Мудрые мысли

Станислав Лем (польск. Stanislaw Lem)

(12 сентября 1921, Львов, Польша (сейчас Украина) — 27 марта 2006, Краков, Польша)

Польский писатель, сатирик, философ, фантаст и футуролог. Его книги переведены на 40 языков, продано более 30 млн. экземпляров.

Цитата: 52 - 68 из 269

Если женщина должна стать как пламень, мужчина должен быть как лед.
(«Возвращение со звезд»)

Если компьютер создан для регулирования жизни общества, то кто будет регулировать компьютер?

Если миру суждено погибнуть, пусть хоть не мучается. Если нельзя изменить реальность, нужно хоть заслонить ее чем-то.
(«Футурологический конгресс»)

— Если так вот лежать часами в ночи, то мыслями можно уйти очень далеко, в очень странном направлении, знаешь…
(«Солярис»)

Если человек не может что-то делать хорошо, то не нужно этого делать вовсе!

Если что-либо, от атома до метеоритов, пригодно к использованию в качестве оружия, то оно будет таким образом использовано.

Животное приковано к своему *здесь* и *сейчас* всеми своими чувствами, а человек способен отвлечься от этого, вспоминать, сочувствовать другим, представлять себе их состояние, их чувства... только это, к счастью, неправда. В попытках такого перевоплощения мы воображаем – смутно, туманно – только себя. Что стало бы с нами, умей мы на самом деле сочувствовать другим, переживать в точности то же, что они, страдать вместо них? Людские горести, страхи, страдания исчезают со смертью не остается ни следа от падений и взлетов, оргазмов и пыток – и это неоценимый дар эволюции, которая уподобила нас животным. Если б от каждого несчастного, замученного человека оставался хоть один атом его чувств, если бы так возрастало наследие поколений, если б хоть искорка могла пробежать от человека к человеку – мир переполнился бы криком, силой исторгнутым из кишок.
(«Глас Господа»)

За пуританскими или аскетическими мотивами порою кроется страх перед любой переменой. Этот страх затаился на дне всех ученых соображений, заранее перечеркивающих возможность создания *умных машин*. Человечество всегда чувствовало себя привычнее всего (что не значит – удобнее) в положении, близком к отчаянному: эта приправа не слишком удобна для тел, зато благотворна для духа. Лозунг *Все силы и средства на фронт науки! * допускает рациональное обоснование лишь до тех пор, пока *умные машины* еще не в состоянии заменить ученых.
(«Глас Господа»)

Заглядывать в холодильник не было смысла - кроме носков, там лежала только почтовая бумага.
(«Звездные дневники Ийона Тихого»)

Закон Доньды: «То, что может сделать малый компьютер, имея большую программу, может также сделать большой компьютер с программой малой; отсюда логический вывод, что бесконечно большая программа может выполняться сама, то есть без какого-либо компьютера».

Закон профессора Тарантоги: «Никто ничего не читает; если читает, ничего не понимает; если понимает, немедленно забывает».

- Значит, вам, например, нет никакого дела до массовых облав в Варшаве, до вывоза людей в Германию? Собираетесь ли вы туда вернуться, покинув нас?
- Почему облавы должны волновать меня больше, чем набеги татар в тринадцатом веке? По причине случайного

— Запомните-ка, — продолжал Секуловский, — все существует во всем. Самые далекие звезды влияют на венчик цветка. В росе нынешнего рассвета — вчерашнее облако. Все сплетает между собой вездесущая взаимозависимость. Ни единая вещь не может вырваться из-под власти других. А тем более — вещь мыслящая, человек. Камни и лица отражаются в вашем сне. Запах цветов искривляет направление наших мыслей. Так почему же не моделировать произвольно то, что формировалось случайно?
(Из романа «Больница Преображения»)

Затем он погрузился в изучение протоколов, поминутно бросая мне всякого рода вопросы. Давалось ему это непросто, ибо всякий раз приходилось вставать, дабы глотнуть воздуху, а как-то, забывшись, он захлебнулся и долго кашлял. Потом я подметил, что с пинтийцами такое случается довольно часто. (тринадцатое путешествие)
(«Звездные дневники Ийона Тихого»)

Землетрясение – “гимнастика” земной коры.
(«Солярис»)

И в самом деле, зачем раскапывать звезды, подвергаясь ожогам третьей степени, зачем кидаться на другой конец Вселенной, зачем шевелить пальцем, когда маленькая проволочка, вставленная в мозг, все превосходно уладит?
(«Сказка о трех машинах-рассказчицах короля Гениалона»)

И почему это без водительских прав запрещено разъезжать по дорогам, а вот людям, начисто лишенным порядочности – о знаниях я и не говорю, позволено печатать свои сочинения беспрепятственно и в любом количестве?
(«Глас Господа»)