Бенедикт Спиноза (рожд. Барух Спиноза, лат. Benedictus de Spinoza)

ru.wikipedia.org

Биография

Барух де Спиноза родился в семье евреев сефардов, чьи предки после изгнания из Португалии осели в Амстердаме. В семье Михаэля (Габриэль Алварес) и Ханны Деборы де Спиноза было пятеро детей: Исаак, Ребекка (оба от первого брака Михаэля), Мириам, Барух и Габриэль. Мать очень рано умерла от туберкулёза — в 1638 году, когда Баруху было всего 6 лет. Отец (до его смерти в 1654) ведёт преуспевающую семейную фирму по торговле южными фруктами. Спиноза посещает начальную религиозную школу «Эц Хаим», где изучает иврит, Тору с комментариями Раши, Талмуд и другую равиннистическую литературу, а также основы еврейского богословия и риторики. Уже здесь он знакомится с трудами Аверроэса и Аристотеля в средневековой интерпретации Маймонида (1135—1204). Позднее берёт уроки латыни. Спиноза говорил на португальском, испанском, нидерландском и немного французском и итальянском языках, владел литературным ивритом; разговорным языком в семье, вероятно, был ладино.

Учителями Спинозы были раввины — философ-каббалист Исаак Абоаб-да-Фонсека, Менаше бен Исраэль и Саул Мортера. Они усовершенствовали его интеллект и особенно способность аналитического доказательного рассуждения. Гёте считал, что Спиноза благодаря математической и древней раввинской культуре поднялся на вершину мышления, которая и доныне является целью всех спекулятивных устремлений.

Спиноза был знаком с трудами таких философов как Авраам ибн Эзра и Маймонид, Герсонид, а также с трактатом «Свет Господа» («Ор Адонай») Хасдая Крескаса. Особое влияние оказала на него книга «Puerta del Cielo» («Врата небес») каббалиста Авраама Когена Эрреры, который жил в Амстердаме и умер, когда Спиноза был совсем юным. К этим авторам необходимо добавить Леона Эбрео (то есть Иегуду Абарбанеля с его «Диалогами о любви» («Dialoghi d' Amore»), аль-Фараби, Авиценну и Аверроэса. С. Дунин-Барковский также указывал на имеющуюся связь между «странной», как он выразился, работой Ибн Туфайля «Хайй ибн Йакзан» и концепцией Спинозы.

Бенедикт Спиноза (рожд. Барух Спиноза, лат. Benedictus de Spinoza)

После смерти отца Барух и его брат Габриэль перенимают управление фирмой. Высказывания Спинозой «неортодоксальных» взглядов, его сближение с сектантами (коллегианты, течение в протестантизме) и фактический отход от иудаизма вскоре приводят к обвинению в ереси и исключению из еврейской общины (херем 1656).

Спиноза принимает имя Бенедикт (уменьшительное Бенто), продаёт свою долю в фирме брату и уезжает в пригород Амстердама Оверкерк. Однако вскоре возвращается и (пока ему ещё разрешено пребывание в Амстердаме) поступает учеником в частный колледж экс-иезуита «весёлого доктора» ван ден Эндена, где совершенствует латынь, учит греческий, философию (греческую и новую, в том числе Гоббса, Гассенди, Макиавелли, возможно, Джордано Бруно), естественные науки, обучается рисованию и шлифовке оптических стёкол (преподаёт иврит). Здесь же знакомится с трудами Рене Декарта (1596—1650), что расширит горизонт его творческой деятельности, но не повлияет на его «истинную веру» (как он высказывается о философских взглядах). Хотя Декарт и жил в Амстердаме длительное время, но, по-видимому, он и Спиноза никогда не встречались — Спиноза был тогда ещё слишком молод.

Бенедикт Спиноза (рожд. Барух Спиноза, лат. Benedictus de Spinoza)

Вокруг Бенто группируется кружок преданных ему друзей и учеников — Симон де Врис (Simon Joosten de Vries), Ярих Еллес (Jarig Jelles), Питер Баллинг (Pieter Balling), Лодевейк Мейер (Lodewijk Meyer), Ян Риувертс (Jan Rieuwertsz), фон Шуллер (von Schuller), Адриан Курбах (Adriaan Koerbagh), Йоханнес Курбах (Johannes Koerbagh), Йоханнес Бауместер (Johannes Bouwmeester) и др.

В 1660 Амстердамская синагога официально просит муниципальные власти осудить Спинозу как «угрозу благочестию и морали», и последний вынужден покинуть Амстердам, поселившись в Рейнсбурге (в то время центре коллегиантов) — деревне близ Лейдена. Шлифовка линз даёт ему доход, достаточный для жизни. Здесь он пишет «Краткий трактат о Боге, человеке и его счастье», «Трактат об усовершенствовании разума», бо?льшую часть «Основ философии Декарта» и первую книгу «Этики». Время от времени к нему наведываются студенты из близлежащего Лейдена. В 1661 Спинозу посещает один из председателей Лондонского королевского научного общества Генрих Ольденбург, переписка с которым длится затем многие годы.

Бенедикт Спиноза (рожд. Барух Спиноза, лат. Benedictus de Spinoza)

В июне 1663 Спиноза переезжает в Ворбюрг, близ Гааги, где знакомится с физиком и математиком Христианом Гюйгенсом, филологом Воссиусом (Vossius). В 1664 публикует в Гааге «Основы философии Декарта» (единственное сочинение, изданное под собственным именем Спинозы при его жизни) вместе с «Метафизическими размышлениями». Опубликованный анонимно в Амстердаме «Теолого-политический трактат» (1670) создаёт прочное мнение о Спинозе как атеисте. От серьёзных преследований Спинозу спасало то, что во главе государства стояли братья де Витт, благосклонно относившиеся к философу (Ян де Витт был картезианцем). Параллельно с трактатом (и во многом для него) он пишет «Еврейскую грамматику».

В мае 1670 Спиноза переезжает в Гаагу (с 1671 живёт в доме на канале Павильюнсграхт (Paviljoensgracht); сейчас этот дом носит латинское название Domus Spinozana), где остается вплоть до своей смерти. В 1673 Спиноза отказывается от приглашения пфальцского курфюрста занять кафедру философии в Гейдельбергском университете, аргументируя это боязнью потерять свободу в высказывании мыслей. В 1675 он заканчивает «Этику» — труд, который в систематизированной форме содержит все основные положения его философии, но после того как в 1672 братья де Витт «потеряли власть» (были убиты в результате государственного переворота), он не решается опубликовать его, хотя рукописные копии ходят в кругу ближайших друзей. В 1675 Спиноза знакомится с немецким математиком Э. В. фон Чирнгаусом, а в 1676 остановившийся в Гааге Г. В. Лейбниц несколько раз посетил Спинозу, и в своей переписке Лейбниц впоследствии поспешил проявить крайнюю степень негативного отношения к иудеям, насмехаясь над ярко выраженной иудейской внешностью Спинозы.

В воскресенье 21 февраля 1677 Спиноза умирает от туберкулёза (болезнь, которой он страдал в течение 20 лет, невольно усугубляя её вдыханием пыли при шлифовке оптических линз, курением — табак считался тогда лечебным средством), ему было всего 44 года. Тело предварительно хоронится 25 февраля и вскоре подвергается перезахоронению в общей могиле. Делается опись имущества (которое включает 161 книгу) и оно распродаётся, часть документов (в том числе, и часть переписки) уничтожается. Произведения Спинозы, в соответствии с его желанием, в том же году публикуются в Амстердаме Rieuwertsz с предисловием Еллеса без обозначения места издания и имени автора под названием B. d. S. Opera Posthuma (на латинском языке), в 1678 — в нидерландском переводе (Nagelate Schriften). В том же 1678 году все произведения Спинозы запрещаются.

Бенедикт Спиноза (рожд. Барух Спиноза, лат. Benedictus de Spinoza)

Бенедикт Спиноза (рожд. Барух Спиноза, лат. Benedictus de Spinoza)

Бенедикт Спиноза (рожд. Барух Спиноза, лат. Benedictus de Spinoza)

Философия

Свою метафизику Спиноза строит по аналогии с логикой в «Этике», его основном произведении. Что предполагает:
* (1) задание алфавита (определение терминов),
* (2) формулировку логических законов (аксиом),
* (3) вывод всех остальных положений (теорем) путём логических следствий.

Такая форма гарантирует истинность выводов в случае истинности аксиом.

Применительно к «Этике» Спинозы следует, однако, упомянуть, что она, чётко ориентируясь на этот идеал, не всегда полностью удовлетворяет ему (это относится к доказательству отдельных теорем).

Субстанция

Субстанция у Спинозы, — то, что «существует само по себе и представляется само через себя» (Э:I, опр.). Субстанция (она же «природа», она же «бог» — «Deus sive Natura») существует только одна, то есть она есть всё существующее. Таким образом, Бог Спинозы не является личностным существом в традиционном религиозном понимании: «в природе Бога не имеют место ни ум, ни воля» (Э:I, сх. к т.17). Субстанция бесконечна в пространстве и вечна во времени. Субстанция, по определению, неделима: делимость — лишь видимость конечных вещей. Любая «конечная» вещь (конкретный человек, цветок, камень) является частью этой субстанции, её модификацией, её модусом.

Атрибут

Атрибут — то, что составляет сущность субстанции, её фундаментальное свойство. Нам известно только два атрибута — «протяжение» и «мышление», хотя их может быть бесконечное количество. Атрибуты совершенно независимы, то есть не могут влиять друг на друга. Однако как для субстанции в целом, так и для каждой отдельной вещи выраженность существования через атрибут протяжения и мышления согласуются: «Порядок и связь идей те же, что порядок и связь вещей» (Э: II, т.7).

Протяжение

Протяжение является определяющим признаком тела, к нему через «бесконечный модус движения и покоя» сводятся все «физические» характеристики вещей.

Мышление

Однако мир не только протяжён, ему присущ как минимум ещё один атрибут — мышление.

Термином «мышление» Спиноза обозначает бесконечную вещь, являющуюся причиной (Природа Создающая) всего содержания и процессов сознания (Природа Созданная), как в самой себе: ощущения, эмоции, собственно разум и т. п. Субстанцию в целом как вещь мыслящую характеризует «модус бесконечного разума». А так как мышление является атрибутом субстанции, то и любая единичная вещь, то есть любая модификация субстанции, обладает им (сознаёт не только человек, и даже не только «живое»!): все вещи «хотя и в различных степенях, однако же, все одушевлены» (Э:II, сх. к т.13). При этом конкретную модификацию атрибута мышления Спиноза называет идеей.

На уровне человека протяжение и мышление составляют тело и душу. «Объектом идеи, составляющей человеческую душу, служит тело, иными словами, известный модус протяжения, действующий в действительности (актуально) и ничего более» (Э:II, т.13), поэтому сложность человеческой души соответствует сложности человеческого тела. Естественно (это следует из независимости атрибутов), «ни тело не может определять душу к мышлению, ни душа не может определять тело ни к движению, ни к покою, ни к чему-либо другому» (Э:III, т.2).

Подобное «строение» позволяет объяснить и процесс познания: Тело меняется — либо в результате воздействия внешних агентов (других тел), либо в силу внутренних причин. Душа как идея тела меняется вместе с ним (или, что то же самое, тело изменяется вместе с душой), то есть она «знает» в соответствии определённым состоянием тела. Теперь человек чувствует, например, боль, когда тело повреждено и т. п. Душа не имеет никакой проверки полученного знания за исключением механизмов ощущения и реакций тела.

Причинность

Причинность. Причинность и есть то, что многие называют «волей Бога», поскольку она вечна и неизменна. Все должно иметь своё причинное объяснение, «nam ex nihilo nihil fit (ибо ничто не происходит из ничего)». Единичные вещи, действуя друг на друга, связаны жёсткой цепью взаимной причинной обусловленности, и в этой цепи не может быть никаких разрывов. Вся природа представляет собой бесконечный ряд причин и следствий, которые в своей совокупности составляют однозначную необходимость, «вещи не могли быть произведены Богом никаким другим образом и ни в каком другом порядке, чем произведены» (Э:I, т.33). Представление о случайности тех или иных явлений возникает лишь потому, что мы рассматриваем эти вещи изолированно, вне связи с другими. «Если бы люди ясно познали порядок Природы, они нашли бы всё так же необходимым, как и всё, чему учит математика»; «законы Бога не таковы, чтобы их можно было нарушить».

На уровне человека (как и на уровне любой другой вещи) это означает полное отсутствие такого явления как «свобода воли». Мнение о свободе воли возникает из мнимого, кажущегося произвола действий людей, «свои действия они осознают, причин же, которыми они определяются, не знают» (Э:III т.2). Поэтому «ребёнок убеждён, что он свободно ищет молока, разгневанный мальчик — что он свободно желает мщения, трус — бегства. Пьяный убеждён, что он по свободному определению души говорит то, что впоследствии трезвый желал бы взять назад» (Э:III, т.2). Свободу Спиноза противопоставляет не необходимости, а принуждению или насилию. «Стремление человека жить, любить и т. п. отнюдь не вынуждено у него силою, и, однако, оно необходимо». Человеческая свобода есть проявление желания человека действовать в соответствии с порядком и связью вещей. Человеческое рабство есть отсутствие этого желания. Истинно свободной является лишь вешь, являющаяся причиной сомое себя, субстанция, Бог, Творец. Желание жить в соответствии с порядком и связью вещей и есть любовь к Богу, приносящее человеку спасение, или человеческую меру свободы. Религиозные заповеди (заповеди Моисея) прямо или косвенно могут быть рассмотренны как всё те же вечные законы, или как тот же порядок и связь вещей в природе (Богословско-политический трактат). Понятие причинности призванно главным образом указать на источник счастья и несчастья человека (в меньшей степени ради содействия развития физики). В отношенни к свободе человека очень важно понятие о «внешней помощи Бога» и «внутренней помощи Бога». Внешняя — когда порядок и связь вне человека (материальный мир) не вступает в противоречие с желанием человека произвести какое-либо действие (что можно назвать «в соответствии с порядком вещей» независимо от знания); Внутренняя — когда знание содействует человеку произвести действие в согласии с порядком и связью самих вещей. Отсутствие обоих есть человеческое несчастье.

Аффекты

Аффекты. Учение об эмоциях, или аффектах, играет для самого Спинозы первостепенную роль в философии (доказать способность разума сопротивляться аффектам — основная задача «Этики»). Аффектом называется как состояние человеческой души, имеющей смутные или неясные идеи, так и связанное с этим состояние человеческого тела. Основных аффектов, переживаемых человеком, три: удовольствие, неудовольствие и желание. Аффекты, возникнув от тех или иных причин, могут слагаться друг с другом многочисленными способами, образуя всё новые и новые разновидности аффектов, страстей. Их разнообразие вызывается не только природой того или иного объекта, но и природой самого человека. Власть аффектов над людьми увеличивается вследствие всеобщего предрассудка, будто люди свободно владеют своими страстями и могут в любой момент от них избавиться. Аффекты-страсти могут заполнять всё сознание человека, упорно преследовать его, вплоть до того, что находящийся под их воздействием человек, даже видя перед собой лучшее, будет вынужден следовать худшему. Бессилие человека в борьбе со своими страстями Спиноза называет рабством (Э:IV предисл.).

Естественные желания являются формой рабства. Мы не выбираем, чтобы иметь их. Наше действие не может быть свободно, если оно подчиненно силам вне нас. Рассудок и интуиция (ясное непосредственное постижение) призваны направить намерения человека на любовь к Богу (Спиноза сравнивает их с «добрым духом, указывающим» верный путь), и этим самым действия человека будут в соответствии с порядком и связью вещей в природе, и освободить человека от подчинения страстям. Избавление от рабства к страстям влечёт к осознанию абсолютного рабства к Богу, что и является человеческой свободой. Как только мы узнаем, что являемся частью системы мира и подчинены неизменным законам, мы понимаем, насколько не хорошо для человека было бы желать, чтобы вещи были отличны от того, что они есть — «все вещи необходимы … в природе нет ни добра, ни зла». Так как «каждая (даже неодушевлённая) вещь стремится к поддержанию своего существования» (кстати это положение отражает неизменный порядок и связь вещей и выведено из него), то «Хорошо» и «Плохо» сводятся к «Полезно» и «Вредно», что в свою очередь должно быть определено исходя из порядка и связи вещей в природе (вечной и неизменной воли Бога). Аффекты же возникают от неверного мнения о «хорошем» и о «плохом».

Спиноза и каббала

Соломон Маймон, в молодости изучавший каббалу, обратил внимание на близость к ней спинозизма: «Каббала — это только расширенный спинозизм» («erweiterter Spinozismus»). Впоследствии К. Зигварт, А. Крохмаль, Я. Фройденталь, Г. Вольфсон, С. Дунин-Борковский, И. Сонн, так же как Г. Шолем, были очень внимательны к каббалистическим следам в философии Спинозы. Как отмечал еврейский исследователь Исайя Сонн, в 17 в. противники Спинозы утверждали, что философское содержание его «еретической» философии было почерпнуто из каббалы, в то время как её математическая форма унаследована от философии Декарта. Спинозизм, таким образом, — это «каббала в геометрической одежде». В те времена связь спинозизма с каббалой использовалась как обоснование для его суровой критики. Например, картезианцы считали, что Спиноза исказил философию Декарта из-за своей зависимости от каббалистических идей, и даже такой выдающийся мыслитель как Н. Мальбранш соглашался с этим обвинением.

Одна из первых и наиболее известных попыток связать философию Спинозы с каббалой была заявлена двумя книгами И. Г. Вахтера, вышедшими в самом начале XVIII века. Первая — «Der Spinozismus im Judenthums, oder, die von dem heutigen Judenthumb und dessen Geheimen Kabbala, vergoetterte Welt, an Mose Germano sonsten Johann Peter Spaeth von Augsburg geburtig befunden under widerleget» — появилась в Амстердаме в 1699 году. В ней Вахтер занял очень отрицательную позицию по отношению к каббале, и тем самым также осудил еретика Спинозу и атеистическую философию, предположительно проистекающую из каббалы. Однако во второй книге — «Elucidarius Cabalisticus sive reconditae Hebraeorum philosophiae recensio» (Romae, 1706) — Вахтер даёт краткий очерк еврейской оккультной философии и её связи со Спинозой. В этой книге он утверждает, что каббала — это «спинозизм до Спинозы» («Spinozismo ante Spinozam»), и тем самым реабилитирует Спинозу от своих прежних обвинений.

Лейбница также заинтересовала эта проблема. В «Теодицее» он пишет: «Один немец, уроженец Швабии, несколько лет тому назад ставший иудеем и распространявший своё догматическое учение под именем Моисея Германуса, смешав это учение с воззрениями Спинозы, думал, что Спиноза возродил древнюю Каббалу евреев; кажется также, что один учёный [Вахтер], опровергавший этого еврейского прозелита, разделял такое мнение о Спинозе».

Сам Спиноза признавал, что знаком с сочинениями каббалистов, но отзывался о них с презрением, как о «пустомелях» (nugatores): «Читал также и, кроме того, знал некоторых болтунов-каббалистов, безумию которых я никогда не мог достаточно надивиться» (Богословско-политический трактат, гл. IX). Несмотря на эту недвусмысленную оценку, отдельные комментаторы по-прежнему пытаются связать рационалистическую философию Спинозы с различными мистическими и оккультными доктринами. На Западе такую попытку предпринял сто лет назад иезуит С. фон Дунин-Борковский, у нас — В. Н. Нечипуренко (см.: Спиноза в зеркале еврейской философской и мистической традиции // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 2005, № 1. С.13-21). В серьёзной историко-философской литературе подобные попытки в настоящее время практически не встречаются.

Философия Спинозы в России

Философией Спинозы интересовались и упоминали в своих работах такие отечественные авторы как Феофан Прокопович, Александр Галич и Николай Надеждин.

Философии Спинозы посвящали свои исследования Н. Н. Страхов, В. С. Соловьев, А. И. Введенский, Л. М. Лопатин, Н. Я. Грот, Б. Н. Чичерин, В. С. Шилкарский, В. Н. Половцова, С. Л. Франк, Е. Н. Трубецкой, Л. М. Робинсон, С. Н. Булгаков, Л. Шестов и др.

В настоящее время изучением философии Спинозы в России занимаются такие российские учёные как Т. А. Дмитриев, Н. В. Мотрошилова, С. В. Кайдаков, К. А. Сергеев, И. С. Кауфман, А. Д. Майданский. При этом следует отметить, что количество и широта тематики российских спинозоведческих исследований пока уступает зарубежным (начиная с конца 1960-х годов «спинозовский ренессанс» привел к количественному и качественному росту на всех основных европейских и мировых языках — английском, испанском, итальянском, немецком и французском).

Бенедикт Спиноза (рожд. Барух Спиноза, лат. Benedictus de Spinoza)

Бенедикт Спиноза (рожд. Барух Спиноза, лат. Benedictus de Spinoza)

Переводчики Спинозы на русский язык

* Боровский, Яков Маркович
* Брушлинский, Владимир Константинович
* Л. Я. Гуревич
* Н. А. Иванцов
* В. И. Модестов
* М. Лопаткин
* Г. Полинковский
* Половцова, Варвара Николаевна
* С. М. Роговин
* Е. В. Спекторский

Сочинения

* ок. 1660 «О Боге, человеке и его счастье»
* 1662 «Трактат об усовершенствовании разума и о пути, которым лучше всего направляться к истинному познанию вещей.»
* Спиноза О трех самозванцах (о трёх обманщиках)
* 1663 «Основы философии Декарта, доказанные геометрическим способом»
* 1670 «Богословско-политический трактат»
* 1677 «Политический трактат»
* 1677 «Этика, доказанная в геометрическом порядке и разделенная на пять частей»
* 1677 «Еврейская грамматика»

Переводы сочинений Спинозы на русский язык

* Спиноза Б. Избранные произведения: в 2-х томах. Т. 1.. — М.: Госполитиздат, 1957.
* Спиноза Б. Избранные произведения: в 2-х томах. Т. 2.. — М.: Госполитиздат, 1957.
* Спиноза Б. Сочинения. В 2-х томах. Т. 1. / Вступительная статья К. А. Сергеева. — Изд. 2-е. — СПб.: Наука, 1999. — 489 с. — (Слово о сущем). — 2050 экз. — ISBN 5-02-026750-3
* Спиноза Б. Сочинения. В 2-х томах. Т. 2. / Вступительная статья К. А. Сергеева. — Изд. 2-е. — СПб.: Наука, 1999. — 629 с. — (Слово о сущем). — 2050 экз. — ISBN 5-02-026751-1
* Спиноза Б. Этика / Пер. с лат. Н.А. Иванцова. — СПб.: Аста-пресс ltd., 1993. — 248 с. — 5000 экз. — ISBN 5-85962-044-6

Литература

* Фишер К. История новой философии: Бенедикт Спиноза. — М.: АСТ, Транзиткнига, 2005. — 557, [3] с. — 5000 экз. — ISBN 5-17-026924-2
* Ковнер С. Р. Спиноза, его жизнь и сочинения. Варшава, 1897.
* Диттес Ф. Критические этюды о нравственной философии Спинозы. СПб., 1900.
* Диттес Ф. Этика Спинозы, Лейбница и Канта. СПб., 1902.
* Робинсон Л. Метафизика Спинозы. СПб., 1913.
* Кечекьян С. Ф. Этическое миросозерцание Спинозы. М., 1914.
* Луппол И. К. Бенедикт Спиноза. М., 1924
* Маньковский Л. А. Спиноза и материализм. М., 1930
* Беленький М. С. Спиноза. М., 1964.
* Коников И. А. Материализм Спинозы. М., 1971.
* Соколов В.В. Спиноза. — М.: Мысль, 1973. — (Мыслители прошлого).
* Соколов В.В. Спиноза. — Изд. 2-е, испр. и доп.. — М.: Мысль, 1977. — 222 с. — (Мыслители прошлого).
* Соколов В.В. Спиноза. — Изд. 3-е, стереотипное. — М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. — 224 с. — (Из наследия мировой философской мысли: великие философы). — ISBN 978-5-397-00629-3
* Майданский А. Д. Геометрический порядок доказательства и логический метод в «Этике» Спинозы // Вопросы философии. М., 1999. № 11. С. 172—180.
* Кауфман И. С. Философия Спинозы в России. Первая часть. 1774—1884.// Историко-философский ежегодник 2004. М., 2005. С.312-344.
* Луначарский А. В. Спиноза и буржуазия 1933
* Ильенков Э. Три века бессмертия

Биография

Бенедикт Спиноза (рожд. Барух Спиноза, лат. Benedictus de Spinoza)

Спиноза Бенедикт

Спиноза (Spinoza, d"Espinosa) Бенедикт (Барух) (24.11.1632, Амстердам, — 21.2.1677, Гаага), нидерландский философ-материалист, пантеист и атеист. Родился в семье купца, принадлежавшего к евр. общине. Возглавив после смерти отца (1654) его дело, С. одновременно завязал научные и дружеские связи вне евр. общины Амстердама, особенно среди лиц, оппозиционно настроенных по отношению к господствовавшей в Нидерландах кальвинистской церкви. Большое влияние на С. оказал его наставник в лат. языке Ван ден Энден — последователь Ванини, а также У. Акоста — представитель евр. вольномыслия. Руководители евр. общины Амстердама подвергли С. "великому отлучению" — херем (1656). Спасаясь от преследований, С. жил в деревне, вынужденный зарабатывать средства к существованию шлифовкой линз, затем — в Рейнсбурге, предместье Гааги, где и создал свои философские произведения.

В борьбе против олигархического руководства евр. общины С. стал решительным противником иудаизма. По своей идейно-политической позиции был сторонником республиканского правления и противником монархии.

Философские воззрения С. складывались первоначально под влиянием евр. средневековой философии (Маймонид, Крескас, Ибн Эзра). Ее преодоление явилось результатом усвоения С. пантеистическо-материалистических воззрений Дж. Бруно, рационалистического метода Р. Декарта, механистического и математического естествознания, а также философии Т. Гоббса, оказавшего влияние на социологическую доктрину С. Опираясь на механико-математическую методологию, С. стремился к созданию целостной картины природы. Продолжая традиции пантеизма, С. сделал центр, пунктом своей онтологии тождество бога и природы, которую он понимал как единую, вечную и бесконечную субстанцию, исключающую существование какого-либо другого начала, и тем самым — как причину самой себя (causa sui). Признавая реальность бесконечно многообразных отдельных вещей, С. понимал их как совокупность модусов — единичных проявлений единой субстанции.

Качественная характеристика субстанции раскрывается у С. в понятии атрибута как неотъемлемого свойства субстанции.

Число атрибутов в принципе бесконечно, хотя конечному человеческому уму открываются только два из них — протяжение и мышление. В противоположность Декарту, дуалистически противопоставлявшему протяжение и мышление как две самостоятельные субстанции, монист С. видел в них два атрибута одной и той же субстанции.

При рассмотрении мира единичных вещей С. выступал как один из наиболее радикальных представителей детерминизма и противников телеологии, что было высоко оценено Энгельсом (см. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., 2 изд., т. 20, с. 350). Вместе с тем, выдвигая механистическое истолкование детерминизма, отождествляя причинность с необходимостью и рассматривая случайность только как субъективную категорию, С. приходил к точке зрения механистического фатализма. Он был убежден в том, что весь мир представляет собой математическую систему и может быть до конца познан геометрическим способом. По замыслу С. бесконечный модус движения и покоя должен связывать мир единичных вещей, находящихся во взаимодействии друг с другом, с субстанцией, мыслимой в атрибуте протяженности. Другим бесконечным модусом является бесконечный разум (intellectus infinitus), который должен связывать мир единичных вещей с субстанцией, мыслимой в атрибуте мышления. С. утверждал, что в принципе одушевлены все вещи, хотя и в различной степени. Однако основное свойство бесконечного разума — "познавать всегда все ясно и отчетливо" (Избр. произв.,т. 1, М., 1957, с. 108) — относилось у С. лишь к человеку.

Натуралистически рассматривая человека как часть природы, С. утверждал, что тело и душа взаимно независимы вследствие онтологической независимости двух атрибутов субстанции. Это воззрение сочетается у С. с материалистической тенденцией в объяснении мыслительной деятельности человека: зависимость мышления человека от его телесного состояния обнаруживается, согласно С., на стадии чувственного познания. Последнее составляет первый род знания, называемый также мнением (opinio). Чувственное познание, по мысли С., часто ведет к заблуждению; являясь неадекватным отражением объекта, оно вместе с тем заключает в себе элемент истины.

Рационализм С. с наибольшей силой проявлялся в противопоставлении им понимания (intellectio) как единственного источника достоверных истин чувственному познанию. Понимание выступает у С. как второй род познания, состоящий из рассудка (ratio) и разума (intellectus).

Достижение адекватных истин, возможное только на этой стадии, обусловливается тем, что человеческая душа как модус атрибута мышления способна постичь все, что вытекает из субстанции. Оно возможно также в силу основоположного тезиса рационалистического панлогизма, отождествляющего принципы мышления с принципами бытия: "порядок и связь идей те же, что порядок и связь вещей" (там же, с. 407).

Третий род познания составляет интуиция, являющаяся фундаментом достоверного знания. Генетически учение С. об интуиции связано с учениями мистического пантеизма о "внутреннем свете" как источнике недискурсивного, непосредственного общения с богом и с учением Декарта об аксиомах "ясного и отчетливого ума" как фундаменте всего знания. При этом интуиция истолковывается С. как интеллектуальная; она дает познание вещей с точки зрения вечности — как абсолютно необходимых модусов единой субстанции.

В антропологии С. отвергал идею свободы воли; воля совпадает у С. с разумом. Распространяя на человеческое поведение законы механистического детерминизма, С. доказывал необходимый характер всех без исключения действий человека. Вместе с тем он обосновывал диалектическую идею о совместимости необходимости и свободы, выражающуюся понятием свободной необходимости. Поскольку свобода отождествляется у С. с познанием, стремление к самопознанию становится у С. сильнейшим из человеческих влечений. С. выдвинул положение об интеллектуальной любви к богу (amor Dei intellectualis) и идею вечности человеческой души, связанную с пантеистическим представлением о смерти человека как возвращении в единую субстанцию.

Философскую систему С. завершает этика. В центре его концепции секуляризированной морали — понятие "свободного человека", руководствующегося в своей деятельности только разумом. Принципы гедонизма и утилитаризма соединяются у С. с положениями аскетической созерцательной этики.

Подобно другим представителям теории естественного права и общественного договора С. выводил закономерности общества из особенностей неизменной человеческой природы и считал возможным гармоническое сочетание частных эгоистических интересов граждан с интересами всего общества.

Пантеистическая по своему облику философия С. заключала в себе глубоко атеистическое содержание. Преодоление С. концепции двойственной истины дало ему возможность заложить основы научной критики Библии. Страх, согласно С., является причиной религиозных суеверий. Антиклерикализм С. связан с осознанием им политической роли церкви как ближайшего союзника монархического правления. Вместе с тем в духе идей "естественной религии" С. утверждает, что следует различать подлинную религию, основой которой является философская мудрость, и суеверие. Библия излишня для "свободного человека", руководствующегося только разумом, но необходима для большинства людей, для "толпы", которая живет лишь страстями и не способна к руководству разума. Атеизм С. оказал огромное влияние на европ. вольномыслие 17—18 вв. Вместе с тем сторонники романтизма и Ф. Шлейермахер интерпретировали учение С. в религиозно-мистическом духе; позднее, в конце 19—20 вв., в условиях кризиса религиозного сознания, ряд буржуазных философов — Э. Ренан, Л. Брюнсвик и др. пытались истолковать учение С. в духе идей "новой" религии. Атеистические и натуралистические идеи С. нашли свое продолжение у Д. Дидро и других франц. материалистов 18 в., оказали большое воздействие на нем. философию конца 18 — начала 19 вв., в особенности на Г. Лессинга, И. В. Гете, И. Гердера, а затем на Ф. Шеллинга и Г. Гегеля (в особенности панлогизм, диалектика целостного истолкования мира и диалектическая концепция свободы в ее связи с необходимостью), а также на Л. Фейербаха.

Соч.: Opera, Bd 1—4, Hdlb., 1925: Oeuvres. t. 1—3, ., 1964—65; в рус. пер. — Избр. произв., т. 1—2, М., 1957.

Лит.: Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 2, с. 139—42, 144—46, 154; т. 20, с. 350; т. 29, с. 457; Ленин В. И., Философские тетради, Полн. собр. соч., 5 изд., т. 29; Фишер К., История новой философии, пер. с нем., т. 2, СПБ, 1906; Кечекьян С. Ф., Этическое миросозерцание Спинозы, М., 1914; Мильнер Я. А., Б. Спиноза, М., 1940; Беленький М. С., Спиноза, М., 1964: Соколов В. В., Философия Спинозы и современность, М., 1964; его же, Спиноза, М., 1973: Коников И. А., Материализм Спинозы, М., 1971; Joel М., Spinoza"s theologisch-politischer Traktat auf seine Quellen gepruft, Breslau, 1870; Freudenthal J., Gebhardt ., Spinoza. Leben und Lehre, 1—2, Hdlb., 1927; Spinoza — Literatur... — Verzeichnis, ., 1927; Kayser R., Spinoza. Portrait of a spiritual hero, . ., (1946): Serouya ., Spinoza. Sa vie, sa philosophic, ., 1947; Wolfson . A., The philosophy of Spinoza. Unfolding the latent processes of his reasoning, v. 1—2, 2 ed., Camb. (Mass.), 1948; Saw R. L., The vindication of metaphysics. A study in the philosophy of Spinoza, L., 1951; Brunschvieg L., Spinoza et ses contemporains, ., 1951; Hampshire ., Spinoza, L., (1954); Roth L., Spinoza, L., 1954; Hallet . ., . de Spinoza, L., 1957; Spinoza — dreihundert Jahre Ewigkeit. Spinoza-Festschrift. 1632—1932, hrsg. von . Hessing, 2 Auf 1., Haag, 1962; Alain Е. А. ., Spinoza, ., 1965.

В. В. Соколов.

Биография

Бенедикт Спиноза (рожд. Барух Спиноза, лат. Benedictus de Spinoza)

Барух, или Бенедикт, Спиноза, величайший из еврейских философов Запада после Маймонида и, пожалуй, самый блестящий метафизик среди континентальных рационалистов семнадцатого столетия, происходил из семьи португальских евреев, в конце шестнадцатого века переехавшей в Нидерланды. Здесь, в атмосфере религиозной терпимости, Спиноза был воспитан в религиозной и философской традициях иудаизма. В раннем возрасте он овладевает еврейским языком, Новым заветом, Талмудом и мистической традицией каббалистики. Первой его встречей с философией, если не считать неоплатонических элементов Каббалы, вне всяких сомнений, стало чтение Маймонида. Обладая способностью к языкам, он мог вести беседу на португальском, испанском, голландском, еврейском и латинском языках. Латыни, на которой были написаны важнейшие философские труды, он выучился у христианских наставников, один из которых — Френсис ван ден Энде — был математиком-картезианцем, давал Спинозе уроки математики и познакомил его с современной философией.

К двадцати четырем годам (1656) Спиноза пришел к выводам о Боге и мире, а также об истолковании Писания, оказавшимся неприемлемыми для нидерландской иудейской общины. После попыток открыть молодому философу глаза на его заблуждения амстердамские раввины произнесли торжественное отлучение Спинозы.

После отлучения Спиноза покинул Амстердам и зажил довольно замкнуто. Он зарабатывал себе на жизнь шлифовкой линз, посвящая часы отдохновения философским размышлениям и написанию философских трактатов. Начатая в 1660 году переписка Спинозы с Генрихом Олденбургом, секретарем Королевского Общества, свидетельствует не только о глубоком проникновении в идеи Декарта, Бэкона, Бойля и Гюйгенса, но и об этапах написания различных сочинений, включая его шедевр — «Этику». Из произведений Спинозы при его жизни были опубликованы всего три: «Начала философии Рене Декарта» (изданные в 1663 году с предисловием его друга Людвига Мейера и «Мыслями о метафизике» в качестве приложения) и «Богословско-политический трактат», вышедший анонимно в 1670 году. Переписка содержит данные о том, что в 1675 году Спиноза надеялся обнародовать «Этику» с ответом на обвинение его в атеизме, распространяемое безымянными «богословами» и «картезианцами». Предупрежденный друзьями о том, что «богословы повсюду только этого и ждут», Спиноза воздержался от публикации.

В 1673 году Спиноза получил от курфюрста пфальцграфства приглашение занять место профессора философии в Гейдельбергском университете. Письмо, написанное одним из профессоров, Людвигом Фабрицием, содержало гарантии академической свободы, которой Спиноза сможет пользоваться при разработке своих идей, и выражало уверенность курфюрста в том, что Спиноза не будет «причинять беспокойств» публичной религии. В своем вежливом ответе, отказываясь от должности, Спиноза ссылался как на то, что дорожит своим временем и не хотел бы тратить его на преподавание, так и на то, что он недоумевает относительно «тех рамок, которыми будет стеснена свобода [его] философского учения», принимая во внимание то, что, по его мнению, религиозные беспорядки проистекают не столько из действительных убеждений, сколько из «любви к противоречию» и страсти к искажению чужих мыслей и препирательствам.

При жизни Спинозы и в течение столетия после его смерти его философия не только по большей части недооценивалась, но и зачастую начисто отвергалась ввиду ее учения о божественном, окрещенного еретическим как иудеями, так и христианами и рассматривавшегося как чистой воды атеизм. (Разумеется, Спиноза никогда не отрицал бытия Божия, но его определение Бога было настолько неприемлемо для большинства его современников, что они считали его воззрение разновидностью атеизма.) Возрождение интереса к Спинозе и полная переоценка его творчества начинаются во второй половине восемнадцатого века по почину ранних немецких романтиков — Лессинга, Гете, Гердера и Новалиса. Последний был не только далек от обвинений Спинозы в атеизме, но отзывался о нем как о «человеке, которого опьянило божественное». Философ и богослов Шлейермахер называл его «святым», а Гегель якобы говорил, что «прежде чем стать философом, надлежит стать спинозистом».

«Богословско-политический трактат»

В «Богословско-политическом трактате», как явствует из его заглавия, Спиноза рассматривает великий вопрос о взаимосвязи между богословием, или религией, и политикой. Характерно, что за отправную точку он берет религиозную свободу совести и суждения, принадлежащую гражданам Голландской республики, рассматривая ее в свете проблемы, возникающей в силу притязаний различных религий на общественное благо. Люди придерживаются ряда «ошибочных взглядов» на религию, которые, подобно рубцам [их] прошлого рабства, ведут к суеверию и угрожают повергнуть республику в состояние духовного закрепощения. Спиноза отмечает, что те, кто используют свою веру в Высшее существо в качестве оправдания своего успеха или средства избавления от несчастий, легче всего становятся жертвами суеверия и в большинстве случаев «засоряют людские умы догматическими формулами», превращая религию в систему угнетения.

Эти злоупотребления, доказывает Спиноза, проистекают из неверного понимания религии. Правильное истолкование Библии не только «оставляет разум абсолютно свободным», но также доказывает, что «Откровение и Философия имеют совершенно различные основания». Доказывая эту точку зрения, Спиноза стал одним из первых ученых, применивших к тексту Писания исторический и критический подход и указавший не только на то, что внимательное чтение этого текста ставит на повестку дня вопросы об авторстве — к примеру, об авторстве Пятикнижия Моисеева, явно принадлежащего перу не Моисея, а нескольких авторов, — но и на то, что такое чтение позволяет уяснить, что религиозные формулировки и требования, содержащиеся в Писании, соразмерялись его авторами с «разумением народа» древнего Израиля. Так, закон Моисеев не пытается убедить Израиль доводами разума в истинности определенных идей о Боге, но связывает Израиль клятвой и заветом с таким образом жизни, который обещает награду за послушание и наказание за неповиновение. По убеждению Спинозы, это — дело не разума, но веры, подводящей к послушанию. Евангелие тоже предписывает веру и послушание. Оно не дает рационального знания о Боге. Даже рациональные, на первый взгляд, утверждения о божественных атрибутах, приводимые в Писании, приводятся там не ради рационального познания божественного существа, но для того, чтобы привлечь всех людей — даже самых невежественных — к признанию верховенства единого, вездесущего, всемогущего, справедливого и милосердного Бога. Эти атрибуты подводят к благочестию.

Радикальное различение между богословием и философией, послушанием и познанием, верой и разумом позволило Спинозе освободить религию и рациональное исследование от их традиционного антагонизма и одним ударом разрубить Гордиев узел схоластических словопрений об откровении и разуме. Существу двух подходов к божественному в корне противоречит подчиненность одного из них другому — будь то веры разуму, будь то разума вере. Спиноза критикует притязания раввинов (и — шире того — христианских богословов) на то, что разум должен прислуживать Писанию, а рациональная истина должна быть отвергнута, если очевидно ее противоречие букве Библии. Он критиковал также тех, кто полагал, что такие учения, как учение о бестелесности Бога, должны приниматься на основании библейского текста, а не на основании доводов разума — даже в том случае, когда разум ясно свидетельствует о том же. Спиноза отмечал, что разум не в силах доказать истину о том, что люди «спасаются только послушанием», — эта истина познается только благодаря Библии, тогда как, с другой стороны, именно разум, опирающийся на собственную способность различения, приводит решающие аргументы относительно бестелесности божественного существа вопреки тем местам из Писания, которые утверждают, что Бог имеет руки и ноги.

Было бы чистейшим безрассудством, заключает Спиноза, соглашаться с чем-либо вопреки тому, что диктует разум. Разум — величайший из божественных даров, живой свет и куда более возвышенная манифестация «Слова Божия», нежели любая «мертвая буква». Разумеется, это не означает, что религия должна быть отвергнута; это означает лишь то, что ее несомненные истины должны пониматься как принадлежащие к сфере морали, а не рациональности или философии. Свобода мысли обеспечивает отделение религии, или богословия, от философии, обеспечивая тем самым целостность обеих.

Отделение религиозного от рационального, или богословия от философии, основанное на принципе свободы мысли, возвращает Спинозу, но уже на более высоком уровне, к его первоначальному тезису о важности правильного понимания религии и свободы мысли в их отношении к государству. Характерно, что Спиноза предлагает отождествить «правое и закон природы» в качестве фундамента для любого рассуждения о государстве и определить меру и пределы свободомыслия в «идеальном государстве». Спиноза указывает, что «природа» как таковая не подчиняется законам разума, что «природа», понимаемая в абстрактном и общем смысле, имеет право совершать все, что является естественно возможным. При этом люди, живущие сообразно природе и «законам страсти», вправе поступать как им заблагорассудится — ради наслаждения, самосохранения и самозащиты. Иными словами, природа не запрещает вражду, ненависть, гнев и обман. Это, конечно, не означает, что природа зла, просто она куда шире и огромнее чисто человеческого, а конечная цель природы не может быть познана существами, знающими лишь часть целого.

Принимая во внимание, что законы природы в целом отнюдь не обязательно служат специфическим интересам «подлинного блага и сохранения человека», индивидуальная и корпоративная жизнь человечества должна управляться «законами и твердыми предписаниями разума». В то время как некоторые индивидуальные права, такие, как право на свободу мысли или свободу внутреннего благочестия, являются неотчуждаемыми, естественные права индивидуумов на самосохранение должны быть переданы — путем соглашения или договора — «политическому телу» в целом с целью предоставить ему «верховные права».

Спиноза исходит из предположения о том, что иррациональные приказы, способные нарушить политическое спокойствие и согласие и вызвать крушение общества, практически невозможны в демократии, управляемой властью большинства, и ввиду этого он выступает за предоставление демократическому правительству «верховного права» как в светских, так и в духовных вопросах.

Поскольку Бог правит миром не через непосредственное осуществление божественной власти, но через деятельность светских повелителей, постольку религия должна отправляться в рамках, установленных светскими властями, и обязана поддерживать «общественное спокойствие и благоденствие». Разумеется, добавляет Спиноза, внутреннее благочестие — неотъемлемое право личности, однако внешнее отправление религиозного культа должно сообразовываться с правлением справедливости и милосердия, воплощенным в законах государства. При этом юрисдикция верховной власти распространяется даже на суждения по вопросам нравственности, на принятие в члены церкви и на отлучение от нее, а также на дела благотворительности. И действительно, именно сохранение высшего права во всех этих вопросах за светской властью лучше и полнее всего защищает право индивидуумов на свободу мысли и слова. «Истинная цель правительства, — пишет Спиноза, — это свобода». Правильно организованное правительство позволит, таким образом, людям «безопасно развивать свой дух и тело и беспрепятственно пользоваться разумом, не выказывая ненависти, гнева или коварства, не опасаясь ревности и несправедливости».

«Этика»

В «Этике» Спиноза предпринимает самую последовательную свою попытку разрешить великие философские вопросы о существовании и сущности Бога, природе и происхождении человеческого духа в его отношении к Богу, происхождении и природе эмоций, силе эмоций, ограничивающих свободу выбора, природе разума, или интеллекта, как основы человеческой свободы и интеллектуальной любви к Богу как, фундаменте вечного блаженства. Таким образом, «Этика» охватывает куда более широкий круг вопросов, нежели традиционно относимый к области ведения «Этики»: она служит Спинозе средством изложения цельной системы рационального познания Бога, мира, человеческой природы и человеческого предназначения; параллельно ей (но ни в коей мере ее не ограничивая) Спиноза уделяет внимание религиозной проблематике — понятиям благочестия и послушания.

Композиция и стиль «Этики», представление о которых дает ее полное заглавие — «Этика, обоснованная по методу геометрии», определяются единым, обширным, дедуктивным доказательством, отправляющимся от фундаментальных предпосылок к конечным выводам и прерываемым только редкими экскурсами, или приложениями, подобными «Отступлению о природе тел» (после части 2, теор. XIII), которое в действительности вполне естественно вытекает из предшествующего рассуждения о теле как об «объекте идеи, составляющей человеческое мышление».

Пять категорий, определение которых Спиноза дает в самом начале «Этики», являются для его философии ключевыми: субстанция, причина самой себя, атрибут, модус, Бог. Его понимание субстанции восходит к Декарту; это «существующая вещь, не нуждающаяся для своего существования ни в чем другом». Субстанция, согласно Спинозе, есть «то, что существует в себе самом и мыслится через себя само», иными словами, субстанция должна быть онтологически и эпистемологически независима. Более того, по своей природе и атрибутам субстанция должна отличаться от любой другой субстанции и, следовательно, не может порождаться любой другой субстанцией. Это значит, что субстанция, по необходимости является причиной себя самой, или, иначе говоря, природа субстанции подразумевает ее существование.

Атрибут и модус суть, по Спинозе, фундаментальное качество и видоизменение субстанции соответственно. Атрибут любой субстанции есть «мыслимое интеллектом как то, что составляет сущность субстанции». Модус есть воспринимаемое или объективное состояние субстанции, но не самой по себе, а по отношению к другим вещам. Спиноза постулирует не только то, что различные субстанции не могут иметь общих атрибутов, но и то, что чем субстанция больше, тем больше у нее атрибутов; таким образом, абсолютно бесконечная субстанция должна иметь бесконечное число атрибутов. Эти определения приводят Спинозу к выводу, что может существовать лишь одна субстанция, и эта единственная субстанция - Бог, который единственный является необходимо сущим, причиной самого себя и бесконечным.

Отождествив Бога с субстанцией, Спиноза оказывается в состоянии доказать, что две фундаментальных субстанции Декарта — мышление и протяженность — являются в действительности лишь двумя первичными атрибутами единой субстанции. Таким образом, проблема дуализма снимается: проявления единой абсолютной субстанции воспринимаются нами как мышление и протяженность. В связи с этим определение модуса приобретает первостепенную важность для учения Спинозы о мире. Если Бог — это единая субстанция, или «природа», и существует фундаментальное, субстанциальное тождество между «природой порождающей» (natura naturans) и «природой порожденной» (natura naturata), тогда различие между бесконечным и конечным бытием по необходимости сводится к различию состояния, а не к субстанциальному различию.

Будучи верховной и единственной субстанцией, Бог в своих действиях независим от любого другого бытия, или субстанции, и потому свободен. Тем не менее, Бог порождает весь порядок конечных вещей по необходимости — в результате бесконечного совершенства божественных атрибутов: Бог не может ни отказаться породить порядок конечных вещей, ни породить другой их порядок, отличный от настоящего. В конечном счете, Бог Спинозы не является трансцендентным и «иным». Бог — это сама природа, выражающая свое совершенство посредством совершенного видоизменения, устроения и расположения своих атрибутов в многообразии конечного порядка. Единая бесконечная природа, или Бог, может, таким образом, пониматься двояко: либо как Единый Бог и natura naturans, либо как бесконечный порядок конечных вещей и natura naturata.

Представление о Боге как о природе, а о порядке конечных вещей как о бесконечной череде модусов божественной субстанции, на первый взгляд, плохо согласуется с высокой ценностью человеческой свободы, установленной в «Богослове ко-политическом трактате». Фактически Спиноза отрицает «свободу воли». Весь конечный порядок причинно обусловлен и предрасположен быть таким, каков он есть. Люди не исключение. Тем не менее, Спиноза с готовностью признает, что мы обладаем опытом свободы, особенно в виде свободы от внешнего принуждения. Он может также говорить о свободе духа и о подчинении эмоций разуму — о свободе, отвечающей различению между рациональным познанием мирового порядка и более или менее спутанным и смутным «воображением», непосредственно возникающим из ощущений.

Будучи в силах доказывать всеобщее право природы делать все, что только возможно, Спиноза в то же время в силах доказать, что каждая единичная вещь в силу собственной природы обладает предрасположенностью (conaius) к сохранению своего бытия и наращиванию своей силы. Эта предрасположенность, заложенная в самой природе, с помощью разума может быть уведена от «рабствования» эмоциям к свободе, коренящейся в любящем постижении Бога, или к ясному, беспрепятственному постижению и пониманию высшего порядка природы. Добродетельная жизнь, известная разуму, представляет собой, согласно Спинозе, жизнь, максимально способствующую уяснению того, что полезно человечеству и самосохранению, а потому она является жизнью, которая — при условии правильного развития разума — наиболее естественно проистекает из наших глубинных предрасположенностей. Таким образом, в рамках полномасштабного детерминизма спинозовской системы понимание и разум выступают в роли естественного средства раскрыть перед личностью более высокие возможности, имманентные природе как целому и — в некотором смысле — ею обусловленные.

Жизнь в «повиновении разуму» приводит к согласию между всеми человеческими индивидуумами. Как на индивидуальном уровне (отраженном в «Этике»), так и в контексте гражданского общества (рассмотренном в «Богословско-политическом трактате») свобода — будь то свобода от внутреннего принуждения эмоций или свобода от внешнего принуждения политических сил — оказывается элементом высшей гармонии, постигаемой разумом природы. В силу этого Спиноза способен принять во внимание нравственный прогресс (учитывая возможность интеллектуального или рационального прояснения), тем более что он в состоянии объяснить модификации, изменения и развитие физических вещей в природном порядке, служащие для него свидетельством о том, что жизнь природы как целого подчинена осуществлению заложенных в ней возможностей, и равным образом о том, что все вещи обладают фундаментальной предрасположенностью к самосохранению. Итак, свобода принадлежит не к области волевого или нравственного индетерминизма, но к интеллектуальному постижению присущих мировому порядку возможностей. Вопрос, оставленный Спинозой без ответа: возможны ли такое совершенствование и приносимая им свобода для всех человеческих существ?

Библиография

* Б. Спиноза, Избранные произведения, т. 1-2, М, 1957.
* Фишер, К., История новой философии, т. 2, Спб., 1906.
* Кечекьян, С.Ф., Этическое миросозерцание Спинозы, М., 1914.
* Беленький, М.С., Спиноза, М., 1964.
* Соколов, В.В., Философия Спинозы и современность, М., 1964.
* Соколов, B.B., Спиноза., М., 1973.
* Коников, И.А., Материализм Спинозы, М., 1971.
* Hallett, H.F., Benedict de Spinoza. The Elements of His Philosophy, London: University of London, Athlone Press, 1957.
* Parkinson, G.H.R., Spinoza's Theory of Knowledge, Oxford: Clarendon Press, 1954.
* Roth, L., Spinoza, Descartes and Maimonides, Oxford: Clarendon Press, 1924.
* Wolfson, H.A., The Philosophy of Spinoza, 2 vols., Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1934.

Дата публикации на сайте 16/02/2011.

Дополнение к бумажному стаканчику

Шагающий по воздуху десантник