дневник писателя. 1880 год.
* 1881 — Дневник писателя. 1881 год.

Стихотворения

* 1854 — На европейские события в 1854 году
* 1855 — На первое июля 1855 года
* 1856 — На коронацию и заключение мира
* 1864 — Эпиграмма на баварского полковника
* 1864-1873 — Борьба нигилизма с честностью (офицер и нигилистка)
* 1873-1874 — Описывать все сплошь одних попов
* 1876-1877 — Крах конторы Баймакова
* 1876 — Дорого стоят детишки
* 1879 — Не разбойничай, Федул

Особняком стоит сборник фольклорного материала «Моя тетрадка каторжная», известный также под названием «Сибирской тетради», писавшийся Достоевским во время его каторги.

Основная литература о Достоевском

Отечественные исследования

* Белинский В. Г. [Вступительная статья] // Петербургский сборник, изданный Н. Некрасовым. СПб., 1846.
* Добролюбов Н. А. Забитые люди // Современник. 1861. № 9. отд. II.
* Писарев Д. И. Борьба за существование // Дело. 1868. № 8.
* Леонтьев К. Н. О всемирной любви: По поводу речи Ф. М. Достоевского на Пушкинском празднике // Варшавский дневник. 1880. 29 июля (№ 162). С. 3-4; 7 августа (№ 169). С. 3-4; 12 августа (№ 173). С. 3-4.
* Михайловский Н. К. Жестокий талант // Отечественные записки. 1882. № 9, 10.
* Соловьёв В. С. Три речи в память Достоевского: (1881—1883). М., 1884. 55 с.
* Розанов В. В. Легенда о Великом инквизиторе Ф. М. Достоевского: Опыт критического комментария // Русский вестник. 1891. Т. 212, январь. С. 233—274; Февраль. С. 226—274; Т. 213, март. С. 215—253; Апрель. С. 251—274. Отд изд.: СПб.: Николаев, 1894. 244 с.
* Мережковский Д. С. Л. Толстой и Достоевский: Христос и антихрист в русской литературе. Т. 1. Жизнь и творчество. СПб.: Мир искусства, 1901. 366 с. Т. 2. Религия Л. Толстого и Достоевского. СПб.: Мир искусства, 1902. LV, 530 с.
* Шестов Л. Достоевский и Ницше. СПб., 1906.
* Иванов Вяч. И. Достоевский и роман-трагедия // Русская мысль. 1911. Кн. 5. С. 46-61; Кн. 6. С. 1-17.
* Переверзев В. Ф. Творчество Достоевского. М., 1912. (переизд. в кн.: Гоголь, Достоевский. Исследования. М., 1982)
* Тынянов Ю. Н. Достоевский и Гоголь: (К теории пародии). Пг.: ОПОЯЗ, 1921.
* Бердяев Н. А. Миросозерцание Достоевского. Прага, 1923. 238 с.
* Волоцкой М. В. Хроника рода Достоевских 1506—1933. М., 1933.
* Энгельгардт Б. М. Идеологический роман Достоевского // Ф. М. Достоевский: Статьи и материалы / Под ред. А. С. Долинина. Л.; М.: Мысль, 1924. Сб. 2. С. 71-109.
* Достоевская А. Г. Воспоминания [1925]. М.: Художественная литература, 1981.
* Фрейд З. Достоевский и отцеубийство [1925] // Классический психоанализ и художественная литература / Сост. и общ.ред. В. М. Лейбина. СПб.: Питер, 2002. С. 70-88.
* Мочульский К. В. Достоевский: Жизнь и творчество. Париж: YMCA-Press, 1947. 564 с.
* Лосский Н. О. Достоевский и его христианское миропонимание. Нью-Йорк: Издательство имени Чехова, 1953. 406 с.
* Достоевский в русской критике. Сбокник статей. М., 1956. (вступ. ст. и прим. А. А. Белкина)
* Лесков Н. С. О куфельном мужике и пр. — Собр. соч., т. 11, М., 1958. С. 146—156;
* Гроссман Л. П. Достоевский. М.: Молодая гвардия, 1962. 543 с. (Жизнь замечательных людей. Серия биографий; Вып. 24 (357)).
* Бахтин М. М. Проблемы творчества Достоевского. Л.: Прибой, 1929. 244 с. 2-е изд., перераб. и доп.: Проблемы поэтики Достоевского. М.: Советский писатель, 1963. 363 с.
* Достоевский в воспоминаниях современников: В 2 т. М., 1964. Т. 1. Т. 2.
* Фридлендер Г. М. Реализм Достоевского. М.; Л.: Наука, 1964. 404 с.
* Мейер Г. А. Свет в ночи: (О «Преступлении и наказании»): Опыт медленного чтения. Frankfurt/Main: Посев, 1967. 515 с.
* Ф. М. Достоевский: Библиография произведений Ф. М. Достоевского и литературы о нём: 1917—1965. М.: Книга, 1968. 407 с.
* Кирпотин В. Я. Разочарование и крушение Родиона Раскольникова: (Книга о романе Достоевского «Преступление и наказание»). М.: Советский писатель, 1970. 448 с.
* Захаров В. Н. Проблемы изучения Достоевского: Учебное пособие. — Петрозаводск. 1978.
* Захаров В. Н. Система жанров Достоевского: Типология и поэтика. — Л., 1985.
* Топоров В. Н. О структуре романа Достоевского в связи с архаическими схемами мифологического мышления («Преступление и наказание») [1973] // Топоров В. Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического. М., 1995. С. 193—258.
* Достоевский: Материалы и исследования / АН СССР. ИРЛИ. Л.: Наука, 1974—2007. Вып. 1-18 (продолжающееся издание).
* Одиноков В. Г. Типология образов в художественной системе Ф. М. Достоевского. Новосибирск: Наука, 1981. 144 с.
* Селезнёв Ю. И. Достоевский. М.: Молодая гвардия, 1981. 543 с., ил. (Жизнь замечательных людей. Серия биографий; Вып. 16 (621)).
* Волгин И. Л. Последний год Достоевского: Исторические записки. М.: Советский писатель, 1986.
* Сараскина Л. И. «Бесы»: роман-предупреждение. М.: Советский писатель, 1990. 488 с.
* Аллен Л. Достоевский и Бог [1981] / Пер. с фр. Е. Воробьевой. СПб.: Филиал журнала «Юность»; Дюссельдорф: Голубой всадник, 1993. 160 с.
* Гуардини Р. Человек и вера [1932] / Пер. с нем. Брюссель: Жизнь с Богом, 1994. 332 с.
* Касаткина Т. А. Характерология Достоевского: Типология эмоционально-ценностных ориентаций. М.: Наследие, 1996. 335 с.
* Лаут Р. Философия Достоевского в систематическом изложении [1950] / Пер. с нем. И. С. Андреевой; Под ред. А. В. Гулыги. М.: Республика, 1996. 448 с.
* Бэлнеп Р. Л. Структура «Братьев Карамазовых» [1967] / Пер. с англ. СПб.: Академический проект, 1997.
* Дунаев М. М. Федор Михайлович Достоевский (1821—1881) // Дунаев М. М. Православие и русская литература: [В 6 ч.]. М.: Христианская литература, 1997. С. 284—560.
* Накамура К. Чувство жизни и смерти у Достоевского / Авториз. пер. с япон. СПб.: Дмитрий Буланин, 1997. 332 с.
* Мелетинский Е. М. Заметки о творчестве Достоевского. М.: РГГУ, 2001. 190 с.
* Роман Ф. М. Достоевского «Идиот»: Современное состояние изучения. М.: Наследие, 2001. 560 с.
* Касаткина Т. А. О творящей природе слова: Онтологичность слова в творчестве Ф. М. Достоевского как основа «реализма в высшем смысле». М.: ИМЛИ РАН, 2004. 480 с.
* Тихомиров Б. Н. «Лазарь! гряди вон»: Роман Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» в современном прочтении: Книга-комментарий. СПб.: Серебряный век, 2005. 472 с.
* Яковлев Л. Достоевский: призраки, фобии, химеры (заметки читателя). — Харьков: Каравелла, 2006. — 244 с. ISBN 966-586-142-5
* Ветловская В. Е. Роман Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы». СПб.: Издательство «Пушкинский Дом», 2007. 640 с.
* Роман Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы»: современное состояние изучения. М.: Наука, 2007. 835 с.
* Богданов Н., Роговой А. Родословие Достоевских. В поисках утерянных звеньев., М., 2008.
* Джон Максвелл Кутзее. «Осень в Петербурге» (так называется это произведение в русском переводе, в оригинале роман озаглавлен «Мастер из Петербурга»). М.: Эксмо, 2010.
* Открытость бездне. Встречи с Достоевским Литературоведческая, философская и историографическая работа культуролога Григория Померанца.

Зарубежные исследования:

Английский язык:

* Jones M.V. Dostoevsky. The novel of discord. L., 1976.
* Holquist M. Dostoievvsky and the novel. Princeton (N. Jersey), 1977.
* Hingley R. Dostoyevsky. His life and work. L., 1978.
* Kabat G.C. Ideology and imagination. The image of society in Dostoevsky. N.Y., 1978.
* Jackson R.L. The art of Dostoevsky. Princeton (N. Jersey), 1981.
* Dostoevsky Studies. Journal of the International Dostoievsky Society. v. 1 -, Klagenfurt-kuoxville, 1980-.

Немецкий язык:

* Zweig S. Drei Meister: Balzac, Dickens, Dostojewskij. Lpz., 1921.
* Natorp P.G: F. Dosktojewskis Bedeutung fur die gegenwartige Kulurkrisis. Jena, 1923.
* Kaus O. Dostojewski und sein Schicksal. B., 1923.
* Notzel K. Das Leben Dostojewskis, Lpz., 1925
* Meier-Crafe J. Dostojewski als Dichter. B., 1926.
* Schultze B. Der Dialog in F.M. Dostoevskijs «Idiot». Munchen, 1974.

Экранизации

* Фёдор Достоевский (англ.) на сайте Internet Movie Database
* Петербургская ночь — фильм Григория Рошаля и Веры Строевой по мотивам повестей Достоевского «Неточка Незванова» и «Белые ночи»(СССР, 1934)
* Белые ночи — фильм Лукино Висконти (Италия, 1957)
* Белые ночи — фильм Ивана Пырьева (СССР, 1959)
* Белые ночи — фильм Леонида Квинихидзе (Россия, 1992)
* Возлюбленная — фильм Санджея Лила Бхансалиа по мотивам повести Достоевского «Белые ночи» (Индия, 2007)
* Николай Ставрогин — фильм Якова Протазанова по роману Достоевского «Бесы»(Россия, 1915)
* Бесы — фильм Анджея Вайды (Франция, 1988)
* Бесы — фильм Игоря и Дмитрия Таланкиных (Россия, 1992)
* Бесы — фильм Феликса Шультесса (Россия, 2007)
* Братья Карамазовы — фильм Виктора Турянского (Россия, 1915)
* Братья Карамазовы — фильм Дмитрия Буховецкого (Германия, 1920)
* Убийца Дмитрий Карамазов — фильм Фёдора Оцепа (Германия, 1931)
* Братья Карамазовы — фильм Ричарда Брукса (США, 1958)
* Братья Карамазовы — фильм Ивана Пырьева (СССР, 1969)
* Мальчики — фильм-свободная фантазия по мотивам романа Федора Михайловича Достоевского «Братья Карамазовы» Рениты Григорьевой (СССР, 1990)
* Братья Карамазовы — фильм Юрия Мороза (Россия, 2008)
* Карамазовы — фильм Петра Зеленки (Чехия — Польша, 2008)
* Вечный муж — фильм Евгения Марковского (Россия, 1990)
* Вечный муж — фильм Дени Гранье-Дефер (Франция, 1991)
* Дядюшкин сон — фильм Константина Воинова (СССР, 1966)
* 1938, Франция: «Игрок» (фр. Le Joueur) — режиссёр: Луи Дакен (франц.)
* 1938, Германия: «Игроки» (нем. Roman eines Spielers, Der Spieler) — режиссёр: Герхард Ламперт (нем.)
* 1947, Аргентина: «Игрок» (исп. El Jugador) — режиссёр Леон Климовски (исп.)
* 1948, США: «Великий грешник» (англ. The great sinner) — режиссёр: Роберт Сиодмак
* 1958, Франция: «Игрок» (фр. Le Joueur) — режиссёр: Клод Отан-Лара (франц.)
* 1966, — СССР: «Игрок» — режиссёр Богатыренко Юрий
* 1972: «Игрок» — режиссёр: Michail Olschewski
* 1972, — СССР: «Игрок» — режиссёр Алексей Баталов
* 1974, США: «Игрок (англ.)» (англ. The Gambler) — режиссёр Карел Райс (англ.)
* 1997, Венгрия: Игрок (венгр.) (англ. The Gambler) — режиссёр Мак Каролы (венгр.)
* 2007, Германия: «Игроки» (нем. Die Spieler, англ. The Gamblers) — режиссёр: Себастиан Биньек (нем.)
* «Идиот» — фильм Петра Чардынина (Россия, 1910)
* «Идиот» — фильм Жоржа Лампена (Франция, 1946)
* «Идиот» — фильм Акиры Куросавы (Япония, 1951)
* «Идиот» — фильм Ивана Пырьева (СССР, 1958)
* «Идиот» — телесериал Алана Бриджеса (Великобритания, 1966)
* «Шальная любовь» — фильм Анджея Жулавского (Франция, 1985)
* «Идиот» — телесериал Мани Каула (Индия, 1991)
* «Даун Хаус» — фильм-интерпретация Романа Качанова (Россия, 2001)
* «Идиот» — телесериал Владимира Бортко (Россия, 2003)
* Кроткая — фильм Александра Борисова (СССР, 1960)
* Кроткая — фильм-интерпретация Робера Брессона (Франция, 1969)
* Кроткая — рисованый мультипликационный фильм Петра Думала (Польша, 1985)
* Кроткая — фильм Автандила Варсимашвили (Россия, 1992)
* Кроткая — фильм Евгения Ростовского (Россия, 2000)
* Мёртвый дом (тюрьма народов) — фильм Василия Фёдорова (СССР, 1931)
* Партнёр — фильм Бернардо Бертолуччи (Италия, 1968)
* Подросток — фильм Евгения Ташкова (СССР, 1983)
* Раскольников — фильм Роберта Вине (Германия, 1923)
* Преступление и наказание — фильм Пьера Шеналя (Франция, 1935)
* Преступление и наказание — фильм Жоржа Лампена (Франция, 1956)
* Преступление и наказание — фильм Льва Кулиджанова (СССР, 1969)
* Преступление и наказание — фильм Аки Каурисмяки (Финляндия, 1983)
* Преступление и наказание — рисованый мультипликационный фильм Петра Думала (Польша, 2002)
* Преступление и наказание — фильм Джулиана Джаролда (Великобритания, 2003)
* Преступление и наказание — телесериал Дмитрия Светозарова (Россия, 2007)
* Сон смешного человека — мультфильм Александра Петрова (Россия, 1992)
* Село Степанчиково и его обитатели — телефильм Льва Цуцульковского (СССР, 1989)
* Скверный анекдот — фильм-комедия Александра Алова и Владимира Наумова (СССР, 1966)
* Униженные и оскорблённые — телефильм Витторио Коттафави (Италия, 1958)
* Униженные и оскорблённые — телесериал Рауля Араисы (Мексика, 1977)
* Униженные и оскорблённые — фильм Андрея Эшпая (СССР — Швейцария, 1990)
* Чужая жена и муж под кроватью — фильм Виталия Мельникова (СССР, 1984)

Фильмы о Достоевском

* «Достоевский». Документальный фильм. ЦСДФ (РЦСДФ). 1956. 27 минут. — документальный фильм Бубрика Самуила и Ильи Копалина (Россия, 1956) о жизни и деятельности Достоевского к 75-летию со дня его смерти.
* Писатель и его город: Достоевский и Петербург — фильм Генриха Бёлля (ФРГ, 1969)
* Двадцать шесть дней из жизни Достоевского — художественный фильм Александра Зархи (СССР, 1980; в главной роли Анатолий Солоницын)
* Достоевский и Питер Устинов — из документального фильма «Россия» (Канада, 1986)
* Возвращение пророка — документальный фильм В. Е. Рыжко (Россия, 1994)
* Жизнь и смерть Достоевского — документальный фильм (12 серий) Клюшкина Александра (Россия, 2004)
* Демоны Санкт-Петербурга — художественный фильм Джулиано Монтальдо (Италия, 2008)
* Три женщины Достоевского — фильм Евгения Ташкова (Россия, 2010)
* Достоевский — сериал Владимира Хотиненко (Россия, 2011) (в главной роли Евгений Миронов).

Образ Достоевского также использован в биографических фильмах «Софья Ковалевская» (Александр Филиппенко)и «Чокан Валиханов» (1985).

Текущие события

* 10 октября 2006 года президент РФ Владимир Путин и федеральный канцлер ФРГ Ангела Меркель открыли в Дрездене памятник Фёдору Михайловичу Достоевскому работы народного художника России Александра Рукавишникова.
* В честь Достоевского назван кратер на Меркурии (Широта: ?44,5, Долгота: 177, Диаметр (км): 390).
* Писателем Борисом Акуниным было написано произведение «Ф. М.», посвященное Достоевскому.
* В 2010 году режиссёр Владимир Хотиненко приступил к съёмкам многосерийного фильма о Достоевском, который выйдет в 2011 году к 190-летию со дня рождения Достоевского.
* 19 июня 2010 года открылась 181-я станция Московского метрополитена «Достоевская». Выход в город осуществляется на Суворовскую площадь, Селезневскую улицу и улицу Дурова. Оформление станции: на стенах станции изображены сцены, иллюстрирующие четыре романа Ф. М. Достоевского («Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Братья Карамазовы»).

Примечания

1 И. Ф. Масанов, «Словарь псевдонимов русских писателей, учёных и общественных деятелей». В 4-х томах. — М., Всесоюзная книжная палата, 1956—1960 гг.
2 1 2 3 4 5 11 ноября // РИА Новости, 11 ноября 2008
3 Зеркало недели. — № 3. — 27 января — 2 февраля 2007
4 Панаев И. И. Воспоминания о Белинском: (Отрывки) // И. И. Панаев. Из «литературных воспоминаний» / Ответственный редактор Н. К. Пиксанов. — Серия литературных мемуаров. — Л.: Художественная литература, Ленинградское отделение, 1969. — 282 с.
5 Игорь Золотусский. Струна в тумане
6 Семипалатинск. Мемориальный дом-музей Ф. М. Достоевского
7 [Труайя Анри. Фёдор Достоевский. — М.: Издательство Эксмо, 2005. — 480 с. (Серия «Русские биографии»). ISBN 5-699-03260-6
8 1 2 3 4 [Труайя Анри. Федор Достоевский. — М.: Издательство Эксмо, 2005. — 480 с. (Серия «Русские биографии»). ISBN 5-699-03260-6
9 На здании, расположенном в том месте, где находилась гостиница, в которой останавливались Достоевские, в декабре 2006 года была открыта мемориальная таблица (автор — скульптор Ромуальдас Квинтас) В центре Вильнюса открыли памятную доску Федору Достоевскому
10 История Зарайского района // Официальный сайт Зарайского муниципального района
11 Ноговицын О. М. «Поэтика русской прозы. Метафизическое исследование», ВРФШ, СПб., 1994
12 Илья Бражников. Достоевский Федор Михайлович (1821—1881).
13 Ф. М. Достоевский, «Дневник писателя». 1873 год. Глава XI. «Мечты и грезы»
14 Достоевский Фёдор. Электронная еврейская энциклопедия
15 Ф. М. Достоевский. «Еврейский вопрос» в Викитеке
16 Дикий (Занкевич), Андрей Русско-еврейский диалог, раздел "Ф.М. Достоевский о евреях". Проверено 6 июня 2008.
17 1 2 Наседкин Н., Минус Достоевского(Ф. М. Достоевский и «еврейский вопрос»)
18 Л.Гроссман «Исповедь одного еврея» и «Достоевский и иудаизм» в библиотеке Imwerden
19 Майя Туровская. Еврей и Достоевский, «Зарубежные записки» 2006, № 7
20 Б.Соколов. Оккупация. Правда и мифы
21 «Юродивые». Алексей Осипов — доктор богословия, профессор Московской духовной академии.
22 http://www.gumer.info/bogoslov_Buks/Philos/bened/intro.php (см. блок 17)

Федор Михайлович Достоевский
11.11.1821 — 27.01.1881

Федор Михайлович Достоевский, русский писатель, родился в 1821 году в Москве. Отец его был дворянин, помещик и доктор медицины.

Воспитывался до 16 лет в Москве. На семнадцатом году выдержал в Петербурге экзамен в Главном инженерном училище. В 1842-м году окончил военно-инженерный курс и вышел из училища инженер-подпоручиком. Был оставлен на службе в Петербурге, но другие цели и стремления влекли его к себе неотразимо. Он особенно стал заниматься литературой, философией и историей.

В 1844 году вышел в отставку и тогда же написал свою первую довольно большую повесть "Бедные люди". Эта повесть разом создала ему положение в литературе, встречена была критикой и лучшим русским обществом чрезвычайно благосклонно. Это был успех в полном смысле слова редкий. Но наступившее затем постоянное нездоровье несколько лет сряду вредило его литературным занятиям.

Весною 1849 года он был арестован вместе со многими другими за участие в политическом заговоре против правительства, имевшем социалистический оттенок. Был предан следствию и высочайше назначенному военному суду. После восьмимесячного содержания в Петропавловской крепости был приговорен к смертной казни расстрелянием. Но приговор исполнен не был: было прочитано смягчение приговора и Достоевский был, по лишении прав состояния, чинов и дворянства, сослан в Сибирь в каторжную работу на четыре года, с зачислением по окончании срока каторги в рядовые солдаты. Приговор этот над Достоевским был, по форме своей, первым еще случаем в России, ибо всякий приговоренный в России в каторгу теряет гражданские права свои навеки, хотя бы и окончил свой срок каторги. Достоевскому же назначалось, по отбытии срока каторги, поступить в солдаты, - то есть возвращались опять права гражданина. Впоследствии подобные помилования случались не раз, но тогда это был первый случай и произошел по воле покойного императора Николая I, пожалевшего в Достоевском его молодость и талант.

В Сибири Достоевский отбыл свой четырехлетний срок каторжных работ, в крепости Омске; и затем в 1854 году был отправлен из каторги рядовым солдатом в Сибирский линейный батальон _ 7 в г. Семипалатинск, где через год был произведен в унтер-офицеры, а в 1856 году, со вступлением на престол ныне царствующего императора Александра II - в офицеры. В 1859 году, будучи в падучей болезни, нажитой еще в каторге, был уволен в отставку и возвращен в Россию, сначала в г. Тверь, а затем в Петербург. Здесь Достоевский начал вновь заниматься литературой.

В 1861 году старший брат его, Михаил Михайлович Достоевский, начал издавать ежемесячный большой литературный журнал ("Revue") - "Время". В издании журнала принял участие и Ф. М. Достоевский, напечатавший в нем свой роман "Униженные и оскорбленные", сочувственно принятый публикой. Но в следующие два года он начал и кончил "Записки из Мертвого дома", в которых под вымышленными именами рассказал свою жизнь в каторге и описал своих прежних товарищей-каторжных. Эта книга была прочитана всей Россией и до сих пор ценится высоко, хотя порядки и обычаи, описанные в "Записках из Мертвого дома", давно уже изменились в России.

В 1866 году, по смерти своего брата и по прекращении издаваемого им журнала "Эпоха", Достоевский написал роман "Преступление и наказание", затем в 1868 г. - роман "Идиот" и в 1870 году роман "Бесы". Эти три романа были высоко оценены публикой, хотя Достоевский, может быть, слишком жестоко отнесся в них к современному русскому обществу.

В 1876 Достоевский стал издавать ежемесячный журнал под оригинальною формою своего "Дневника", писанного единственно им одним без сотрудников. Это издание выходило в 1876 и 1877 гг. в количестве 8000 экземпляров. Оно имело успех. Вообще Достоевский любим русскою публикою. Он заслужил даже от литературных противников своих отзыв высоко честного и искреннего писателя. По убеждениям своим он открытый славянофил; прежние же социалистические убеждения его весьма сильно изменились.

Краткие биографические сведения, продиктованные писателем А. Г. Достоевской (Опубликованы в выпуске "Дневника писателя" за январь 1881 года).

Достоевский Федор Михайлович

Портрет Достоевского работы Перова, 1872

Достоевский, Федор Михайлович - знаменитый писатель. Родился 30 октября 1821 г. в Москве в здании Мариинской больницы, где отец его служил штаб лекарем. Он рос в довольно суровой обстановке, над которой витал угрюмый дух отца - человека "нервного, раздражительно-самолюбивого", вечно занятого заботой о благосостоянии семьи. Дети (их было 7; Федор - второй сын) воспитывались в страхе и повиновении, по традициям старины, проводя большую часть времени на глазах родителей. Редко выходя за стены больничного здания, они с внешним миром очень мало сообщались, разве только через больных, с которыми Федор Михайлович, тайком от отца, иногда заговаривал, да еще через бывших кормилиц, обыкновенно по субботам появлявшихся в их доме (от них Достоевский ознакомился со сказочным миром). Самые светлые воспоминания уже позднего детства связаны у Достоевского с деревней - небольшим имением, которое родители его купили в Каширском уезде Тульской губернии в 1831 г. Семья проводила там летние месяцы, обыкновенно без отца, и дети пользовались почти полной свободой. У Достоевского осталось на всю жизнь много неизгладимых впечатлений из крестьянского быта, из различных встреч с мужиками (Мужик Марей, Алена Фроловна и т. п.; см. "Дневник писателя" за 1876 г., 2 и 4, и 1877, июль - август). Живость темперамента, самостоятельность характера, необыкновенная отзывчивость - все эти черты проявлялись в нем уже в раннем детстве. Учиться Достоевский начал довольно рано; азбуке его научила мать. Позднее, когда его и брата Михаила стали готовить в учебное заведение, он учился Закону Божию у диакона, увлекавшего своими рассказами из Святой Истории не только детей, но и родителей, и французскому языку в полупансионе Н.И. Драшусова. В 1834 г. Достоевский поступил в пансион Германа, где особенно увлекался уроками словесности. Читал он в это время Карамзина (особенно его историю), Жуковского , В. Скотта, Загоскина , Лажечникова , Нарежнаго, Вельтмана и, конечно, "полубога" Пушкина , поклонение которому осталось у него на всю жизнь. 16 лет Достоевский лишился матери и вскоре был определен в инженерное училище. Он не мог мириться с казарменным духом, царившим в школе, мало интересовался и предметами преподавания; с товарищами не сходился, жил уединенно, приобрел репутацию "нелюдимого чудака". Он весь уходит в литературу, много читает, еще больше думает (см. его письма к брату). Гете, Шиллер, Гофман, Бальзак, Гюго, Корнель, Расин, Жорж Занд - все это входит в круг его чтения, не говоря уже обо всем оригинальном, появлявшемся в русской литературе. Жорж Занд пленяла его как "одна из самых ясновидящих предчувственниц более счастливого будущего, ожидающего человечество" ("Дневник писателя", 1876, июнь). Жорж-зандовские мотивы интересовали его даже в последний период его жизни. К началу 40-х годов относится его первая попытка самостоятельного творчества - не дошедшие до нас драмы "Борис Годунов" и "Мария Стюарт". По-видимому, и "Бедные люди" были начаты в училище. В 1843 г., по окончании курса, Достоевский зачислен на службу при петербургской инженерной команде и командирован в чертежную инженерию департамента. Жизнь он вел по-прежнему уединенную, полную страстного интереса к одной только литературе. Он переводит роман Бальзака "Евгения Гранде", а также Жорж Занд и Сю. Осенью 1844 г. Достоевский подает в отставку, решив жить только литературным трудом и "адски работать". "Бедные люди" уже готовы, и он мечтает о крупном успехе: если мало заплатят в "Отечественных Записках", то зато прочтут 100000 читателей. По указанию Григоровича , он отдает свою первую повесть Некрасову в его "Петербургский Сборник". Впечатление, произведенное ею на Григоровича, Некрасова и Белинского , было потрясающее. Белинский горячо приветствовал Достоевского как одного из будущих великих художников гоголевской школы. Это был самый счастливый момент в молодости Достоевского. Впоследствии, вспоминая о нем на каторге, он укреплялся духом. Достоевский был принят в кружок Белинского, как один из равных, часто посещал его, и тогда, должно быть, окончательно укрепились в нем социально-гуманические идеалы, которые столь страстно проповедывал Белинский. Хорошие отношения Достоевского с кружком очень скоро испортились. Члены кружка не умели щадить его болезненного самолюбия и часто над ним посмеивались. С Белинским он еще продолжал встречаться, но его очень обижали плохие отзывы о последующих его произведениях, которые Белинский называл "нервической чепухой". Успех "Бедных людей" повлиял на Достоевского крайне возбуждающе. Он работает нервно и страстно, хватается за множество тем, мечтая "заткнуть за пояс" и самого себя, и всех других. До ареста в 1849 г. Достоевский написал 10 повестей, кроме разных набросков и незаконченных вещей. Все печатались в "Отечественных Записках" (за исключением "Романа в 9 письмах", - "Современник" 1847 г.): "Двойник" и "Прохарчин" - 1846 г.; "Хозяйка" - 1847 г.; "Слабое сердце", "Чужая жена", "Ревнивый муж", "Честный вор", "Елка и свадьба", "Белые ночи" - 1848 г., "Неточка Незванова" - 1849 г. Последняя повесть осталась неоконченной: в ночь на 23 апреля 1849 г. Достоевский был арестован и посажен в Петропавловскую крепость, где пробыл 8 месяцев (там был написан "Маленький герой"; напечатан в "Отечественных Записках" 1857 г.). Причиной ареста была причастность его к делу Петрашевского . Достоевский сошелся с кружками фурьеристов, всего ближе - с кружком Дурова (где был и его брат Михаил). Ему ставилось в вину, что он бывал на их собраниях, принимал участие в обсуждении разных социально-политических вопросов, в частности - вопроса о крепостном праве, восставал вместе с другими против строгости цензуры, слушал чтение "Солдатской беседы", знал о предложении завести тайную литографию и читал несколько раз на собраниях знаменитое письмо Белинского к Гоголю . Его присудили к смертной казни, но государь заменил ее каторгой на 4 года. 22 декабря Достоевский вместе с другими осужденными был привезен на Семеновский плац, где над ними проделали церемонию объявления приговора о смертной казни через расстреляние. Приговоренные пережили весь ужас "смертников", и лишь в последнее мгновение им объявили, как особую милость, настоящий приговор (о переживаниях Достоевского в эту минуту см. "Идиот"). В ночь с 24 на 25 декабря Достоевский был закован в кандалы и отправлен в Сибирь. В Тобольске его встретили жены декабристов, и Достоевский получил от них в благословение Евангелие, с которым потом никогда не расставался. Затем он был отправлен в Омск и здесь в "Мертвом доме" отбыл срок наказания. В "Записках из Мертвого дома" и еще точнее в письмах к брату (22 февраля 1854 г.) и Фонвизиной (начало марта того же года) он передает о своих переживаниях на каторге, о своем душевном состоянии сейчас же после выхода оттуда и о тех последствиях, которые она имела в его жизни. Ему пришлось испытать "все мщение и преследование, которыми они (каторжане) живут и дышат к дворянскому сословию". "Но вечное сосредоточение в самом себе, - пишет он брату, - куда я убегал от горькой действительности, принесло свои плоды". Они состояли - как видно из второго письма - "в укреплении религиозного чувства", погасшего было "под влиянием сомнений и неверия века". Это же он и разумеет, очевидно, под "перерождением убеждений", о котором говорит в "Дневнике писателя". Надо думать, что каторга еще более углубила надрыв его души, усилила его способность к болезненному анализу последних глубин человеческого духа и его страданий. По окончании срока каторжных работ (15 февраля 1854 г.) Достоевский был определен рядовым в сибирский линейный № 7 батальон в Семипалатинске, где пробыл до 1859 г. Барон А.Е. Врангель взял его там под свое покровительство, во многом облегчив его положение. О внутренней жизни Достоевского за этот период мы очень мало знаем; барон Врангель в своих "Воспоминаниях" дает лишь внешний ее облик. По-видимому, он очень много читает (просьбы о книгах в письмах к брату), работает над "Записками". Здесь, кажется, зарождается уже идея "Преступления и наказания". Из внешних фактов его жизни следует отметить женитьбу на Марии Дмитриевне Исаевой, вдове надзирателя по корчемной части (6 февраля 1857 г., в г. Кузнецке). Достоевский пережил очень много болезненно-тяжелого в связи с своей любовью к ней (он познакомился с ней и полюбил ее еще при жизни ее первого мужа). 18 апреля 1857 г. Достоевский был восстановлен в прежних правах своих; 15 августа того же года получил чин прапорщика, вскоре подал прошение об отставке и 18 марта 1859 г. был уволен, с разрешением жительства в Твери. В этом же году он печатает две повести: "Дядюшкин сон" ("Русское Слово") и "Село Степанчиково и его обитатели" ("Отечественные Записки"). Тоскуя в Твери, стремясь всеми силами в литературный центр, Достоевский усиленно хлопочет о разрешении жить в столице, которое он вскоре и получает. В 1860 г. он уже основался в Петербурге. Все это время Достоевский терпел крайнюю материальную нужду; Мария Дмитриевна уже тогда была больна чахоткой, а литературой Достоевский зарабатывал очень мало. С 1861 г. он вместе с братом начинает издавать журнал "Время", который сразу приобретает большой успех и вполне их обеспечивает. В нем Достоевский печатает своих "Униженных и оскорбленных" (61 г., книги 1 - 7), "Записки из Мертвого дома" (61 и 62 года) и небольшую повесть "Скверный анекдот" (62 г., 11 книга). Летом 1862 г. Достоевский ездил за границу лечиться, побыл в Париже, Лондоне (свидание с Герценом ) и Женеве. Свои впечатления он описал в журнале "Время" ("Зимние заметки о летних впечатлениях", 1863, книги 2 - 3). Вскоре журнал был закрыт за невинную статью Н. Страхова о польском вопросе (1863 г., май). Достоевские хлопотали о разрешении издавать его под другим названием, и в начале 64 г. стала выходить "Эпоха", но уже без прежнего успеха. Сам больной, проводя все время в Москве у постели умирающей жены, Достоевский почти не мог помогать брату. Книги составлялись кое-как, наспех, крайне запаздывали, и подписчиков было очень мало. 16 апреля 1864 г. умерла жена; 10 июня неожиданно скончался Михаил Достоевский, а 25 сентября умер один из самых близких сотрудников, горячо любимый Достоевским, Аполлон Григорьев . Удар за ударом и масса долгов окончательно расстроили дело, и в начале 1865 г. "Эпоха" прекратила свое существование (Достоевский напечатал в ней "Записки из подполья", книги 1 - 2 и 4, и "Крокодил", в последней книге). У Достоевского остались 15000 рублей долгу и нравственная обязанность содержать семью покойного брата и сына жены от первого мужа. В начале июля 1865 г., уладив кое-как на время свои денежные дела, Достоевский уезжает за границу, в Висбаден. Нервно расстроенный, у пределов отчаяния, в жажде ли забвения или в надежде на выигрыш, он пробовал там играть в рулетку и проигрался до копейки (см. описание ощущений в романе "Игрок"). Пришлось прибегнуть к помощи старого приятеля Врангеля, чтобы кое-как выпутаться из тяжелого положения. В ноябре Достоевский вернулся в Петербург и продал свое авторское право Стелловскому, с обязательством прибавить к прежним произведениям новое - роман "Игрок". Тогда же он закончил "Преступление и наказание", которое вскоре начало печататься в "Русском Вестнике" (1866, 1 - 2, 4, 6, 8, 11 - 12 книги). Впечатление от этого романа было огромное. Снова имя Достоевского было у всех на устах. Этому способствовало, помимо великих достоинств романа, и отдаленное совпадение его сюжета с действительным фактом: в то время, когда роман уже печатался, в Москве было совершено убийство с целью грабежа студентом Даниловым, который мотивировал свое преступление несколько сходно с Раскольниковым. Достоевский очень гордился этой художественной проницательностью своей. Осенью 1866 г., чтобы исполнить к сроку свое обязательство перед Стелловским, он пригласил к себе стенографистку Анну Григорьевну Сниткину и диктовал ей "Игрока". 15 февраля 1867 г. она стала его женой, и через два месяца они уехали за границу, где пробыли 4 с лишком года (до июля 1871 г.). Это заграничное путешествие было бегством от кредиторов, которые уже подали к взысканию. На дорогу он взял у Каткова 3000 рублей под задуманный роман "Идиот"; из этих денег он большую часть оставил семье брата. В Баден-Бадене снова пленился надеждой на выигрыш и снова проиграл все: и деньги, и свой костюм и даже платья жены. Пришлось делать новые займы, работать отчаянно, "на почтовых" (по 31/2 листа в месяц) и нуждаться в самом необходимом. Эти 4 года, в смысле средств - самые тяжелые в его жизни. Его письма переполнены отчаянными просьбами о деньгах, всякого рода расчетами. Раздражительность его доходит до крайней степени, чем и объясняется тон и характер его произведений за этот период ("Бесы", отчасти и "Идиот"), а также его столкновение с Тургеневым . Подгоняемое нуждой, творчество его шло очень интенсивно; написаны "Идиот" ("Русский Вестник", 68 - 69 г.), "Вечный муж" ("Заря", 1 - 2 книги, 70 г.) и большая часть "Бесов" ("Русский Вестник", 71 г., 1 - 2, 4, 7, 9 - 12 книги и 72 г., 11 - 12 книги). В 1867 г. задуман "Дневник писателя", в конце 68 г. - роман "Атеизм", легший потом в основу "Братьев Карамазовых". По возвращении в Петербург начинается самый светлый период в жизни Достоевского. Умная и энергичная Анна Григорьевна взяла в свои руки все денежные дела и быстро поправила их, освободив его от долгов. С начала 1873 г. Достоевский делается редактором "Гражданина" с платой по 250 рублей в месяц, кроме гонорара за статьи. Там он ведет обзор иностранной политики и печатает фельетоны: "Дневник писателя". В начале 1874 г. Достоевский уже оставляет "Гражданин" для работы над романом "Подросток" ("Отечественные Записки" 75 г., 1, 2, 4, 5, 9, 11 и 12 книги). В этот период Достоевские проводили летние месяцы в Старой Руссе, откуда на июль и август он часто уезжал в Эмс для лечения; один раз они остались там и на зиму. С начала 1876 г. Достоевский начинает издавать свой "Дневник писателя" - ежемесячный журнал без сотрудников, без программы и отделов. В материальном отношении успех был большой: количество расходившихся экземпляров колебалось от 4 до 6 тысяч. "Дневник писателя" находил горячий отклик как среди приверженцев, так и среди порицателей его, по своей искренности и редкой отзывчивости на волнующие события дня. По своим политическим взглядам Достоевский очень близок в нем к славянофилам правого толка, порой даже сливается с ними, и в этом отношении "Дневник писателя" особого интереса не представляет; но он ценен, во-первых, по воспоминаниям, во-вторых, как комментарий к художественному творчеству Достоевского: нередко находишь здесь намек на какой-нибудь факт, который дал толчок его фантазии, а то и более детальное развитие той или иной идеи, затронутой в художественном произведении; немало также в "Дневнике" превосходных повестей и очерков, порой лишь намеченных, порой вполне дорисованных. С 1878 г. Достоевский прекращает "Дневник писателя", как бы уходит из жизни, дабы приступить к своему последнему сказанию - "Братьям Карамазовым" ("Русский Вестник", 79 - 80 года). "Много в нем легло меня моего", - говорит он сам в письме к И. Аксакову . Роман имел огромный успех. Во время печатания 2 части Достоевскому суждено было испытать момент наивысшего торжества на пушкинском празднике (8 июня 1880 г.), на котором он произнес свою знаменитую речь, приведшую многочисленную публику в неописуемый восторг. В ней Достоевский с истинным пафосом высказал свою идею о синтезе между западом и востоком, путем слияния обоих начал: общего и индивидуального (речь напечатана с пояснениями в единственном № "Дневника писателя" за 1880 г.). Это была его лебединая песнь, 25 января 1881 г. он сдал в цензуру первый № "Дневника писателя", который хотел возобновить, а 28 января в 8 часов 38 минут вечера его уже не было в живых. Последние годы он страдал эмфиземой. В ночь с 25 на 26 произошел разрыв легочной артерии; за ним последовал припадок обыкновенной его болезни - эпилепсии. Любовь читающей России к нему сказалась в день похорон. Огромные толпы народа провожали его гроб; 72 депутации участвовали в процессии. По всей России откликнулись на его смерть, как на огромное общественное несчастье. Похоронен Достоевский в Александро-Невской лавре 31 января 1881 г. - Характеристика творчества. С точки зрения основ, главных руководящих идей, творчество Достоевского может быть разделено на 2 периода: от "Бедных людей" до "Записок из подполья" и от "Записок" до знаменитой речи на пушкинском празднике. В первом периоде он горячий поклонник Шиллера, Жорж Занд и Гюго, пламенный защитник великих идеалов гуманизма в их обычном, общепринятом понимании, преданнейший ученик Белинского - социалиста, своим глубоким пафосом, своей напряженной взволнованностью в отстаивании естественных прав "последнего человека" не уступающий и самому учителю. Во втором - он, если не окончательно отрешается от всех своих прежних идей, то часть их безусловно переоценивает и, переоценив, отбрасывает, а часть хоть и оставляет, но пытается поднести под нее совершенно другие основания. Это деление удобно тем, что резко подчеркивает ту глубокую трещину в его метафизике, то видимое "перерождение его убеждений", которое в самом деле обнаружилось очень скоро после каторги и - надо думать - не без ее воздействия на ускорение, а может быть, и направление внутренней душевной работы. Он начинает как верный ученик Гоголя, автора "Шинели", и понимает обязанности художника-писателя, как учил Белинский. "Самый забитый последний человек есть тоже человек и называется брат твой" (слова, сказанные им в "Униженных и оскорбленных") - вот что является его основной идеей, исходной точкой всех его произведений за первый период. Даже мир - тот же гоголевский, чиновничий, по крайней мере, в большинстве случаев. И распределен он у него, согласно идее, почти всегда на две части: на одной стороне слабые, жалкие, забитые "чиновники для письма" или честные, правдивые, болезненно-чувствительные мечтатели, находящие утешение и радость в чужом счастии, а на другой - надутые до потери человеческого облика "их превосходительства", по существу, может быть, вовсе не злые, но по положению, как бы по обязанности коверкающие жизнь своих подчиненных, и рядом с ними чиновники средней величины, претендующие на бонтонность, во всем подражающие своим начальникам. Фон у Достоевского с самого начала гораздо шире, фабула запутаннее, и в ней участвует большее количество людей; душевный анализ несравненно глубже, события обрисованы ярче, больнее, страдания этих маленьких людей выражены слишком надрывно, уже почти до жестокости. Но это - неотъемлемые свойства его гения, и они не только не мешали прославлению идеалов гуманизма, а наоборот - еще усиливали, углубляли их выражение. Таковы "Бедные люди", "Двойник", "Прохарчин", "Роман в 9 письмах" и все другие повести, напечатанные до каторги. К этой категории, по руководящей идее, принадлежат также и первые произведения Достоевского после каторги: "Униженные и оскорбленные", "Село Степанчиково" и даже "Записки из Мертвого дома". Хотя в "Записках" картины сплошь нарисованы мрачно-суровыми красками дантовского ада, хотя они проникнуты необыкновенно глубоким интересом к душе преступника, как такового, и потому могли бы быть отнесены ко второму периоду тем не менее и здесь цель, по-видимому, одна: будить жалость и сострадание к "падшим", показать нравственное превосходство слабых над сильными, обнаружить присутствие "искры божией" в сердцах даже самых отъявленных, заведомых преступников, на челе которых клеймо вечного проклятия, презрения или ненависти всех живущих в "норме". Кое-где и кое-когда у Достоевского и раньше попадаются какие-то странные типы - люди "с судорожно напряженной волей и внутренним бессилием"; люди, которым обида и унижение доставляют какое-то болезненное, почти сладострастное наслаждение, которые знают уже всю спутанность, всю бездонную глубину человеческих переживаний, со всеми переходными ступенями между самыми противоположными чувствами, - знают до того, что перестают уже "различать между любовью и ненавистью", себя самих вместить не могут ("Хозяйка", "Белые ночи", "Неточка Незванова"). Но все же и эти люди только слегка нарушают общий облик Достоевского как талантливейшего представителя гоголевской школы, созданной, главным образом, благодаря усилиям Белинского. "Добро" и "Зло" еще на прежних местах, прежние кумиры Достоевского иногда как бы забываются, но никогда не задеваются, не подвергаются никакой переоценке. Резко выделяет Достоевский с самого начала - и в этом, может быть, корень его будущих убеждений - крайне своеобразное понимание сущности гуманизма или, вернее, того существа, которое берется под защиту гуманизма. Отношение Гоголя к своему герою, как часто бывает у юмориста, чисто сентиментальное. Ясно дает себя чувствовать оттенок снисходительности, глядение "сверху вниз". Акакий Акакиевич, при всем нашем сочувствии к нему, все время пребывает в положении "меньшого брата". Мы его жалеем, сострадаем его горю, но ни на один момент не сливаемся с ним целиком, сознательно или бессознательно ощущаем свое превосходство над ним. Это он, это его мир, мы же, наш мир - совсем другие. Ничтожность его переживаний отнюдь не теряет своего характера, а только искусно прикрывается мягким, грустным смехом писателя. В лучшем случае Гоголь относится к его положению, как любящий отец или опытный старший брат к несчастиям маленького неразумного ребенка. У Достоевского совсем не то. Он и в самых первых произведениях своих смотрит на этого "последнего брата" вполне серьезно, подходит к нему близко, интимно, именно как к вполне равному. Он знает - и не разумом, а душой своей постигает - абсолютную ценность каждой личности, какова бы ни была ее общественная стоимость. Для него переживания самого "бесполезного" существа столь же святы, неприкосновенны, как и переживания величайших деятелей, величайших благодетелей мира сего. Нет "великих" и "малых", и не в том суть, чтобы больше стали сочувствовать меньшим. Достоевский сразу переносит центр тяжести в область "сердца", единственную сферу, где господствует равенство, а не уравнение, где нет и не может быть никаких количественных соотношений: каждое мгновение там исключительно, индивидуально. Вот эта-то особенность, отнюдь не вытекающая из какого-нибудь отвлеченного принципа, присущая одному Достоевскому вследствие индивидуальных качеств его натуры, и дает его художественному гению ту огромную силу, какая нужна, чтобы подняться в обрисовке внутреннего мира самого "малого из малых" до уровня мирового, универсального. Для Гоголя, для тех, кто всегда оценивает, всегда сравнивает, такие трагические сцены, как похороны студента или душевное состояние Девушкина, когда Варенька его покидает ("Бедные люди"), просто немыслимы; тут необходимо не признание в принципе, а ощущение абсолютности человеческого "я" и вытекающее из этого ощущения исключительное умение становиться целиком на место другого, не пригибаясь к нему и не поднимая его к себе. Отсюда вытекает первая характернейшая черта в творчестве Достоевского. Сначала у него как будто вполне объективированный образ; чувствуешь, что автор несколько в стороне от своего героя. Но вот начинает расти его пафос, процесс объективации обрывается, и дальше субъект - творец и объект - образ уже слиты воедино; переживания героя делаются переживаниями самого автора. Вот почему у читателей Достоевского остается такое впечатление, как будто все его герои говорят одним и тем же языком, то есть словами самого Достоевского. Этой же особенности Достоевского соответствуют и другие черты его гения, тоже очень рано, почти в самом начале, проявившиеся в его творчестве. Поразительно его пристрастие к изображению самых острых, самых напряженных человеческих мук, неодолимое стремление переступить за ту черту, за которой художественность теряет свою смягчающую силу, и начинаются картины необыкновенно мучительные, порой более ужасные, чем самая ужасная действительность. Для Достоевского страдание - стихия, изначальная сущность жизни, поднимающая тех, в ком она полнее всего воплощается, на самый высокий пьедестал роковой обреченности. Все люди у него слишком индивидуальны, исключительны в каждом своем переживании, абсолютно автономны в единственно важной и ценной для него области - в области "сердца"; они заслоняют собой общий фон, окружающую их действительность. Достоевский точно разрывает сомкнутую цепь жизни на отдельные звенья, в каждый данный момент настолько приковывая наше внимание к единичному звену, что мы совершенно забываем о связи его с другими. Читатель сразу входит в самую потаенную сторону души человеческой, входит какими-то окольными путями, всегда лежащими в стороне от разума. И это настолько необычно, что почти все лица его производят впечатление фантастических существ, лишь одной стороной своей, самой отдаленной, соприкасающихся с нашим миром феноменов, с царством разума. Отсюда и самый фон, на котором они выступают - быт, обстановка - тоже кажется фантастическим. А между тем читатель ни минуты не сомневается, что перед ним подлинная правда. Вот в этих-то чертах, вернее - в одной рождающей их причине, и заключается источник уклона в сторону взглядов второго периода. В мире все относительно, в том числе и наши ценности, наши идеалы и стремления. Гуманизм, принцип всеобщего счастия, любви и братства, прекрасная гармоническая жизнь, разрешение всех вопросов, утоление всех болей - словом, все, к чему мы стремимся, чего мы так мучительно жаждем, все это в будущем, в далеком тумане, для других, для последующих, для не существующих еще. Но как же быть сейчас с данной конкретной личностью, пришедшей в мир на положенный ей срок, как быть с ее жизнью, с ее муками, какое ей дать утешение? Рано или поздно, но неминуемо должен наступить момент, когда личность запротестует всеми силами своей души против всех этих далеких идеалов, потребует, и прежде всего от себя самой, исключительного внимания к своей кратковременной жизни. Из всех теорий счастья самая болезненная для данной личности - позитивно социологическая, больше всего согласующаяся с господствующим духом научности. Она провозглашает принцип относительности как в количестве, так и во времени: она имеет в виду лишь большинство, обязуется стремиться к относительному счастью этого относительного большинства и видит приближение этого счастья лишь в более или менее отдаленном будущем. Достоевский начинает свой второй период с беспощадной критики позитивной морали и позитивного счастья, с развенчания самых дорогих наших идеалов, раз они основаны на таком, жестоком для единой личности основании. В "Записках из подполья" выдвинута очень сильно первая антитеза: "Я и Общество" или "Я и Человечество", и уже намечена вторая: "Я и Мир". 40 лет прожил человек в "подполье"; копался в своей душе, мучился, сознавая свое и чужое ничтожество; более нравственно и физически, куда-то стремился, что-то делал и не заметил, как жизнь прошла глупо, гадко, нудно, без единого яркого момента, без единой капли радости. Прожита жизнь, и теперь неотступно преследует мучительный вопрос: к чему? Кому она нужна была? Кому нужны были все его страдания, исковеркавшие все его существо? А ведь и он тоже когда-то верил во все эти идеалы, тоже кого-то спасал или собирался спасать, поклонялся Шиллеру, плакал над судьбой "меньшого брата", точно был еще кто-нибудь меньше его. Как же прожить бледные годы остатка? В чем искать утешения? Его нет и не может быть. Отчаяние, беспредельная злоба - вот что ему осталось в результате от жизни. И он выносит на свет эту злобу свою, швыряет в лицо людям свои издевательства. Все ложь, тупой самообман, глупая игра в бирюльки глупых, ничтожных людей, в слепоте своей о чем-то хлопочущих, чему-то поклоняющихся, каким-то глупым выдуманным фетишам, не выдерживающим какой бы то ни было критики. Ценой всех мук своих, ценой всей загубленной жизни своей купил он свое право на беспощадный цинизм следующих слов: мне чтоб чай был и миру ли погибнуть, я скажу: "Мне, чтобы чай был, и мир пусть погибнет". Если миру нет дела до него, если история в своем поступательном движении безжалостно губит всех по пути, если призрачное улучшение жизни достигается ценой стольких жертв, стольких страданий, то он не приемлет такой жизни, такого мира - не приемлет во имя своих абсолютных прав, как единый раз существующей личности. И что могут ему на это возразить: позитивистически-социальные идеалы, грядущая гармония, хрустальное царство? Счастье будущих поколений, если оно кого-нибудь и может утешить, есть сплошная фикция: в его основе неправильный расчет или явная ложь. Оно предполагает, что стоит только человеку узнать, в чем его польза, как он сейчас же и непременно начнет стремиться к ней, а выгода состоит в том, чтобы жить в согласии, подчиняться общим установленным нормам. Но кто же решил, что человек ищет только выгоды? Ведь это кажется только с точки зрения разума, но разум меньше всего играет роль в жизни, и не ему обуздать страсти, вековечные стремления к хаосу, к разрушению. В самое последнее мгновение, когда хрустальный дворец вот-вот уже достроен, непременно найдется какой-нибудь джентльмен с ретроградной физиономией, который упрет руки в боки и скажет всем людям: "А что, господа, не столкнуть ли нам все это благоразумие с одного разу, единственно с той целью, чтобы все эти логарифмы отправились к черту и чтобы нам опять по своей глупой воле пожить", хотя бы и в несчастии. И он непременно найдет себе последователей, и даже не мало, так что всю эту канитель, именуемую историей, придется начинать сначала. Ибо "свое, собственное, вольное и свободное хотенье, свой собственный, хотя бы самый дикий каприз, своя фантазия - вот это-то все и есть та самая пропущенная, самая выгодная выгода, которая ни под какую классификацию не подходит и от которой все системы, все теории постоянно разлетаются к черту". Так злобствует человек из "подполья"; до такого исступления доходит Достоевский, заступаясь за загубленную жизнь единичной личности. К такому выводу мог прийти именно пламенный ученик Белинского, вместе со своим учителем признавший абсолютность начала личности. Здесь же начертана вся будущая разрушительная работа Достоевского. В дальнейшем он будет только углублять эти мысли, вызывать из преисподней все новые и новые силы хаоса - все страсти, все древние инстинкты человека, дабы окончательно доказать всю несостоятельность обычных основ нашей морали, всю ее немощность в борьбе с этими силами и тем самым расчистить почву для иного обоснования - мистически-религиозного. Мысли человека "из подполья" полностью усваивает Раскольников, герой одного из самых гениальных произведений в мировой литературе: "Преступления и наказания". Раскольников - последовательнейший нигилист, гораздо более последовательный, чем Базаров. Его основа - атеизм, и вся его жизнь, все его поступки - лишь логические выводы из него. Если нет Бога, если все наши категорические императивы - одна лишь фикция, если этика, таким образом, может быть объяснена только как продукт известных социальных отношений, то не правильнее ли, не научнее ли будет так называемая двойная бухгалтерия нравственности: одна - для господ, другая - для рабов? И он создает свою теорию, свою этику, по которой разрешает себе нарушить основную нашу норму, запрещающую пролитие крови. Люди делятся на обыкновенных и необыкновенных, на толпу и героев. Первые - трусливая, покорная масса, по которой пророк имеет полное право палить из пушек: "повинуйся, дрожащая тварь, и не рассуждай". Вторые - смелые, гордые, прирожденные властелины, Наполеоны, Цезари, Александры Македонские. Этим все позволено. Они сами - творцы законов, установители всяких ценностей. Их путь всегда усеян трупами, но они спокойно переступают через них, неся с собой новые высшие ценности. Дело каждого решать про себя и за себя, кто он. Раскольников решил и проливает кровь. Такова его схема. Достоевский вкладывает в нее необычайное по гениальности содержание, где железная логика мысли сливается воедино с тонким знанием человеческой души. Раскольников убивает не старуху, а принцип, и до последней минуты, будучи уже на каторге, не сознает себя виновным. Его трагедия - вовсе не следствие угрызений совести, мщения со стороны попранной им "нормы"; она совсем в другом; она вся в сознании своего ничтожества, в глубочайшей обиде, в которой виноват один только рок: он оказался не героем, он не смел - он тоже дрожащая тварь, и это для него невыносимо. Не смирился он; перед кем или перед чем ему смириться? Ничего обязательного, категорического ведь нет; а люди еще мельче, глупее, гаже, трусливее его. Теперь в его душе ощущение полной оторванности от жизни, от самых дорогих ему людей, от всех живущих в норме и с нормой. Так осложняется здесь исходная точка "подпольного человека". В романе выведен еще целый ряд других лиц. И как всегда, глубоко трагичны и интересны одни лишь падшие, мученики своих страстей или идей, бьющиеся в муках на грани черты, то преступающие ее, то казнящие себя за то, что переступили (Свидригайлов, Мармеладов). Автор уже близок к разрешению поставленных им вопросов: к упразднению всех антитез в Боге и в вере в бессмертие. Соня Мармеладова тоже нарушает норму, но с ней Бог, и в этом внутреннее спасение, ее особая правда, мотив которой глубоко проникает всю мрачную симфонию романа. В "Идиоте" - следующем большом романе Достоевского - критика позитивной морали и вместе с ней первая антитеза несколько ослаблены. Рогожин и Настасья Филипповна - просто мученики своих неодолимых страстей, жертвы внутренних, раздирающих душу противоречий. Мотивы жестокости, необузданного сладострастия, тяготения к Содому - словом, Карамазовщины - уже звучат здесь со всей своей страшной катастрофической мощью. Из второстепенных - ведь все образы, в том числе и Рогожин и Настасья Филипповна, задуманы лишь как фон для князя Мышкина - мотивы эти становятся главными, пленяют напряженную душу художника, и он выявляет их во всей захватывающей их шири. Тем сильнее выдвинута вторая, еще более мучительная для человека антитеза: я и мир или я и космос, я и природа. Немного страниц посвящено этой антитезе, и ставит ее один из второстепенных героев - Ипполит, но мрачный дух ее реет над всем произведением. Под ее аспектом меняется весь смысл романа. Мысль Достоевского идет как бы следующим путем. Могут ли быть счастливы даже те, избранные, Наполеоны? Как вообще можно жить человеку без Бога в душе, с одним только разумом, раз существуют неумолимые законы природы, вечно раскрыта всепоглощающая пасть "страшного, немого, беспощадно жестокого зверя", готового каждое мгновение тебя поглотить? Пусть человек заранее мирится с тем, что вся жизнь состоит в беспрерывном поедании друг друга, пусть, соответственно этому, заботится только об одном, чтобы как-нибудь сохранить за собой место за столом, чтобы и самому поедать как можно большее количество людей; но какая радость может вообще быть в жизни, раз ей положен срок, и с каждым мгновением все ближе и ближе придвигается роковой, неумолимый конец? Уже "подпольный" человек Достоевского думает, что рассудочная способность есть только одна какая-нибудь двадцатая доля всей способности жить; рассудок знает только то, что успел узнать, а натура человеческая действует вся целиком, всем, что в ней есть, сознательно и бессознательно. Но в этой самой натуре, в ее бессознательном, есть глубины, где, может быть, и скрывается истинная разгадка жизни. Среди неистовствующих страстей, среди шумной и пестрой мирской суеты, светел духом, хотя не радостен, один только князь Мышкин. Ему одному открыты просветы в область мистического. Он знает все бессилие рассудка в разрешении вековечных проблем, но душой чует иные возможности. Юродивый, "блаженный", он умен высшим разумом, постигает все сердцем, нутром своим. Через посредство "священной" болезни, в несколько невыразимо счастливых секунд до припадка, он познает высшую гармонию, где все ясно, осмысленно и оправдано. Князь Мышкин - больной, ненормальный, фантастический - а между тем чувствуется, что он самый здоровый, самый крепкий, самый нормальный из всех. В обрисовке этого образа Достоевский достиг одной из высочайших вершин творчеств. Здесь Достоевский вступил на прямой путь к своей сфере мистического, в центре которой Христос и вера в бессмертие - единственно незыблемая основа морали. Следующий роман - "Бесы" - еще одно смелое восхождение. В нем две неравномерные как по количеству, так и по качеству части. В одной - злая критика, доходящая до карикатуры, на общественное движение 70-х годов и на его старых вдохновителей, успокоенных, самодовольных жрецов гуманизма. Последние осмеяны в лице Кармазинова и старика Верховенского, в которых видят изуродованные изображения Тургенева и Грановского . Это одна из теневых сторон, которых немало в публицистической деятельности Достоевского. Важна и ценна другая часть романа, где изображена группа лиц с "теоретически раздраженными сердцами", бьющихся над решением мировых вопросов, изнемогающих в борьбе всевозможных желаний, страстей и идей. Прежние проблемы, прежние антитезы, переходят здесь в свою последнюю стадию, в противопоставление: "Богочеловек и Человекобог". Напряженная воля Ставрогина одинаково тяготеет к верхней и к нижней бездне, к Богу и к диаволу, к чистой Мадонне и к содомским грехам. Поэтому он и в состоянии одновременно проповедывать идеи богочеловечества и человекобожества. Первым внемлет Шатов, вторым - Кириллов; его же самого не захватывают ни те, ни другие. Ему мешает его "внутреннее бессилие", слабость желаний, неспособность воспламеняться ни мыслью, ни страстью. Есть в нем что-то от Печорина: природа дала ему огромные силы, большой ум, но в душе его смертельный холод, сердце ко всему безучастно. Он лишен каких-то таинственных, но самых нужных источников жизни, и его последний удел - самоубийство. Шатов тоже гибнет незаконченным; один только Кириллов проводит усвоенную им идею человекобожества до конца. Страницы, ему посвященные, изумительны по глубине душевного анализа. Кириллов - у какого-то предела; еще одно движение, и он, кажется, постигнет всю тайну. И у него, как и у князя Мышкина, тоже бывают припадки эпилепсии, и ему в последние несколько мгновений дается ощущение высшего блаженства, все разрешающей гармонии. Дольше - говорит он сам - человеческий организм не в состоянии выдержать такое счастье; кажется, еще один миг - и жизнь сама собой прекратилась бы. Быть может, эти-то секунды блаженства и дают ему смелость противопоставить себя Богу. Есть в нем какое-то несознанное религиозное чувство, но оно засорено неустанной работой разума, его научными убеждениями, уверенностью его как инженера-механика, что вся космическая жизнь может и должна быть объяснена только механическим путем. Томления Ипполита (в "Идиоте"), ужас его перед неумолимыми законами природы - вот исходная точка Кириллова. Да, самое обидное, самое ужасное для человека, с чем он абсолютно не может мириться - это смерть. Чтобы как-нибудь избавиться от нее, от ее страха, человек создает фикцию, измышляет Бога, у лона которого ищет спасения. Бог есть страх смерти. Нужно уничтожить этот страх, и вместе с ним умрет и Бог. Для этого необходимо проявить своеволие, во всей его полноте. Никто еще до сих пор не осмелился так, без всякой посторонней причины, убить себя. А вот он, Кириллов, посмеет и тем докажет, что он ее не боится. И тогда свершится величайший мировой переворот: человек займет место Бога, станет человекобогом, ибо, перестав бояться смерти, он и физически начнет перерождаться, одолеет, наконец, механичность природы и будет вечно жить. Так меряется силами человек с Богом, в полубредовой фантазии мечтая о Его преодолении. Бог Кириллова - не в трех лицах, тут нет Христа; это тот же космос, обожествление той же механичности, которая его так пугает. Но ее не осилить без Христа, без веры в Воскресение и в вытекающее отсюда чудо бессмертия. Сцена самоубийства потрясающая по тем страшным мукам, которые Кириллов переживает в своем нечеловеческом ужасе перед наступающим концом. - В следующем, менее других удавшемся романе "Подросток", пафос мысли несколько слабее, сравнительно меньше и душевной напряженности. Есть вариации на прежние темы, но уже осложненные несколько иными мотивами. Намечается как бы возможность преодоления прежних крайних отрицаний человеком, и в нашем обыденном смысле здоровым. Главному герою романа, подростку, ведомы отдаленные отголоски раскольниковской теории - деления людей на "смеющих" и на "дрожащую тварь". Он бы тоже хотел причислить себя к первым, но уже не для того, чтобы переходить "черту", нарушать "нормы": в его душе имеются и иные стремления - жажда "благообразия", предчувствие синтеза. Его тоже влечет Wille zur Macht, но не в обычных проявлениях. Он кладет в основу своей деятельности оригинальную идею "скупого рыцаря" - приобретение власти посредством денег, усваивает ее целиком вплоть до: "с меня довольно сего сознанья". Но, будучи по натуре живым, подвижным, он рисует себе такое сознание не как успокоение в одном только созерцании: он хочет чувствовать себя могучим в продолжение всего нескольких минут, а потом он все раздаст и уйдет в пустыню праздновать еще большую свободу - свободу от мирской суеты, от себя. Так, высшее признание своего "я", высшее утверждение своей личности, благодаря органическому присутствию в душе элементов христианства, на самой последней грани переходит в свое отрицание, в аскетизм. Другой герой романа, Версилов, тоже тяготеет к синтезу. Он один из редких представителей мировой идеи, "высший культурный тип боления за всех"; раздираемый противоречиями, он томится под игом неимоверно огромного эгоизма. Таких, как он, всего, может быть, тысяча, не больше; но ради них, пожалуй, и существовала Россия. Миссия русского народа - создать через посредство этой тысячи такую общую идею, которая объединила бы все частные идеи европейских народов, слила бы их в единое целое. Эта мысль о русской миссии, самая дорогая для Достоевского, варьируется им на разные лады в целом ряде публицистических статей; она была уже в устах Мышкина и Шатова, повторяется в "Братьях Карамазовых", но носителем ее, как отдельный образ, как бы специально для этого созданный, является только Версилов. - "Братья Карамазовы" - последнее, самое могучее художественное слово Достоевского. Здесь синтез всей его жизни, всех его напряженных исканий в области мысли и творчества. Все, что писалось им раньше, - не более как восходящие ступени, частичные попытки воплощения. Согласно основному замыслу, центральной фигурой должен был быть Алеша. В истории человечества отмирают идеи и вместе с ними и люди, их носители, но им на смену приходят новые. Положение, в котором ныне очутилось человечество, не может дольше продолжаться. В душе величайшее смятение; на развалинах старых ценностей измученный человек сгибается под тяжестью вековечных вопросов, потеряв всякий оправдывающий смысл жизни. Но это не абсолютная смерть: здесь же муки рождения новой религии, новой морали, нового человека, который должен объединить - сначала в себе, а потом и в действии - все частные идеи, до тех пор руководившие жизнью, все осветить новым светом, ответить во всеуслышание на все вопросы. Достоевский успел выполнить только первую часть плана. В тех 14 книгах, которые написаны, рождение лишь подготовляется, новое существо только намечено, внимание уделяется, главным образом, трагедии кончания старой жизни. Над всем произведением мощно звучит последний кощунственный клич всех его отрицателей, потерявших последние устои: "Все позволено!". На фоне паучьего сладострастия - Карамазовщины - зловеще освещена обнаженная душа человеческая, отвратительная в своих страстях (Федор Карамазов и его побочный сын Смердяков), безудержная в своих падениях и все же беспомощно мятущаяся, глубоко-трагическая (Дмитрий и Иван). Мчатся события с необычайной быстротой, и в их стремительном беге возникает масса резко очерченных образов - старых, знакомых из прежних творений, но здесь углубленных и новых, из разных слоев, классов и возрастов. И все они спутались в одном крепком узле, обреченные на гибель физическую или духовную. Здесь острота анализа достигает крайних размеров, доходит до жестокости, до мучительства. Все это как бы только основа, на которой возвышается самая трагическая фигура - Иван, этот заступник, истец за всех людей, за все страдания человечества. В его мятежном крике, в его бунте против самого Христа слились все стоны и вопли, исторгавшиеся из уст человеческих. Какой смысл может еще быть в нашей жизни, каким ценностям мы должны поклоняться, раз весь мир во зле и даже Бог не может его оправдать, раз сам Главный Архитектор построил его и продолжает строить каждодневно на слезах уже, во всяком случае, ни в чем неповинного существа - ребенка. И как можно принять такой мир, так ложно, так жестоко построенный, если даже и есть Бог и бессмертие, было и будет Воскресение? Будущая гармония во втором пришествии - уже не позитивистическая, а самая настоящая, подлинное всеобщее счастье и всепрощение, - разве может окупить, оправдать хоть одну слезинку ребенка, затравленного псами или застреленного турками в ту самую секунду, когда он улыбнулся им своей невинной детской улыбкой? Нет, Иван лучше останется за порогом хрустального дворца, со своей неотомщенной обидой, но не допустит, чтобы мать замученного дитяти обнималась с его мучителем: за себя, за свои материнские муки она еще может прощать, но не должна, не смеет она прощать за муки своего ребенка. Так Достоевский, приняв однажды в свое сердце "последнего человека", признав за его переживаниями абсолютную самоценность, стал на его сторону против всех: против общества, мира и Бога, пронес его трагедию через все свои произведения, возвел ее на степень мировой, довел до борьбы против самого же себя, против своего же последнего убежища, против Христа. Тут-то и начинается "Легенда о великом инквизиторе" - завершительная идея этого завершительного творения. Вся тысячелетняя история человечества сосредоточивается на этом великом поединке, на этой странной, фантастической встрече 90-летнего старца со вторично пришедшим Спасителем, спустившимся на стогны плачущей Кастилии. И когда старец, в роли обвинителя, говорит Ему, что Он не предвидел будущей истории, был слишком горд в Своих требованиях, переоценил Божеское в человеке, не спас его, что мир уже давно от Него отвернулся, ушел по пути Умного Духа и дойдет по нем до конца, что он, старик-инквизитор, обязан исправлять Его подвиг, стать во главе немощных страдальцев-людей и хотя бы обманом дать им иллюзию того, что было отвергнуто Им во время трех великих искушений - то в этих проникнутых глубокой скорбью речах ясно слышится самоиздевательство, восстание Достоевского против самого себя. Ведь открытие, которое делает Алеша: "Твой инквизитор в Бога не верит", еще мало спасает от его убийственных доводов. Недаром же, как раз по поводу "Великого инквизитора" вырвались у Достоевского такие слова: "Через большое горнило сомнений моя осанна пришла". В написанных частях одно горнило сомнений: его осанна, Алеша и старец Зосима, сильно стушевывается перед величием его отрицаний. Так завершаются художественные пути мученика Достоевского. В его последнем произведении снова прозвучали, с титанической мощью, те же мотивы, что в первом: боль за "последнего человека", беспредельная любовь к нему и к его страданиям, готовность бороться за него, за абсолютность его прав, со всеми, не исключая Бога. Белинский безусловно узнал бы в нем своего прежнего ученика. - Библиография. 1. Издания: первое посмертное собрание сочинений 1883 г.; издание А. Маркса (приложение к журналу "Нива" 1894 - 1895); издание 7, А. Достоевской, в 14 томах, 1906; издание 8, "Просвещения", наиболее полное: здесь варианты, отрывки и статьи, не входившие в прежние издания (ценно приложение к "Бесам"). - II. Биографические сведения: О. Миллер "Материалы для жизнеописания Достоевского", и Н. Страхов "Воспоминания о Ф.М. Достоевском", (и то, и другое в I томе издания 1883 г.); Г. Ветринский "Достоевский в воспоминаниях современников, письмах и заметках" ("Историческая Литературная библиотека", Москва, 1912); барон А. Врангель "Воспоминания о Достоевском в Сибири" (СПб., 1912); Сборник "Петрашевцы", под редакцией В.В. Каллаша ; Венгеров "Петрашевцы" ("Энциклопедический Словарь" Брокгауз-Ефрон); Ахшарумов "Воспоминания Петрашевца"; А. Кони "Очерки и воспоминания" (1906) и "На жизненном пути" (1912, т. II). - III. Критика и библиография: а) О творчестве вообще: Н. Михайловский "Жестокий талант" (т. V, стр. 1 - 78); Г. Успенский (т. III, стр. 333 - 363); О. Миллер "Русские писатели после Гоголя"; С. Венгеров, "Источники словаря русских писателей" (т. II, стр. 297 - 307); Владиславлев "Русские писатели" (Москва, 1913); В. Соловьев , "Три речи в память Достоевского" (сочинения, т. III, стр. 169 - 205); В. Чиж "Достоевский как психопатолог" (Москва, 1885); Н. Баженов "Психиатрическая беседа" (Москва, 1903); Кирпичников "Очерки по истории новой литературы" (т. I, Москва, 1903); В. Переверзев "Творчество Достоевского" (Москва, 1912). Из новейших течений в области критики о Достоевском: В. Розанов "Легенда о Великом инквизиторе" (издание 3, СПб., 1906); С. Андреевский "Литературные очерки" (3 издание, СПб., 1902); Д. Мережковский "Толстой и Достоевский" (5 издание, 1911); Л. Шестов "Достоевский и Ницше" (СПб., 1903); В. Вересаев "Живая жизнь" (Москва, 1911); Волжский "Два очерка" (1902); его же "Религиозно-нравственная проблема у Достоевского" ("Мир Божий", 6 - 8 книги, 1905); С. Булгаков , сборник "Литературное Дело" (СПб., 1902); Ю. Айхенвальд "Силуэты" (т. II); А. Горнфельд "Книги и люди" (СПб., 1908); В. Иванов "Достоевский и роман-трагедия" ("Русская Мысль", 5 - 6, 1911); А. Белый "Трагедия творчества" (Москва, 1911); А. Волынский "О Достоевском" (2 издание, СПб., 1909); А. Закржевский "Подполье" (Киев, 1911); его же "Карамазовщина" (Киев, 1912). - б) Об отдельных произведениях: В. Белинский, т. IV, издание Павленкова ("Бедные люди"); его же, т. Х ("Двойник") и XI ("Хозяйка"); И. Анненский "Книга отражений" ("Двойник" и "Прохарчин"); Н. Добролюбов "Забитые люди" (т. III), об "Униженных и оскорбленных". О "Записках из Мертвого дома" - Д. Писарев ("Погибшие и погибающие", т. V). "О "Преступлении и наказании": Д. Писарев ("Борьба за жизнь", т. VI); Н. Михайловский ("Литературные воспоминания и современная смута", т. II, стр. 366 - 367); И. Анненский ("Книга отражений", т. II). О "Бесах": Н. Михайловский (соч. т. I, стр. 840 - 872); А. Волынский ("Книга великого гнева"). О "Братьях Карамазовых": С. Булгаков ("От марксизма к идеализму"; 1904, стр. 83 - 112); А. Волынский ("Царство Карамазовых"); В. Розанов ("Легенда о Великом инквизиторе"). О "Дневнике писателя": Н. Михайловский (в собрании сочинений); Горшков (М.А. Протопопов) "Проповедник нового слова" ("Русское Богатство", 8 книга, 1880). Иностранная критика: Brandes "Deutsche literarische Volkshefte", № 3 (Б., 1889); К. Saitschik "Die Weltanschauung D. und Tolstojs" (1893); N. Hoffman "Th. M. D." (Б., 1899); Е. Zabel "Russische Litteraturbilder" (Б., 1899); D-r Poritsky "Heine D., Gorkij" (1902); Jos. Muller "D. - ein Litteraturbild" (Мюнхен, 1903); Segaloff "Die Krankheit D." (Гейдельберг, 1906); Hennequi "Etudes de crit. scientif." (П., 1889); Vogue "Nouvelle bibliotheque popoulaire. D." (П., 1891); Gide "D. d'apres sa correspondance" (1911); Turner "Modern Novelists of Russia" (1890); М. Baring "Landmarks in Russian Literature" (1910). См. свободную работу М. Зайдмана: "Ф.М. Достоевский в западной литературе". Более полная библиография - А. Достоевская "Библиографический указатель сочинений и произведений искусства, относящихся к жизни и деятельности Достоевского"; В. Зелинский "Критический комментарий к сочинениям Достоевского" (библиография до 1905 г.); И.И. Замотин "Ф.М. Достоевский в русской критике" (часть I, 1846 - 1881, Варшава, 1913). А. Долинин.

Достоевский Федор Михайлович

Родился в Москве. Отец, Михаил Андреевич (1789—1839),— врач (штаб-лекарь) московской Мариинской больницы для бедных, в 1828 получил звание потомственного дворянина. В 1831 приобрел сельцо Даровое Каширского уезда Тульской губернии, в 1833 соседнюю деревню Чермошню. По воспитанию детей, отец был человеком независимым, образованным, заботливым семьянином, но обладал характером вспыльчивым и подозрительным. После смерти жены в 1837 вышел в отставку, поселился в Даровом. По документам, умер от апоплексического удара; по воспоминаниям родственников и устным преданиям, был убит своими крестьянами. Мать, Мария Фёдоровна (урожденная Нечаева; 1800—1837). В семье Достоевских было еще шестеро детей: Михаил, Варвара (1822—1893), Андрей, Вера (1829—1896), Николай (1831—1883), Александра (1835—1889).

В 1833 Достоевский был отдан в полупансион Н. И. Драшусова; туда он и брат Михаил ездили "ежедневно по утрам и возвращались к обеду". С осени 1834 по весну 1837 Достоевский посещал частный пансион Л. И. Чермака, в котором преподавали астроном Д. М. Перевощиков, палеолог А. М. Кубарев. Учитель русского языка Н. И. Билевич сыграл определенную роль в духовном развитии Достоевского. Воспоминания о пансионе послужили материалом для многих произведений писателя.

Тяжело пережив смерть матери, совпавшую с известием о смерти А.С. Пушкина (которую он воспринял как личную потерю), Достоевский в мае 1837 едет с братом Михаилом в Петербург и поступает в приготовительный пансион К. Ф. Костомарова. Тогда же состоялось его знакомство с И. Н. Шидловским, чья религиозно-романтическая настроенность увлекла Достоевского. С января 1838 Достоевский учился в Главном инженерном училище, обычный день в котором описывал так: "...с раннего утра до вечера мы в классах едва успеваем следить за лекциями. ...Нас посылают на фрунтовое ученье, нам дают уроки фехтованья, танцев, пенья ...ставят в караул, и в этом проходит все время...". Тяжелое впечатление о "каторжных годах" учения частично скрашивали приятельские отношения с В. Григоровичем, врачом А. Е. Ризенкампфом, дежурным офицером А. И. Савельевым, художником К. А. Трутовским.

Еще по дороге в Петербург Достоевский мысленно "сочинял роман из венецианской жизни", а Ризенкампфу в 1838 рассказывал "о своих собственных литературных опытах". Вокруг Достоевского в училище образуется литературный кружок. 16 февраля 1841 на вечере, устроенном братом Михаилом по случаю отъезда в Ревель, Достоевский читал отрывки из двух своих драматических произведений — "Марии Стюарт" и "Бориса Годунова".

О работе над драмой "Жид Янкель" Достоевский сообщал брату в январе 1844. Рукописи драм не сохранились, но уже из их названий вырисовываются литературные увлечения начинающего писателя: Шиллер, Пушкин, Гоголь. После смерти отца родственники матери писателя взяли на себя попечение о младших братьях и сестрах Достоевского, а Фёдор и Михаил получили небольшое наследство. По окончании училища (конец 1843 г.) он был зачислен полевым инженером-подпоручиком в Петербургскую инженерную команду, но уже в начале лета 1844, решив всецело посвятить себя литетатуре, подал в отставку и уволился в чине поручика.

В январе 1844 Достоевский закончил перевод повести "Евгения Гранде" Бальзака, которым тогда он особенно увлекался. Перевод стал первой опубликованной литературной работой Достоевского. В 1844 он начинает и в мае 1845 после многочисленных переделок заканчивает роман "Бедные люди".

Роман "Бедные люди", связь которого со "Станционным смотрителем" Пушкина и "Шинелью" Гоголя подчеркнул сам Достоевский , имел исключительный успех. Опираясь на традиции физиологического очерка, Достоевский создает реалистическую картину жизни "забитых" обитателей "петербургских углов", галерею социальных типов от уличного нищего до "его превосходительства".

Лето 1845 (как и следующее) Достоевский провел в Ревеле у брата Михаила. Осенью 1845 по возвращении в Петербург часто встречается с Белинским. В октябре писатель совместно с Некрасовым и Григоровичем составляет анонимное программное объявление к альманаху "Зубоскал" (03, 1845, № 11), а в начале декабря на вечере у Белинского читает главы "Двойника" (03, 1846, № 2), в котором впервые дает психологический анализ расколотого сознания, "двойничества".

Рассказ "Господин Прохарчин" (1846) и повесть "Хозяйка" (1847), в которых эскизно намечены многие мотивы, идеи и характеры произведений Достоевского 1860—1870-х гг., не были поняты современной критикой. Радикально изменил свое отношение к Достоевскому и Белинский, осудивший "фантастический" элемент, "вычурность", "манерность" этих произведений. В других произведениях молодого Достоевского — в повестях "Слабое сердце", "Белые ночи", цикле острых социально-психологических фельетонов "Петербургская летопись" и незаконченном романе "Неточка Незванова" — расширяется проблематика творчества писателя, усиливается психологизм с характерным акцентом на анализ сложнейших, неуловимых внутренних явлений.

В конце 1846 в отношениях Достоевского и Белинского наступило охлаждение. Позднее возникает у него конфликт и с редакцией "Современника": большую роль сыграли здесь мнительный, самолюбивый характер Достоевского. Насмешки над писателем недавних друзей (особенно Тургенева, Некрасова), резкий тон критических отзывов Белинского о его произведениях остро переживались писателем. Примерно в это время, согласно свидетельству доктора С.Д. Яновского, у Достоевского появились первые симптомы эпилепсии. Тяготит писателя изнуряющий труд для "Отечественных записок". Бедность вынуждала его браться за любую литературную работу (в частности, он редактировал статьи для "Справочного энциклопедического словаря" А. В. Старчевского).

В 1846 Достоевский сближается с семьей Майковых, регулярно посещает литературно-философский кружок братьев Бекетовых, в котором главенствовал В. Майков, а постоянными участниками были А.Н. Майков и А.Н. Плещеев — друзья Достоевского. С марта—апреля 1847 Достоевский становится посетителем "пятниц" М.В.Буташевича-Петрашевского. Участвует он и в организации тайной типографии для печатания воззваний к крестьянам и солдатам. Арест Достоевского произошел 23 апреля 1849; его архив при аресте был отобран и, вероятно, уничтожен в III отделении. 8 месяцев Достоевский провел в Алексеевском равелине Петропавловской крепости под следствием, во время , которого проявил мужество, скрывая многие факты и стремясь по возможности смягчить вину товарищей. Был признан следствием "одним из важнейших" среди петрашевцев, виновным в "умысле на ниспровержение существующих отечественных законов и государственного порядка". Первоначальный приговор военно-судной комиссии гласил: "... отставного инженер-поручика Достоевского, за недонесение о распространении преступного о религии и правительстве письма литератора Белинского и злоумышленного сочинения поручика Григорьева, лишить чинов, всех прав состояния и подвергнуть смертной казни расстрелянием". 22 декабря 1849 Достоевский вместе с другими ожидал на Семёновском плацу исполнения смертного приговора. По резолюции Николая I казнь была заменена ему 4-летней каторгой с лишением "всех прав состояния" и последующей сдачей в солдаты.

Ночью 24 декабря Достоевский в оковах был отправлен из Петербурга. 10 января 1850 прибыл в Тобольск, где в квартире смотрителя произошла встреча писателя с женами декабристов — П.Е. Анненковой, А.Г. Муравьёвой и Н.Д. Фонвизиной; они подарили ему Евангелие, которое он хранил всю жизнь. С января 1850 по 1854 Достоевский вместе с Дуровым отбывал каторгу "чернорабочим" в Омской крепости. В январе 1854 он был зачислен рядовым в 7-й линейный батальон (Семипалатинск) и смог возобновить переписку с братом Михаилом и А. Майковым. В ноябре 1855 Достоевский произведен в унтер-офицеры, а после долгих хлопот прокурора Врангеля и других сибирских и петербургских знакомых (в том числе Э.И. Тотлебена) — в прапорщики; весной 1857 писателю было возвращено потомственное дворянство и право печататься, но полицейский надзор над ним сохранялся до 1875.

В 1857 Достоевский женился на овдовевшей М.Д. Исаевой, которая, по его словам, была "женщина души самой возвышенной и восторженной ... Идеалистка была в полном смысле слова ... и чиста, и наивна притом была совсем как ребенок". Брак не был счастливым: Исаева дала согласие после долгих колебаний, измучивших Достоевского. В Сибири писатель начал работу над воспоминаниями о каторге ("сибирская" тетрадь, содержащая фольклорные, этнографические и дневниковые записи, послужила источником для "Записок из Мертвого дома" и многих других книг Достоевского ). В 1857 его брат напечатал рассказ "Маленький герой", написанный Достоевским в Петропавловской крепости. Создав две "провинциальные" комические повести — "Дядюшкин сон" и "Село Степанчиково и его обитатели", Достоевский вступил через посредство брата Михаила в переговоры с М.Н. Катковым, Некрасовым, А.А. Краевским. Однако современная критика не оценила и обошла почти полным молчанием эти первые произведения "нового" Достоевского.

18 марта 1859 Достоевский по прошению был уволен "по болезни" в отставку в чине подпоручика и получил разрешение жить в Твери (с воспрещением въезда в Петербургскую и Московскую губернии). 2 июля 1859 с женой и пасынком уехал из Семипалатинска. С 1859 — в Твери, где возобновил прежние литературные знакомства и завязал новые. Позже шеф жандармов известил тверского губернатора о разрешении Достоевскому жить в Петербурге, куда он приехал в декабре 1859 года.

Интенсивная деятельность Достоевского сочетала редакторскую работу над "чужими" рукописями с публикацией собственных статей, полемических заметок, примечаний, а главное художественных произведений. Роман "Униженные и оскорбленные"— произведение переходное, своеобразное возвращение на новой ступени развития к мотивам творчества 1840-х гг., обогащенное опытом пережитого и перечувствованного в 1850-е гг.; в нем очень сильны автобиографические мотивы. В то же время роман заключал в себе черты сюжетов, стиля и героев произведений позднего Достоевского. Огромный успех имели "Записки из Мертвого дома".

В Сибири, по признанию Достоевского, изменились "постепенно и после очень-очень долгого времени" его "убеждения". Суть этих перемен, Достоевский в самой общей форме сформулировал как "возврат к народному корню, к узнанию русской души, к признанию духа народного". В журналах "Время" и "Эпоха" братья Достоевские выступали как идеологи "почвенничества" — специфической модификации идей славянофильства. "Почвенничество" было скорее попыткой очертить контуры "общей идеи", найти платформу, которая примирила бы западников и славянофилов, "цивилизацию" и народное начало. Скептически относясь к революционным путям преобразования России и Европы, Достоевский высказывал эти сомнения в художественных произведениях, статьях и объявлениях "Времени", в резкой полемике с публикациями "Современника". Суть возражений Достоевского — возможность после реформы сближения правительства и интеллигенции с народом, их мирного сотрудничества. Эту полемику Достоевский продолжает и в повести "Записки из подполья" ("Эпоха", 1864) — философско-художественной прелюдии к "идеологическим" романам писателя.

Достоевский писал: "Я горжусь, что впервые вывел настоящего человека русского большинства и впервые разоблачил его уродливую и трагическую сторону. Трагизм состоит в сознании уродливости. Только я один вывел трагизм подполья, состоящий в страдании, в самоказни, в сознании лучшего и в невозможности достичь его и, главное, в ярком убеждении этих несчастных, что и все таковы, а стало быть, не стоит и исправляться!".

В июне 1862 Достоевский впервые выехал за границу; посетил Германию, Францию, Швейцарию, Италию, Англию. В августе 1863 писатель вторично выехал за границу. В Париже он встретился с А.П. Сусловой, драматические взаимоотношения с которой (1861—1866) получили отражение в романе "Игрок", "Идиот" и других произведениях. В Баден-Бадене, увлеченный, по азартности своей натуры, игрой в рулетку, проигрывается "весь, совершенно дотла"; это многолетнее увлечение Достоевского — одно из качеств его страстной натуры. В октябре 1863 он возвратился в Россию. До середины ноября жил с больной женой во Владимире, а в конце 1863— апреле 1864— в Москве, наезжая по делам в Петербург.

1864 принес Достоевскому тяжелые утраты. 15 апреля умерла от чахотки его жена. Личность Марии Дмитриевны, как и обстоятельства их "несчастной" любви, отразились во многих произведениях Достоевского (в частности, в образах Катерины Ивановны — "Преступление и наказание" и Настасьи Филипповны — "Идиот"). 10 июня умер М.М. Достоевский. 26 сентября Достоевский присутствует на похоронах Григорьева. После смерти брата Достоевский взял на себя издание отягощенного большим долгом и отстававшего на 3 месяца журнала "Эпоха"; журнал начал выходить регулярней, но резкое падение подписки на 1865 вынудило писателя прекратить издание. Он остался должным кредиторам около 15 тысяч рублей, которые смог выплатить лишь к концу жизни. Стремясь обеспечить условия для работы, Достоевский заключил контракт с Ф.Т. Стелловским на издание собрания сочинений и обязался написать для него новый роман к 1 ноября 1866.

Весной 1865 Достоевский — частый гость семьи генерала В.В.Корвин-Круковского, старшей дочерью которого А.В.Корвин-Круковской он был сильно увлечен. В июле он выехал в Висбаден, откуда осенью 1865 предложил Каткову повесть для "Русского вестника", впоследствии переросшую в роман. Летом 1866 Достоевский находился в Москве и на даче в сельце Люблино, поблизости от семьи сестры Веры Михайловны, где ночами писал роман "Преступление и наказание".

"Психологический отчет одного преступления" стал сюжетной канвой романа, главную мысль которого Достоевский контурно очертил так: "Неразрешимые вопросы восстают перед убийцею, неподозреваемые и неожиданные чувства мучают его сердце. Божия правда, земной закон берет свое, и он — кончает тем, что принужден сам на себя донести. Принужден, чтобы хотя погибнуть в каторге, но примкнуть опять к людям...". Точно и многогранно изображены в романе Петербург и "текущая действительность", богатство социальных характеров, "целый мир сословных и профессиональных типов", но это действительность преображенная и открытая художником, взгляд которого проникает до самой сути вещей. Напряженные философские диспуты, пророческие сны, исповеди и кошмары, гротескно-карикатурные сцены, естественно переходящие в трагические, символические встречи героев, апокалиптический образ призрачного города органично сцеплены в романе Достоевского. Роман, по словам самого автора, "удался чрезвычайно" и поднял его "репутацию как писателя".

В 1866 истекающий срок контракта с издателем вынудил Достоевского одновременно работать над двумя романами — "Преступление и наказание" и "Игрок". Достоевский прибегает к необычному способу работы: 4 октября 1866 к нему приходит стенографистка А.Г. Сниткина; он начал диктовать ей роман "Игрок", в котором отразились впечатления писателя от знакомства с Западной Европой. В центре романа столкновение "многоразвитого, но во всем недоконченного, изверившегося и не смеющего не верить, восстающего на авторитеты и боящегося их" "заграничного русского" с "законченными" европейскими типами. Главный герой — "поэт в своем роде, но дело в том, что он сам стыдится этой поэзии, ибо глубоко чувствует ее низость, хотя потребность риска и облагораживает его в глазах самого себя".

Зимой 1867 Сниткина становится женой Достоевского. Новый брак был более удачен. С апреля 1867 до июля 1871 Достоевский с женой живет за границей (Берлин, Дрезден, Баден-Баден, Женева, Милан, Флоренция). Там 22 февраля 1868 родилась дочь Софья, внезапную смерть которой (май того же года) Достоевский тяжело переживал. 14 сентябре 1869 родилась дочь Любовь; позже в России 16 июля 1871 — сын Фёдор; 12 авг. 1875 — сын Алексей, умерший в трехлетнем возрасте от припадка эпилепсии.

В 1867—1868 Достоевский работал над романом "Идиот". "Идея романа,—указывал автор,— моя старинная и любимая, но до того трудная, что я долго не смел браться за нее. Главная мысль романа — изобразить положительно прекрасного человека. Труднее этого нет ничего на свете, а особенно теперь ..."

К роману "Бесы" Достоевский приступил, прервав работу над широко задуманными эпопеями "Атеизм" и "Житие великого грешника" и наскоро сочинив "повестушку" "Вечный муж". Непосредственным толчком к созданию романа послужило "нечаевское дело". Деятельность тайного общества "Народная расправа", убийство пятью членами организации слушателя Петровской земледельческой академии И.И. Иванова — вот события, легшие в основу "Бесов" и получившие в романе философско-психологическую интерпретацию. Внимание писателя привлекли обстоятельства убийства, идеологические и организационные принципы террористов ("Катехизис революционера"), фигуры соучастников преступления, личность руководителя общества С.Г. Нечаева. В процессе работы над романом замысел многократно видоизменялся. Первоначально — это непосредственный отклик на события. Рамки памфлета в дальнейшем значительно расширились, не только нечаевцы, но и деятели 1860-х, либералы 1840-х гг., Т.Н. Грановский, петрашевцы, Белинский, В.С. Печерин, А.И. Герцен, даже декабристы и П.Я. Чаадаев попадают в гротескно-трагическое пространство романа.

Постепенно роман перерастает в критическое изображение общей "болезни", переживаемой Россией и Европой, ярким симптомом которой являются "бесовство" Нечаева и нечаевцев. В центре романа, в его философско-идеологическом фокусе помещаются не зловещий "мошенник" Пётр Верховенский (Нечаев), а загадочная и демоническая фигура "все позволившего" себе Николая Ставрогина.

В июле 1871 Достоевский с женой и дочерью возвратились в Петербург. Лето 1872 года писатель с семьей провел в Старой Руссе; этот город стал постоянным местом летнего пребывания семьи. В 1876 Достоевский приобрел здесь дом.

В 1872 писатель посещает "среды" князя В. П. Мещерского, сторонника контрреформ и издателя газеты-журнала "Гражданин". По просьбе издателя, поддержанный А. Майковым и Тютчевым, Достоевский в декабре 1872 соглашается принять на себя редакторство "Гражданина", заранее оговорив, что берет на себя эти обязанности временно. В "Гражданине" (1873) Достоевский осуществил давно задуманную идею "Дневника писателя" (цикл очерков политического, литературного и мемуарного характера, объединенных замыслом непосредственного, личного общения с читателем), опубликовал ряд статей и заметок (в том числе политические обзоры "Иностранные события"). Скоро Достоевский начал тяготиться ред. работой, все более резкий характер принимали и столкновения с Мещерским, очевиднее стала невозможность превратить еженедельник в "орган людей с независимым убеждением". Весной 1874 писатель отказался от редакторства, хотя эпизодически сотрудничал в "Гражданине" и позднее. В связи с ухудшением здоровья (усилившейся эмфиземой легких) в июне 1847 он уезжает для лечения в Эмс и повторяет поездки туда в 1875, 1876 и 1879.

В середине 1870-х гг. возобновились отношения Достоевского с Салтыковым-Щедриным, прервавшиеся в разгар полемики между "Эпохой" и "Современником", и с Некрасовым, по предложению которого (1874) писатель печатает в "Отечественных записках" свой новый роман "Подросток" — "роман воспитания", своего рода "Отцы и дети" Достоевского.

Личность и мировоззрение героя формируются в обстановке "всеобщего разложения" и распада устоев общества, в борьбе с соблазнами века. В исповеди подростка анализируется сложный, противоречивый, хаотичный процесс становления личности в "безобразном" и утратившем "нравственный центр" мире, медленное вызревание новой "идеи" под мощным влиянием "великой мысли" скитальца Версилова и философии жизни "благообразного" странника Макара Долгорукого.

В конце 1875 Достоевский вновь возвращается к публицистической работе — "моножурналу" "Дневник писателя" (1876 и 1877), имевшему большой успех и позволивший писателю вступить в прямой диалог с читателями-корреспондентами. Автор так определял характер издания: "„Дневник писателя" будет похож на фельетон, но с тою разницею, что фельетон за месяц естественно не может быть похож на фельетон за неделю. Я не летописец: это, напротив, совершенный дневник в полном смысле слова, то есть отчет о том, что наиболее меня заинтересовало лично". "Дневник" 1876—1877 — сплав публицистических статей, очерков, фельетонов, "антикритик", мемуаров и художественных произведений. В "Дневнике" преломились непосредственные, по горячим следам, впечатления и мнения Достоевского о важнейших явлениях европейской и русской общественно-политической и культурной жизни, волновавшие Достоевского юридические, социальные, этико-педагогические, эстетические и политические проблемы. Большое место в "Дневнике" занимают попытки писателя увидеть в современном хаосе контуры "нового создания", основы "складывающейся" жизни, предугадать облик "наступающей будущей России честных людей, которым нужна лишь одна правда".

Критика буржуазной Европы, глубокий анализ состояния пореформенной России парадоксальным образом сочетаются в "Дневнике" с полемикой против различных течений социальной мысли 1870-х гг., от консервативных утопий — до народнических и социалистических идей.

В последние годы жизни возрастает популярность Достоевского. В 1877 он был избран членом-корреспондентом Петербургской АН. В мае 1879 писателя пригласили на Международный литературный конгресс в Лондон, на сессии которого он был избран членом почетного комитета международной литературной ассоциации. Активно участвует Достоевский в деятельности Петербургского Фребелевского общества. Часто выступает на литературно-музыкальных вечерах и утренниках с чтением отрывков из своих произведений и стихотворений Пушкина. В январе 1877 Достоевский под впечатлением "Последних песен" Некрасова навещает умирающего поэта, часто видится с ним в ноябре; 30 декабре произносит речь на похоронах Некрасова.

Деятельность Достоевского требовала непосредственного знакомства с "живой жизнью". Он посещает (при содействии А. Ф. Кони) колонии малолетних преступников (1875) и Воспитательный дом (1876). В 1878 после смерти любимого сына Алёши совершает поездку в Оптину пустынь, где беседует со старцем Амвросием. Особенно волнуют писателя события в России. В марте 1878 Достоевский находится на процессе Веры Засулич в зале Петербургского окружного суда, а в апреле отвечает на письмо студентов, просивших высказаться по поводу избиения лавочниками участников студенческой демонстрации; В феврале 1880 присутствует на казни И. О. Млодецкого, стрелявшего в М. Т. Лорис-Меликова. Интенсивные, многообразные контакты с окружающей действительностью, активная публицистическая и общественная деятельность служили многосторонней подготовкой к новому этапу творчества писателя. В "Дневнике писателя" вызревали и опробовались идеи и сюжет его последнего романа. В конце 1877 Достоевский объявил о прекращении "Дневника" в связи с намерением заняться "одной художнической работой, сложившейся ... в эти два года издания „Дневника" неприметно и невольно".

"Братья Карамазовы" — итоговое произведение писателя, в котором художественное воплощение получили многие идеи его творчества. История Карамазовых, как писал автор,— это не просто семейная хроника, а типизированное и обобщенное "изображение нашей современной действительности, нашей современной интеллигентской России". Философия и психология "преступления и наказания", дилемма "социализма и христианства", извечная борьба "божьего" и "дьявольского" в душах людей, традиционная для классической русской литературы тема "отцов и детей" — такова проблематика романа.

В "Братьях Карамазовых" уголовное преступление связано с великими мировыми "вопросами" и вечными художественно-философскими темами. В январе 1881 Достоевский выступает на заседании совета Славянского благотворительного общества, работает над первым выпуском возобновленного "Дневника писателя", разучивает роль схимника в "Смерти Иоанна Грозного" А. К. Толстого для домашнего спектакля в салоне С. А. Толстой, принимает решение "непременно участвовать в пушкинском вечере" 29 января. Он собирался "издавать „Дневник писателя" ... в течение двух лет, а затем мечтал написать вторую часть „Братьев Карамазовых", где появились бы почти все прежние герои...". В ночь с 25 на 26 января у Достоевского пошла горлом кровь. Днем 28 января Достоевский попрощался с детьми, в 8 ч. 38 мин. вечера он скончался.

31 января 1881 при огромном стечении народа состоялись похороны писателя. Он похоронен в Александро-Невской лавре в Петербурге.

Дата публикации 17/01/2011.

Волшебная ручка

Живописная панорама ночного Торонто, Канада