Мудрые мысли

Франсуа VI де Ларошфуко (фр. Francois VI, duc de La Rochefoucauld)

(15 сентября 1613, Париж — 17 марта 1680, Париж)

Знаменитый французский писатель и философ-моралист, принадлежавший к южнофранцузскому роду Ларошфуко.

Цитата: 715 - 731 из 912

С судьбой следует обходиться, как со здоровьем: когда она нам благоприятствует — наслаждаться ею, а когда начинает капризничать — терпеливо выжидать,

С судьбой следует обходиться, как со здоровьем: когда она нам благоприятствует — наслаждаться ею, а когда начинает капризничать — терпеливо выжидать, не прибегая без особой необходимости к сильнодействующим средствам.
(«Максимы»)

Самое большое зло, какое может сделать нам враг, это приучить наше сердце к ненависти.

Самое большое честолюбие прячется и становится незаметным, как только его притязания наталкиваются на непреодолимые преграды.
(«Максимы»)

Самое опасное следствие гордыни — это ослепление: оно поддерживает и укрепляет ее, мешая нам найти средства, которые облегчили бы наши горести и помогли бы исцелиться от пороков. Потеряв надежду обнаружить разум у окружающих, мы уже и сами не стараемся его сохранить.
(«Максимы»)

Самое причудливое безрассудство бывает обычно порождением самого утонченного разума.
(«Максимы»)

Самолюбие увеличивает или умаляет добродетели наших друзей в зависимости от того, насколько мы довольны этими людьми: об их достоинствах мы судим по их отношению к нам.
(«Максимы»)

Самые смелые и самые разумные люди — это те, которые под любыми благовидными предлогами стараются не думать о смерти.

Самый верный признак врождённых высоких достоинств — это отсутствие врождённой зависти.

Самый прекрасный подарок, сделанный людям после мудрости, — это дружба.

Свет полон горошин, которые издеваются над бобами.
(«Максимы»)

Свет часто награждает видимость достоинств, чем сами достоинства.

Свет чаще награждает видимость достоинств, нежели сами достоинства.
(«Максимы»)

Своекорыстие — душа нашего сознания: подобно тому, как тело, лишенное души, не видит, не слышит, не сознает, не чувствует и не движется, так и сознание, разлученное, если дозволено употребить такое выражение, со своекорыстием, не видит, не слышит, не чувствует и не действует. Потому-то и человек, который во имя своей выгоды скитается по морям и землям, вдруг как бы цепенеет, едва речь заходит о выгоде ближнего; потому-то внезапно погружаются в дремоту и словно отлетают в иной мир те, кому мы рассказываем о своих делах, и так же внезапно просыпаются, стоит их почуять в нашем рассказе нечто, хотя бы отдаленно их затрагивающее. Вот и получается, что наш собеседник то теряет сознание то приходит в себя, смотря по тому, идет ли дело о его выгоде или, напротив, не имеет к нему никакого касательства.
(«Максимы»)

Своекорыстие говорит на всех языках и разыгрывает любые роли — даже роль бескорыстия.
(«Максимы»)

Своекорыстие приводит в действие все добродетели и все пороки.
(«Максимы»)

Своим недоверием мы оправдываем чужой обман.
(«Максимы»)