Мудрые мысли

Франсуа Шарль Мориак (фр. Francois Charles Mauriac)

(11 октября 1885, Бордо, Франция — 1 сентября 1970, Париж, Франция)

Французский писатель; член Французской академии (1933); лауреат Нобелевской премии в области литературы (1952); награждён Большим крестом ордена Почётного легиона (1958). Один из самых крупных католических писателей XX века.

Цитата: 120 - 136 из 188

Ну да, я разговариваю сам с собой, разговариваю, это потому, что я всегда один. А человеку нужно с кем-нибудь поговорить. Что же необыкновенного в том, что одинокий человек бормочет какие-то слова и жестикулирует? («Клубок змей»)

О, простая, истинная жизнь! Трудная жизнь человеческой пары, обремененной детьми, которых нужно кормить и воспитывать! На каждом повороте их каждодневного пути воздвигнуты скромные распятья, чтобы ты, Господи, был свидетелем этого жалкого счастья, слепленного из неудач, лишений, стыда, потерь, грехов и разрушенного отчаянием перед лицом смерти. («Агнец»)

...обманчивая видимость все заслоняла от меня. Никогда внешний облик людей не представал перед моим взором как оболочка, которую нужно прорвать и, проникнув сквозь нее, увидеть истинную сущность человека. («Клубок змей»)

Однако в ту минуту я понял, что человеку, жизнь которого разбита, как у меня, надо искать причину и смысл своего крушения и что решающие события нашей судьбы, особенно те, которые касаются сердца нашего, ниспосланы нам с сокровенным значением, и мы должны разгадать его… («Клубок змей»)

…Одинокий человек не может всегда хранить веру в себя. Нам надо, чтоб возле нас был свидетель нашей силы - кто-нибудь, кто ведет счет нанесенным ударам, отмечает удачи, неудачи и увенчивает нас лаврами в день победы, - как когда-то в школе, в день раздачи наград, получив похвальный лист и стопку книжек, я искал глазами маму в толпе родителей, и под звуки военного оркестра, игравшего туш, она мысленно возлагала на мою головенку, остриженную под машинку, золотой лавровый венок. («Клубок змей»)

Он был моей последней ставкой. Я знал, что, если она будет бита, мне уж нечего и некого ждать, - остается только отвернуться к стене и съежиться в комочек. («Клубок змей»)

Он не мог восторгаться природой, потому что сам был частицей природы, слитой с нею, одной из сил ее, живым родником среди чистых родников. («Клубок змей»)

Он погружался в бездну страданий, смутно предощущая в этом особо изощренную усладу, без которой не может развиваться личность с ранимой совестью. («Агнец»)

Он устыдился этого своего интереса, впрочем, совершенно невинного. Но ведь невинных интересов нет. («Агнец»)

Определенное количество вежливости в отношениях всегда признак предательства.

Оценить прочность наших связей с Богом больше всего и полнее всего помогает нам характер нашей привязанности к людям, в частности, к одному какому-нибудь человеку. Если источником всех наших радостей и всех наших мук является этот человек, если наш душевный покой зависит от него одного, все ясно: мы отошли от Отца Небесного далеко, как только можно отойти не совершив преступления. Не то чтобы любовь к Отцу Небесному обрекала нас на душевную черствость, но она обязывает нас питать к созданиям Божьим ту любовь, которая не была бы самоцелью, чистую любовь, почти непостижимую для тех, кто ни разу не смог испытать ее. (*Матерь, Пустыня любви, Тереза Дескейру, Клубок змей*)

Париж - населенная пустыня; провинциальный город - пустыня без одиночества.

Париж - это населенное одиночество.

Плевать мне на чудеса техники, если они заключены в какую-то тюрьму из материи, хотя бы эта тюрьма имела размеры космоса. Меня не волнует полет на другие планеты, если управляемые ракеты понесут туда бедные человеческие тела, обреченные на разложение, бедные сердца, напрасно бившиеся для созданий, которые тоже являются только прахом и пеплом. «Вот этот страх как раз и заставляет верить...» Что же, вы правы; правда, не такой страх, каким его понимал Лукреций, плодит богов, а ужас перед небытием, или, вернее, перед бессмысленностью небытия: мыслящее существо не может примириться с тем, что оно не было задумано, любящее сердце не может примириться с тем, что оно не было сотворено любовью.

Повсюду в мире каждый причастник имеет часть в Теле Христовом, он принимает Христа. Каждый из бесчисленного множества верных, бывших сегодня утром на пасхальной мессе (и я в их числе), возвращался на свое место после Причастия с закрытыми глазами, сложенными руками, переполненный Богом, каждый наедине со своим Создателем. И Он целиком принадлежал всем и во всем мире в Пасхальную ночь и в день Пасхи: Христос действительно жил в каждой живой душе. Для бесконечного Бытия эти мириады и мириады душ существуют в вечном сегодня, до конца времен, вращаясь вокруг этой частицы Хлеба Жизни.

Повторяю вам: не надо веровать в Бога, чтобы молиться. Надо молиться, чтобы уверовать в Него. («Агнец»)

Под вечер жизни нет большего счастья, чем то, что ты любил Его. Юноша, оставшийся верным Христу, будет стократно вознагражден верностью старика, каким он когда-нибудь станет. Каким далеким кажется ему наступление старости. И какой близкой кажется мне моя молодость!