Фридрих Ницше


  Испытывал ли я когда-нибудь угрызения совести? Память моя хранит на этот счет молчание.


  Я ненавижу обывательщину гораздо больше, чем грех.


  Для меня не должно быть человека, к которому я испытывал бы отвращение или ненависть.


  Я ненавижу людей, не умеющих прощать.


  Человек, ни разу еще не думавший о деньгах, о чести, о приобретении влиятельных связей, -- да разве может он знать людей?


  Люблю ли я музыку? Я не знаю: слишком часто я ее и ненавижу. Но музыка любит меня, и стоит лишь кому-то покинуть меня, как она мигом рвется ко мне и хочет быть любимой.


  Это благородно -- стыдиться лучшего в себе, так как только сам и обладаешь им.


  Странно! Стоит лишь мне умолчать о какой-то мысли и держаться от нее подальше, как эта самая мысль непременно является мне воплощенной в облике человека, и мне приходится теперь любезничать с этим *ангелом Божьим*!


  После того как я узрел бушующее море с чистым, светящимся небом над ним, я не выношу уже всех бессолнечных, затянутых тучами страстей, которым неведом иной свет, кроме молнии.


  Мой глаз видит идеалы других людей, и зрелище это часто восхищает меня; вы же, близорукие, думаете, что это -- мои идеалы.