Фридрих Ницше


  Непрерывно упражняясь в искусстве выносить всякого рода ближних, мы бессознательно упражняемся выносить самих себя, -- что, по сути, является самым непонятным достижением человека.


  *Возлюби ближнего своего* -- это значит прежде всего: *Оставь ближнего своего в покое!* -- И как раз эта деталь добродетели связана с наибольшими трудностями.


  Я не понимаю, к чему заниматься злословием. Если хочешь насолить кому-либо, достаточно лишь сказать о нем какую-нибудь правду.


  Даже когда народ пятится, он пятится за идеалом -- и верит в некое *вперед*.


  Только человек сопротивляется направлению гравитации: ему постоянно хочется падать -- /вверх/.


  Женщина и гений не трудятся. Женщина была до сих пор величайшей роскошью человечества. Каждый раз, когда мы /делаем/ все, что в наших силах, мы не трудимся. Труд -- лишь средство, приводящее к этим мгновениям.


  Мое направление в /искусстве/: продолжать творить не там, где пролегают /границы/, но там, где простирается /будущее человека/! Необходимы образы, по которым можно будет /жить/!


  Чарующее произведение! Но сколь нестерпимо то, что творец его всегда напоминает нам о том, что это /его/ произведение.


  Он научился выражать свои мысли, но с тех пор ему уже не верят. Верят только заикающимся.


  Кто, будучи поэтом, хочет платить наличными, тому придется платить /собственными/ переживаниями: оттого именно не выносит поэт своих ближайших друзей в роли толкователей -- они разгадывают, отгадывая /вспять/. Им следовало бы восхищаться тем, /куда/ приходит некто путями своих страданий, -- им следовало бы учиться смотреть вперед и вверх, а не назад и вниз.