Фридрих Ницше


  Немного раздражения вначале и -- и вслед за этим большая любовь? Так от трения спички происходит взрыв.


  Жертвы, которые мы приносим, доказывают лишь, сколь незначительной делается для нас любая другая вещь, когда мы /любим/ нечто.


  Не через взаимную любовь прекращается несчастье неразделенной любви, но через большую любовь.


  Не то, что мешает нам быть любимыми, а то, что мешает нам любить полностью, ненавидим мы больше всего.


  Гордость внушает злополучно влюбленному, что возлюбленная его нисколько не заслуживает того, чтобы быть любимой им. Но более высокая гордость говорит ему: *Никто не заслуживает того, чтобы быть любимым, -- ты лишь недостаточно любишь ее!*


  *Моя любовь вызывает страх, она столь взыскательна! Я не могу любить, не веря в то, что любимый мною человек предназначен совершить нечто бессмертное. А он догадывается, во что я верю, чего я -- требую!*


  *Я сержусь: ибо ты неправ* -- так думает любящий.


  Требование взаимности не есть требование любви, но тщеславия и чувственности.


  Удивительно, на какую только глупость ни способна чувственность, прельщенная любовью: она вдруг начисто лишается хорошего вкуса и называет безобразное прекрасным, достаточно лишь любви убедить ее в этом.


  Действительно справедливые люди недароприимны (unbeschenkbar): они возвращают все обратно. Оттого у любящих они вызывают отвращение.