Фридрих Ницше


  Всякое сильное ожидание переживает свое исполнение, если последнее наступает раньше, чем -- его ожидали.


  Для очень одинокого и шум оказывается утешением.


  Одиночество придает нам большую черствость по отношению к самим себе и большую ностальгию по людям: в обоих случаях оно улучшается характер.


  Иной находит свое сердце не раньше, чем он теряет свою голову.


  Есть черствость, которой хотелось бы, чтобы ее понимали как силу.


  Человек никогда не имеет, ибо человек никогда не /есть/. Человек всегда приобретает или теряет.


  Можно так сродниться с кем-нибудь, что видишь его во сне делающим и претерпевающим все то, что он делает и претерпевает наяву, -- настолько сам ты мог бы сделать и претерпеть это.


  *Лучше лежать в постели и чувствовать себя больным, чем быть /вынужденным делать/ что-то* -- по этому негласному правилу живут все самоистязатели.


  Люди, недоверчивые в отношении самих себя, больше хотят быть любимыми, нежели любить, дабы однажды, хотя бы на мгновение, суметь поверить в самих себя.


  Этой паре присущ, по сути дела, одинаковый дурной вкус: но один из них тщится убедить себя и нас в том, что вкус этот -- верх изысканности. Другой же стыдится своего вкуса и хочет убедить себя и нас в том, что ему присущ иной и более изысканный -- наш вкус. К одному из этих типов относятся все филистеры образования.